Словно услышав мои кровожадные мысли, царевич неожиданно отступил.
— Я верю вашему слову, прекрасная фея аринтских лесов, — кошачьи глаза стали медовыми. — В таком случае… клянусь к вечеру выучить правила этикета и более не нарушать. Но могу я немедленно загладить свою вину, уже двойную, к моему бесконечному стыду? И вчера вы не назвали мне…
— Посторонись, любезный фрар! — появился, наконец Эльдер. Он тут же каким-то чудом оценил ситуацию или давно подслушивал, так как в карету не полез, а протянул Инитаэре красиво перевязанную шкатулку, обтянутую белоснежным бархатом. — Вот, ваша светлость, заколки и зеркальце для вашей сестрицы.
— Благодарю, Эр. Поторопимся, мы уже безнадежно опаздываем! Успешной погони, фрар, — кивок остолбеневшему царевичу, задернуть занавеску, откинуться на подушки.
Карета понеслась со всей возможной для переполненных улиц скоростью.
— Мы едем к ристалищу, — сказала я Яррену. — Если нам не по пути, скажите, куда вас отвезти.
— Мне туда же. Благодарю вас, леди. Я ваш должник. И я восхищен вашей изобретательностью! Прямой путь веры — это надо же… как точно! — он тихо рассмеялся и выглядел абсолютно счастливым. — Чем мне вернуть мой долг?
— Мы будем квиты, если вы расскажете, что царевичу Даэлю от вас понадобилось.
— Наши отцы давно враждуют, и он захотел получить заложника в моем лице.
— Какая наглость! — возмутилась Инитаэра. — Пытаться взять в плен свободного человека, да еще и на чужой территории!
— А кто ваш отец? — спросила я.
Яррен опустил ресницы.
— Я не люблю ни вспоминать, ни говорить о нем. Он отказался от меня, потому я вправе не считать его отцом и забыть его имя. У царевича Даэля не вышла бы авантюра с заложником в моем лице. Думаю, отец еще приплатил бы владыке Светлых вод, чтобы меня в этих водах и утопили. Позвольте я оставлю ваш вопрос без должного ответа, леди Айрани.
— Как вам будет угодно.
— А почему вы не попросите защиты у короля? — поинтересовалась Инитаэра.
— Должен признать, король Лэйрин объявил меня преступником. Потому я решил принять участие в турнире и победить. Ведь победителей не судят.
— Восхитительное решение, — оценила я. Еще один невероятный нахал на мою голову! Я забрала коробку из фантомных рук Инитаэры и раскрыла. Ну, Эльдер! И что мне с этим барахлом делать? Да у меня столько волос нет на голове, как здесь заколок, лент и сеточек! Я покосилась на Яррена, все еще сидевшего в ногах. — Да сядьте же нормально. Мы вас не покусаем. А если вы проиграете на турнире?
— Дважды не казнят. Но если его величество узнает, что вы помогли мне, у вас могут быть неприятности, — вздохнул Яррен, с неохотой заняв место на сиденье рядом. Похоже, ему не понравилась смена ракурса при разговоре со мной. На мою великолепную рыжеволосую княжну он старался не смотреть. Вот и думай: то ли она ему слишком понравилась, то ли наоборот. — Будет лучше, леди, если вы остановите карету и сдадите меня страже. За мою голову объявлена крупная награда.
Мы с фантомом дружно оскорбились. Полукровка долго извинялся и был, конечно, прощен.
— Мы в столицу только вчера прибыли, откуда нам знать, кого тут ловят? — пожала плечиком Инитаэра. — Кроме того, мы находимся под покровительством аринтского посольства, а оно не обязано выполнять функции королевских ловчих.
Я достала зеркало, вручила фантому.
— Подержи, сестра.
Вынула гребень и попыталась расчесаться. Карету потряхивало, зеркало в фантомных руках показывало что угодно, кроме моей физиономии, гребень застревал. И когда волосы успели так перепутаться? И что подумает обо мне этот полуинсей? Позор какой! Но еще больший позор — появиться растрепанной перед цветом королевства.
— Позвольте, я помогу вам с прической, леди Айрани, — неожиданно предложил Яррен. — Я умею. В доме матери частенько заплетал косы сводным сестрам, девочкам очень нравилось.
Наверное, инсеев совсем не обучают этикету. Доверить ему такое интимное дело, как расчесывание волос? Ну уж нет!
— Лучше пересядьте к Инитаэре и подержите зеркало. Сестра не справляется.
Мой фантом, делавший вид, что глазеет в окно, с радостью сунул ему зеркало, но Яррен, наблюдавший за моими мучениями с явным наслаждением, все-таки поучаствовал советами. В результате мои кое-как приглаженные гребнем каштановые локоны остались распущенными и удерживались лишь серебряной сеткой с вплетенными в нее жемчужинами.
Странно я себя ощущала под взглядом полукровки. Разум подсказывал, что девушка должна стесняться присутствия почти незнакомого парня. И тем более статус княжны обязывал. Даже будь здесь Дигеро, я бы покраснела от стыда. Впрочем, доведись мне встретиться с бывшим другом детства, я была бы сама не своя в любом моем облике. А с Ярреном мне было спокойно, как с Эльдером или Сиареем, на которых не надо производить впечатление или развлекать светской беседой. Я боялась, что полукровка начнет выяснять причины моего внезапного бегства с речного берега, но он ни словом не обмолвился, словно и не было той встречи.
Уже когда мы выехали в южные врата, Яррен, покосившись на молчаливую Инитаэру (мне, раздраженной щекотавшими язык вопросами и падающими из рук шпильками-заколками, стало совсем не до нее), неожиданно выдал такое, что повергло меня в ступор. Начал он издалека:
— Леди Айрани, ваш слуга Канис показывал мне кинжал, который вы ему подарили.
Я вопросительно подняла бровь: мол, и что с того?
— Могу я узнать, как он к вам попал? — спросил полукровка.
— Случайно. А чем он вас заинтересовал?
— На нем знак рода моего отца.
Я попыталась вспомнить узор на рукояти и жутко пожалела, что не обратила на него должного внимания. Сейчас бы знала, кто же этот тщательно скрываемый отец Яррена. Помимо того, что он — инсей и враг.
— Этот кинжал был в числе свадебных подарков королю Роберту и миледи Лорее, сестре моей матери, — пояснил Яррен. — Я был ошеломлен, увидев эту вещь у простого табунщика. Вполне допускаю, что из королевской оружейни его могли унести, но…
Тут карету тряхнуло, словно колесо наехало на булыжник. Инитаэра повалилась на Яррена, а его красивые пальцы, державшие зеркало, дрогнули. Мне в лицо попал луч света, и я на миг ослепла.
Проморгалась. Яррен бережно поддерживал фантом за локоток, но не успел стереть с лица странное выражение — изумление пополам с брезгливостью. Я заставила княжну вырвать локоть и пробормотать извинения. Полукровка рассыпался в комплиментах и ответных извинениях, что посмел прикоснуться к ее светлости, но расшаркивался недолго.
— Но главное в кинжале не это, — продолжил он. — Какая-то неизвестная мне сила сломала запирающий ключ на заклинании, наложенном на оружие. И я не смог восстановить.
— Каком заклинании? — Чтобы не выдавать подступившего беспокойства, я сосредоточилась, перебирая ленты и шпильки в шкатулке.
