— Ладно, я понял, тьма народа, — перебил его Матвеев. — Но это ничего не меняет, Владимир Алексеевич. Если ты хочешь процветать и делать дальнейшую карьеру, то должен отмазать моего обормота любой ценой.
— Давайте откровенно, Эдуард Геннадьевич. — Голос Головко отвердел, что показалось Матвееву дурным знаком. — Я сделаю все возможное, чтобы отмазать вашего сына, совершившего серьезное преступление. Но угрозы и намеки недопустимы. Это ваш сын, а не мой, убил ни в чем не повинную женщину. Так что давайте обойдемся без неуместных предостережений, хорошо? Вам мало того, что я на вашей стороне?
— Ладно, Владимир Алексеевич, прости, — поговорил Матвеев. — Ночь сегодня нервная. Распсиховался из-за этого оболтуса. Я за ценой не постою, ты же знаешь.
— Цена будет значительная, но пока я не могу назвать сумму. Слишком многим придется дать. Возникает резонный вопрос: кто будет виновным?
— Случайных свидетелей не было? Таких, которые видели, кто находится за рулем?
— Похоже, бог миловал. Сотрудники ППС успели затолкать всю подвыпившую компанию в патрульную машину. Теперь насчет виновного. Сами понимаете, дело серьезное. ДТП со смертельным исходом в наше время на особом счету, без приговора не обойтись. Сделать крайним постороннего затруднительно. Невиновный человек, имеющий алиби, легко докажет, что находился в другом месте.
— Может, из дружков кого? — Матвеев наморщил лоб. — Там целая кодла была. Три парня, две девки. Пусть кто-то из этих мальчиков сядет за руль. Почему нет? Отпечатки пальцев на баранке — это ведь… понятие переменчивое, верно? Остальных заставим подтвердить, что за рулем был он. Парню пригрозим самыми суровыми мерами, если откажется.
— Нет, Эдуард Геннадьевич, — отверг заманчивое предложение Головко. — Не пойдет. Это прежде всего ваша безопасность. Публика ненадежная, сегодня одно, завтра другое. Передал руль пьяному товарищу — тоже правонарушение. Пусть административное, но оно вам надо? Нужен человек, осознанно идущий в зону. Многие видели, как «Лексус» отъезжал от «Тануки», кто садился за руль и в каком состоянии они были. Можно сказать, что они проехали квартал, остановились и отошли от машины. Всем приспичило по малой нужде. В этот момент тачку и угнали. Чем не версия, Эдуард Геннадьевич?
— Сами думайте, — заявил Матвеев. — Я вам за это деньги плачу. Кстати, есть у меня один человек. Он возьмет вину на себя и пойдет на зону.
— Вы уверены?
— Да, Владимир Алексеевич, считай, что такой человек в кармане. Один из моих, скажем так, должников. Я с ним поговорю, на этот счет не волнуйся. Главное, утряси бумажные дела, обработай следователя, всех работников, которые в курсе, включая ментов и гаишников. Чтобы не торчали хвосты, все было тип-топ. Надеюсь, ты понимаешь серьезность ситуации? Оставь все дела, занимайся только этим. Завтра ты должен назвать сумму. Но чтобы она была реальная, а то я знаю ваши аппетиты. В обед встречаемся в ресторане моей супруги Маргариты Львовны, там и обговорим.
— Обед — понятие растяжимое, Эдуард Геннадьевич.
— В два часа, — уточнил Матвеев и ядовито осведомился, прежде чем оборвать связь: — Надеюсь, ты выделишь мне минутку в своем плотном графике? — Он бросил телефон на стойку и снова схватился за бутылку.
Спиртное не работало. С каждой выпитой рюмкой мужчина только трезвел, и это бесило его.
