Я мысленно застонала — как они умудрились пометить содержимое запечатанного конверта? И не блефует ли белоглазый? А если не блефует, то я гениальна, если сумела скопировать и магический маячок вейриэнов! Я даже засмеялась от восторга. Несколько нервно, впрочем.
— Метка? Какая метка, фьерр? Как она могла оказаться на моей грамоте?!
— Вот эта, — Таррэ провел ладонью над пергаментами, и в уголках грамот вспыхнули жемчужные светлячки.
— Какой красивый фокус! — восхитилась я, окончательно взяв себя в руки. Точнее, мой фантом.
— Я не фокусник, леди. Я — высший белый воин и маг. И запомните, я давно не реагирую на всякие дамские уловки.
— Значит, это правда, что король говорил о вас? Вы… евнух? — голос Инитаэры разочарованно дрогнул, а брови поднялись жалостливым домиком. — Бедный…
Паэрт, прилипший к косяку у входа, сдавленно фыркнул, Эльдер отчего-то закашлялся, а Таррэ бешено сузил глаза. Желваки на его порозовевших — мыслимое ли дело?! — скулах заиграли. Но гнев он обрушил на Эльдера:
— Мальчик, вон отсюда, пока мы за тебя не взялись!
Я кивнула упрямому дракончику:
— Ступай. Уверена, фьерры не сделают мне ничего дурного, — и глянула в его внимательные глаза: «Может, догадаешься кого-нибудь на помощь призвать». Мыслей читать он не мог, увы, но я так надеялась на драконью сообразительность!
Эльдер, поцеловав мне пальцы, чуть сжал их на прощанье и вышел.
— Напрасная уверенность, Инитаэра! — осклабился Таррэ.
— А когда мы перешли на «ты»? — удивленный взмах ресницами. — Напомните мне, лорд.
— Дьявол! — процедил высший воин.
— Где?! — перепугалась я. Оглянулась на Паэрта. Он тоже сверлил меня жутким взглядом. — Ох… Значит, и это правда? Вы действительно дьяволы? Но как такое может быть? Ведь вы — белые! Чистые! Благородные! Или молва преувеличивает?
— Прекратите, княжна! — рыкнул Таррэ.
— Значит, вы все-таки признаете мой титул? — вздернутый подбородок, гордый взгляд из-под трепещущих ресниц. Пусть видит, что лесную деву не запугать.
Вейриэн взял себя в руки, сделал отстраненное лицо.
— Вернемся к вашим фальшивкам.
— Что значит фальшивкам? — возмущенно.
Допрос в таком духе мог длиться бесконечно, это понял даже Паэрт. И предложил:
— Может, допросить ее в пыточной?
— Фи, как неблагородно, — укорила я. — У вас есть указ короля о моем аресте и допросе?
— Как глава Регентского совета я сам себе указ, леди, — заметил Таррэ. — Если вы и дальше будете увиливать от ответов на мои вопросы, вам предстоит провести вечер не на балу, а в каземате.
А там они установят непрерывную слежку, не сбежать. Я вздохнула:
— Не будьте так жестоки, фьерры. Это мой первый бал! Хорошо, я объясню, откуда у нас эти грамоты. Я действительно княжна Инитаэра Лиарская, дочь лесного князя, как и моя сводная сестра Айрани. Но в пути, уже в королевстве Гардарунт, с нами произошла беда: на нас напали разбойники и ограбили. Нашу жизнь и честь спасло только чудо — случилось это в ночь Святых Огней, и почти все разбойники неожиданно умерли в момент ограбления, а оставшиеся бежали с нашим багажом. Если вы заметили при обыске, у нас с сестрой очень мало вещей. Мы сорок дней скитались по королевству и голодали. Не чаяли уже, что доберемся до столицы к нашим покровителям — аринтам, — мой голос горестно дрожал, а ресницы увлажнились слезами — до того мне себя стало жалко.
Но я не забыла удивиться сама себе: мои фантомы не только потеют, но и плачут? Расту! В самом деле расту, как маг. Вот радость. Слезы высохли. Гордые княжны не плачут.
Мой белоглазый мучитель уточнил:
— Аринтов вы тоже обманули или они в сговоре с вами?
— Мы никого не обманывали. Да, эти грамоты — не подлинные. Мы с Айрани вынуждены были прислушаться к совету одного случайного попутчика и обратиться к каким-то темным личностям. Мы боялись, что аринты нам не поверят. И, как выяснилось, напрасно боялись. В посольстве прекрасно знают нашу родословную и моего отца, а Борогаст даже вспомнил, как нянчил меня, когда я была совсем маленькой. Увы, папа тяжело болен и не смог приехать лично, чтобы выручить своих несчастных дочерей, но он уже извещен о случившемся и направил нам повторные грамоты. А пока эти пергаменты, полученные не совсем благоразумным, должна признать, способом, вполне можно считать копиями, заверенными и подтвержденными посольством аринтов. Разницы с оригиналом нет никакой.
Таррэ выслушал мою сказочную исповедь с непроницаемой мордой.
— Какая душераздирающая история. Значит, аринты в сговоре. Налицо преступная попытка обмануть короля и втереться в его окружение. Но, полагаю, дела обстоят еще хуже. Паэрт, подержи самозванку, я возьму пробу крови. Не бойтесь, сударыня, мне понадобится лишь капля. А там уже решим по результатам, что с вами делать.
Я не успела и дернуться, как Паэрт скрутил мне руки за спиной. Таррэ переложил сельт в левую руку, правой вытащил обычный с виду кинжал, скользнул ко мне и оказался рядом в мгновение ока. Горные поэты не зря называют вейриэнов «ветер ущелий».
— Зачем же руки ломать? — прошептала я, широко распахнув глаза и не трепыхаясь. — Разве способна слабая девушка оказать сопротивление высшим воинам? Да еще такому, как вы, лорд. Только голову мне не рубите, как виконту Гисмусу, я к ней привыкла.
А теперь, пожалуй, можно и в обморок. Я — Айрани — вздохнула и пошевелилась в своем огненном убежище, а Инитаэра, наоборот, резко обмякла и осела в руках Паэрта, беспомощно откинув голову ему на плечо. Не будут же палачи резать бессознательное тело — не интересно. Так и вышло: Паэрт, обозвав Таррэ болваном, уложил княжну обратно в кресло.
— Бальзама было бы достаточно, а ты с ножом на нее. Не наигрался еще сегодня, Таррэ?
Тот похлопал обморочную по щеке, выругался на священном.
— Я был уверен, что она — демон блуда.
— А я говорил тебе — невозможно! Как, скажи, проникнет исчадие Темной страны на землю, получившую огненную защиту?
— Если учесть, что Роберт был похотлив, как кролик, именно суккуб мог пробить его защиту.
В нос ударил до боли знакомый медовый запах, а губы ощутили незабвенный вкус бальзама. О, этот прекрасный «Корень солнца», коварнейшая настойка северян, секрет производства которой знают лишь огненные короли!
— Ну что, убедился? — спросил Паэрт. — Она не темная, иначе сразу бы рассыпалась или сгорела. С чего ты взял, что она суккуб? Ты слишком долго пробыл на севере, друг мой. Ты уже сам себе не доверяешь.
— Вот именно. Потому и уцелел. А вы тут совсем расслабились, нюх потеряли. Азархарт в горы придет — и не заметите. Если бы ты повидал с мое, то стал бы таким же недоверчивым, Паэрт. А не слишком ли долго эта девица в обмороке?
