ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Тайная жизнь короля
ГЛАВА 1
Король умер, да здравствует узурпатор!
Счастливы те, у кого все получается с первого раза: и дело, и любовь, и жизнь. Мне не так повезло: даже жизнь у меня получилась лишь со второго раза. Парадокс? Нет, всего лишь магия.
Конечно, мое тело — то бледное, зеленоглазое и черноволосое существо, известное в хрониках как король Лэйрин Роберт Даниэль Астарг фьерр Ориэдра, унаследовавший трон государства Гардарунт, — вполне родилось.
Оно жило, дышало и мыслило, иногда даже здраво, вот уже шестнадцать лет и семь месяцев.
Оно просыпалось на заре и брело на тренировку с вейриэном Таррэ, высшим мастером меча и магии.
Оно принимало послов и просителей, под указку Регентского совета вершило судьбы народа, еще не смирившегося с потерей их обожаемого короля Роберта Сильного.
Но я, именно я, Лэйрин, дочь белой горной волшебницы леди Хелины и темного владыки Азархарта, еще только мучительно рождалась внутри коронованной оболочки, стараясь ничем не выдать себя под пристальными взглядами придворных и особенно телохранителей — четверки высших вейриэнов Белогорья.
Это было тяжело.
Насколько тяжело, никто не должен был знать. Как и о том, что король Лэйрин — девушка.
Но моя женская природа, которую я и матушка старались скрыть долгие годы, с самого рождения, мстила теперь стократ, прорываясь вопреки моей воле и зельям, которыми я глушила свою женственность, тугим повязкам на груди и иллюзии ниже пояса.
И виной тому — «огненная кровь», сжигавшая яды и разрушавшая иллюзии. Порой мне казалось — вместе с рассудком.
Все, что случилось со мной в течение сорока дней после Ночи Святых Огней, иначе как умопомрачением я теперь назвать не могу.
Оно и неудивительно: столько пережить за одну ночь — бой с Темной страной, предательство лучшего друга, смерть единственного покровителя и короля Роберта, хлынувший в сердце и душу огненный дар — и устоять может только герой, а я к таковым не отношусь.
Не зря мою коронацию откладывали, пока придворные не убедились, что наследный принц Лэйрин Роберт Даниэль Астарг фьерр Ориэдра, то есть я, принял дар и выжил, к огорчению многих.
Откладывали бы и дальше, до окончания траура по королю Роберту, но герцог Холле настоял: слишком опасно оставлять трон Гардарунта без короля, того и гляди, государство рухнет. Этого ли добиваются сиятельные лорды? Авторитет у старика был — не чета моему. И Регентский совет нехотя, кривясь, назначил день коронации. Никто не хотел быть обвиненным в измене.
Внезапное решение сыграло добрую службу: мои враги не успели подготовиться. Будь у них больше времени, я бы не писала сейчас эти строки.
* * *
Короновали меня через неделю после смерти Роберта Сильного, в солнечный и удивительно теплый для разгара зимы день. Такие аномально жаркие дни стали уже обыденностью после ночи Святых Огней — холода отступили вместе с Темной страной, казалось, навсегда. Хоть какая-то радость измученным людям нищего королевства.
Люди уже привыкли к мысли, что нет их обожаемого Роберта, которого они так любили за простоту, буйный нрав и зрелища. Пущенный в народ слух, что рыжий король вознесся и вымолил благодать у Безымянного, разошелся мгновенно. Уже на каждом углу шептали о Роберте Святом. Если ушлый кардинал догадается подхватить и использовать ситуацию во благо церкви, людская любовь станет неугасима, рыжего быка не забудут. И тогда через обряд айров, связавший наши души, отсвет этой любви получит и мой дар огня.
Зерна были брошены в благодатную почву.
Такое явление, как глухая темная ночь, перестало существовать во всем Гардарунте. Светло было так, что можно легко разбирать причудливые руны древних свитков. Сама земля источала тихое сияние. И тепло. Зима отступала стремительно, не успев начаться, и в воздухе изумительно пахло весной. Диво дивное, божья благодать, Чудо Священного Пламени, оплаченное смертью и бессмертием короля Роберта.
На такой волне подданные легко примут даже меня, особенно если накормить их в честь коронации.
Вот с этим проблемы. Королевские закрома пусты: что не украдено, то сгнило. Предательство проникло везде. Исход шаунов и инсеев из страны унес последние крохи. То, что маги не могли взять с собой при бегстве, они портили, отравляли, уничтожали. И все мы знали: передышка временная. Маги запада и юга будут мстить за неудачу, когда оправятся от поражения. Надеюсь, у нас будет время подготовиться.
Накануне церемонии состоялся королевский совет, и там я совершила первый непростительный шаг.
— Списки на помилование в честь вашей коронации, ваше величество, — граф Тилим фьерр Жаонт с поклоном передал мне пухлую тетрадь из десятка скрепленных жилой листов. Этот сорокалетний равнинный аристократ с длинным тонким носом, изящными губами, буйными кудрями, но уже с наметившимися залысинами, возглавлял Тайную канцелярию.
Мастер Таррэ, появившийся в столице в легендарную Ночь Святых Огней и всего лишь за неделю непонятным для меня образом подмявший и Королевский совет, и Регентский, удивленно выгнул бровь:
— Лорд Жаонт, почему я их не видел?
Не только у меня не сложились с ним отношения с первого дня его появления в Гардарунте. Таррэ сразу дал понять, что мне не дадут никакой самостоятельности, не для того Белогорье позволило мне надеть чужую корону. Карманный король — это стало платой за продление договора с горными лордами и военную помощь белых вейриэнов.
И знать Гардарунта прекрасно это понимала.
Граф, стараясь не встречаться с белыми, как лед, глазами мага, скривился и пренебрежительно спросил:
— А что бы это изменило, мастер? На прошлый совет вы не явились, гоняться за вашим пресветлым вниманием никто не будет. Большинство регентов уже видели списки и одобрили, даже если вы против, то в меньшинстве. Дело за подписью его величества.
О, у нас наметилась конфронтация и бунт? Кому-то стало мало власти? — улыбнулась я про себя. Отлично. «Играй на противоречиях своих противников, — писал Роберт Сильный в письмах к несуществующему сыну. — Не давай им объединиться, сталкивай их интересы и иди вперед. Твой путь свободен, пока они грызутся за кость».
Я раскрыла тетрадь с перечнем имен, преступлений и приговоров, в основном вариантов казни. Начала листать.
— Ваше величество, регенты уже одобрили, — напомнил граф Жаонт и стряхнул пылинку с рукава. Нервничает? С чего бы?
А вот и зарытая собака. Даже две.
Имена принцесс Адели и Агнесс скромно прятались в середине списка. Обвинялись они в излишней впечатлительности и внушаемости, чем воспользовались злоумышленники. Так как соблазненные врагом рода человеческого лично в покушении ни на принца Лэйрина, ни на принцессу Виолу не участвовали, мерой наказания назначено заточение в монастырь для укрепления духа и веры принцесс. Обе чистосердечно раскаялись в том, что желали брату смерти и не смогли защитить сестру от поругания, и умоляют о прощении.