«Что, Эдуард Геннадьевич, замыслили стать депутатом Государственной думы? Расширяете бизнес, осваиваете самые неожиданные сферы? — подумал он. — Какой же поганец этот Никита! Все для него. Только делай вид, что учишься в своем техническом университете — диплом нарисуем, не проблема — и веди себя хотя бы относительно прилично. Мать виновата — избаловала ребенка! Ничего не добилась в жизни своим трудом. Ресторан я ей подарил на сорокалетие. А понтов столько, словно весь мир обязан валяться в ее ногах. У лоботряса есть все, включая квартиру в столице. Сам даже палец о палец не ударит, ни один предмет выучить не может! А зачем? Папа все равно все купит и перекупит. Вот и раздавай им после этого подарки. Оформил на Никиту мебельную фабрику, посадил своего управляющего. Бизнес процветает даже в кризис, деньги капают на счет Никиты. Вот уж хрен тебе! Теперь никаких подачек, пока за ум не возьмешься! Я многое готов стерпеть ради членов своей семьи, но чтобы из-за такого пустяка разрушить все, что выстраивал много лет, оборвать такие связи!..»
На другом конце города в похожем особняке майор Головко тоже швырнул телефон на тумбочку, лег в кровать и задумался. В спальню проникал с улицы прохладный ветерок, теребил шторки. Майору было сорок два, он сохранил спортивную фигуру, при необходимости мог блеснуть манерами и аттрактивной, как говорят англичане, внешностью. Ответственность на своем посту этот человек нес неподъемную, но и не гнушался пользоваться всеми благами жизни.
Деньги у него имелись, но тратил их Владимир Алексеевич с умом, не зарываясь, можно сказать, элегантно и со вкусом. Хоромы не возводил, на «Майбахах» не катался. С людьми без особой надобности старался не конфликтовать и по возможности все же выполнять свои обязанности по искоренению преступности.
Рядом, разметавшись по кровати, посапывала молодая фигуристая жена — недавнее приобретение, которым Владимир Алексеевич очень гордился. Супруга была не тупой, до недавнего времени работала в модельном агентстве. Пупом земли себя не считала, что майору крайне импонировало. С ней приятно было выйти в свет, позаниматься сексом. Она имела представление о создании семейного уюта и даже не возражала в обозримом будущем кого-нибудь родить обожаемому супругу.
Анжела крепко спала, как и всегда после секса. Но у майора хватило ума не разговаривать в ее присутствии. При первых же звуках голоса Матвеева он выбрался из кровати и спустился в холл. Сейчас вернулся, погладил супругу по шелковистому бедру. Она что-то промурлыкала, глубоко вздохнула.
Женщина засопела, а майор погрузился в раздумья. Последний раз угрызения совести беспокоили его лет десять назад и больше не появлялись. В этом циничном мире иначе не выжить.
Он не жалел, что был разбужен посреди ночи. Появилась реальная возможность срубить бабло. Матвеев испуган, скупиться не будет. Но все проделать нужно тихо и с умом.
С полковником Пустовым проблем не будет, это ясно. У следователя Свиридова тоже весьма гибкие представления о морали. С ним можно договориться. Патрульные, инспектора ДПС — люди свои, беспроблемные. Опера, криминалисты, работавшие на месте аварии, — тоже не преграда. У всех семьи, которые нужно кормить. Зарываться они не будут. Это не Москва, не Питер, а узкий мирок со своими порядками и законами. Здесь никто не станет рыпаться, если не хочет, чтобы его труп нашли в лесополосе в соседнем районе. Народ в большинстве свой, скованный цепью и связанный целью.
Но всем нужно дать. Начальник криминальной полиции города подполковник Кудрявцев Валерий Борисович имеет свой карманный СОБР, которым командует его заместитель, майор Быстров Игорь Владимирович.
Реальные проблемы могут исходить от начальника районной ГИБДД подполковника Юдина Андрея Сергеевича. Недавний назначенец еще не вник в особенности местного правопорядка и строит из себя правильного мента. Этот тип может доставить неприятности. Но он вроде собирается в отпуск на три недели. Да не куда-нибудь, а в далекую Барселону. Вместо него гаишниками будет рулить майор Скворцов Аркадий Евгеньевич. Человек свой, надежный, проверенный, хотя и с серьезными аппетитами.
