Всеобщий закон – это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.
Виктор Гюго
Свобода – это осознанная необходимость.
Бенедикт Спиноза
Закон свободы
Она вышла навстречу мне из развалин. Гибкая, сильная и прекрасная, как сама Смерть.
Может, кто-то назовет ее ужасной. Чудовищем с телом льва и кошмарной мордой, похожей на искаженное ненавистью человеческое лицо. Но разве может быть ужасной идеальная, совершенная, мгновенная смерть?
Конечно нет. Для нашего брата-сталкера, отравленного и изуродованного Зоной, зачастую это подарок. Потому многие из тех, кто встречал на своем пути эту идеальную Смерть, просто опускали оружие и подставляли шею под удар когтистой лапы. Мудрое решение. Бесполезно сопротивляться неизбежности. К тому же безболезненная, мгновенная смерть лучше, чем тщетные попытки прожить еще несколько минут. Ведь каждый сталкер знает, что этот мутант не любит, когда жертвы пытаются сопротивляться, убивая непокорных долго и мучительно.
Поэтому почти никто и не сопротивляется.
Почти никто…
Но не я.
В моих руках был автомат «Вихрь» с примкнутым магазином, забитым патронами под завязку. И еще один магазин – в подсумке разгрузки, снаряженный чуть больше, чем наполовину. Это все. В сумме тридцать два патрона СП-6. СВД за плечами не в счет. Просто не успею я ничего сделать своей габаритной винтовкой, ибо скорость, с которой умеет двигаться эта тварь, давно стала легендой. Про ПСС за пазухой с оставшимися четырьмя патронами можно и не упоминать, ибо если кто-то скажет возле сталкерского костра, что завалил сфинкса из пистолета, засмеют. А после прогонят брехуна пинками с теплого места, потому как не фиг честным людям на уши приседать со своими байками.
Ну, еще два ножа у меня были с собой, это понятно. В данном случае годные лишь для того, чтобы безболезненно зарезаться. Ибо сфинкс просто обожает смотреть, как люди от ужаса перед ней убивают сами себя. Или перед ним. Черт его знает, какого оно пола, существо с двумя лицами: одно где положено, а второе, поменьше и поуродливее – на затылке. Удобно. Обзор на триста шестьдесят градусов это всегда отлично. Особенно в Зоне, где лишние глаза на затылке никогда не помешают.
Она мягко переступала мощными лапами, глядя на меня не мигая. И улыбалась при этом. Сфинксы всегда улыбаются. Вернее, их пасть изнутри растягивают многочисленные зубы, оттого и кажется, что мутант лыбится, глядя на тебя не мигая. Словно гипнотизирует. Жуткое зрелище, от которого многие действительно замирают на месте, словно домашние коты, увидевшие удава.
Я тоже стоял на месте, но не улыбка сфинкса была тому причиной. Бежать – бесполезно. Остается лишь покориться судьбе – либо просчитывать возможные пересечения пока еще невыпущенных пуль с телом мутанта. Занятие почти бесполезное, но ведь и вправду, не помирать же без сопротивления. Неправильно это. Не по-сталкерски.
Наконец, сфинксу надоело демонстрировать мощь ее совершенного тела. И она прыгнула. С места. Без малейшего напряжения. Словно невидимая пружина под ней сработала.
Я ждал этого, и как только мутант начал размываться в воздухе от немыслимой скорости, сам прыгнул вправо, одновременно начав стрелять в то место, где по моим расчетам через долю секунды должен был оказаться сфинкс. Или должна. Впрочем, плевать как оно правильно называется, мне это точно ничем не поможет.
Все равно любое сопротивление бессмысленно, и своим маневром я лишь подписал себе мучительный приговор…
Я не знаю, как они это делают, но эта двухмордая паскуда немыслимым образом изогнулась в воздухе, и короткая очередь лишь выбила сноп кирпичной крошки из полуразрушенного, некогда жилого дома на уровне его третьего этажа.
Я же катился по растрескавшемуся асфальту, напряженно, до стука крови в висках вызывая в воображении свой тотем – образ мантикоры, некогда убитой моим учеником. Так я совсем недавно мог замедлять свое личное время, что сейчас могло дать мне хоть какой-то шанс выжить…
Но все было бесполезно. Я уже понял это раньше, когда у меня ничего не получилось с замедлением времени совсем недавно, в самом сердце Припяти. Но я очень надеялся, что это временное явление…
Оказалось – нет. Похоже, я навсегда утратил эту способность, съев таблетку Кречетова, исцеляющую от последствий экстремального радиационного облучения. Ныне покойный ученый предупреждал, что у препарата возможны серьезные побочные эффекты. И вот сейчас я в полной мере ощущал их силу. Смерть невозможно обмануть. Ее можно лишь отсрочить ненадолго, а потом Сестра по-любому возьмет свое. Даже у своего побратима…
Сфинкс приземлилась на то место, где я стоял долю секунды назад, при этом мощно ударив лапой. Значительный участок асфальта, уцелевший за столько лет после чернобыльской аварии, мгновенно пошел трещинами. Думаю, попади моя нога под такой удар, от нее осталось бы лишь мокрое место, которое мутант с удовольствием вылизал бы длинным кошачьим языком. А потом не спеша принялся за вторую.
Но тварь ошиблась. Надо было не когтями в колено метить, а в голову бить, чтоб наверняка. Помучить захотела трепыхающуюся жертву – и промахнулась. А для нового прыжка ей требовалось еще полсекунды для того, чтобы немного присесть и оттолкнуться лапами от твердой поверхности… Правда, она была уже не такой твердой, как ранее, после мощного удара лапой, поэтому мутанту потребовалась еще доля мгновения для того, чтобы восстановить равновесие…
Этим я и воспользовался, выпустив остаток магазина в перевитое кошмарными мышцами тело сфинкса.
Оно затряслось, принимая в себя пунктир раскаленного свинца – и тут же прянуло в сторону, уходя с линии выстрела. Сфинкса не так-то легко убить. Известны случаи, когда четверо сталкеров расстреливали эту тварь одновременно из четырех автоматов. В результате все четверо оказались разорваны в клочья, а мутант, прихрамывая, ушел в свою берлогу зализывать раны. Ушел сам, на своих четырех лапах, нашпигованный свинцом, словно домашняя булка изюмом.
Почти все мои пули достигли цели, и я даже успел сменить пустой магазин автомата на полупустой, когда сфинкс снова прыгнула.
Я понимал, что от этого прыжка мне уже не уйти, поэтому просто рухнул на спину, прижав подбородок к груди, дабы не треснуться затылком об асфальт, и выставив вперед руку с компактным автоматом. Сфинкс летел на меня, похожий на ракету, смазанную в воздухе от скорости, а я стрелял со значительным упреждением, в пустоту, где через доли секунды должна была появиться прыгучая смерть…
Но на этот раз мне повезло меньше. Думаю, в сфинкса ударило три-четыре пули, остальные ушли «в молоко». Это и неудивительно. Вряд ли в настолько скоротечном бою кто-то покажет лучший результат.
Было ясно – вот прямо сейчас на меня упадет четверть центнера мышц, зубов и когтей, от которых нет спасения. И я скорее рефлекторно, чем осознанно бросил автомат и перекатился на живот…
