За время моих путешествий по Припяти у меня выросла борода – спутанная, грязная, а теперь еще и воняющая: пока я резал руку, грязная растительность на щеках и подбородке пропиталась слюнями, и теперь довольно мерзко попахивала. Ладно.
Я поднял руку с ножом и дотронулся клинком до лица. Думаю, будь в моей руке обычный нож, я б немедленно себе половину щеки состругал. А так нет, прокатило. Лезвие, не способное тебя порезать, отличная вещь. И бриться им одно удовольствие. Правда, если у тебя при этом не одна рука, которая трясется, как у паралитика.
– Соберись, мать твою! – прохрипел я самому себе, и попытался сконцентрироваться.
Получилось не сразу. Но – получилось. Когда ты зол на себя как собака, слабость и трясучка по-любому проходят. Все зависит лишь от того, насколько ты сумел накрутить в себе эту злость. Потому, что если не злиться, подогревая себя адреналином, то так и останешься тут под деревом навсегда, не в силах подняться на ноги.
И я сидел на земле рядом со своей отрезанной рукой – и брился, стараясь, чтоб рука тряслась как можно меньше. Приучая ее быть твердой и точной в движениях, несмотря на слабость, тупую боль в культе и темные пятна, пляшущие перед глазами…
Я не знаю, сколько прошло времени до того момента, как я в пятый – а, может, в десятый раз – положил нож на землю и провел ладонью по лицу. Нормально, сойдет. То есть, если нужно, я и одной рукой смогу как побриться, так и перерезать горло врагу. Не попытаюсь, а именно смогу. Сделаю. Потому, что я – сталкер, и этим все сказано.
Засунув «Бритву» обратно за голенище берца, я встал, забросил за спину рюкзак с автоматом, и пошел в глубь леса, пошатываясь от слабости, очень стараясь не упасть, и одновременно прикидывая свои шансы на выживание. Одно дело себя накручивать, особенно когда без этого ты просто не сможешь оторвать свою задницу от земли. И совсем другое – объективно оценивать возможность выживания однорукого человека на зараженных землях.
Мягко говоря, шансы у меня были не очень. Потому как слабых в Зоне очень любят. Люди – потому, что беспомощного легче грабить. И мутанты – хилого проще сожрать. Может, показалось мне, а может и правда, но пока я отпиливал руку, а после брился, изо всех сил стараясь справиться с дрожью в руке, меня не оставляло ощущение, что за мной сосредоточенно наблюдают чьи-то внимательные глаза.
Ну уж нет, родимые, не на того нарвались! У меня, как-никак, осталась одна целая и вполне себе здоровая клешня. И зубы остались, как ни странно, уцелевшие после экстремального жевания деревяшки. От одного, правда, кусочек откололся, но по сравнению с потерей руки это мелочь, не стоящая внимания. Так вот, я этой клешней любому шею сломаю. А не сломаю, так зубами вцеплюсь в горло и повисну, как бультерьер, пока не перегрызу. Такое у меня сейчас настроение, несмотря на, в общем-то, полное отсутствие шансов выжить в беспощадной, агрессивной среде.
Однако все же один шанс у меня присутствовал. Вернее, не столько шанс, сколько надежда на него. А именно: жил в Зоне один человек, умеющий творить невозможное и однажды реально спасший меня от неминуемой смерти. Врачеватель, к которому со всех зараженных земель тащились раненые, убогие и покалеченные. Что люди, что мутанты.
Лечил он всех, и даже почти всегда вылечивал, ибо те, кому он жизнь спас, несли в его берлогу самые редкие артефакты, которые тот целитель активно использовал в своей практике. Будто нюхом чуял, какой арт от какой болезни поможет. Долг Жизни не признавал ни в какую, говорил, мол, мне вся Зона должна, что ж я теперь с нее спрашивать буду? Может, потому и силу давала она тому легендарному врачевателю, ведь по старому поверью с исцеленного ничего брать нельзя, кроме того, что люди от души принесут в подарок. Иначе не будет силы у целителя, и толку от его лечения – тоже.
Правда, идти к тому чудо-врачу было далековато. На другой край Зоны, к болотам, раскинувшимся неподалеку от КПП «Дитятки». В тех гиблых местах и жил доктор, который, возможно, знал, как можно восстановить мою руку. За это его так и звали – Болотник.
– Ну что, Снайпер, – сплюнул я себе под ноги. – Цель в жизни потерял, говоришь? Так на тебе цель, круче некуда.
Если честно, что ж за твою мать такое творится, а? Как соберусь пожить спокойно, по-человечески, так непременно какая-нибудь запредельная хрень случается. Или это закон мироздания реально работает – только попытайся, букашка двуногая, отойти от своего предназначения, так тебя сразу же то мироздание и прихлопнет мухобойкой судьбы. Для начала слегка, чтоб тряхануло твое тельце, пробрало до печенок – глядишь, намек и поймешь. А не вкуришь что к чему, сочтешь очевидный знак судьбы простой случайностью, так и спишет тебя мироздание вглухую, размазав в кляксу. В общем-то, все верно – если букашка не только бесполезная, но еще и тупая, то ну ее на фиг, чтоб глаза не мозолила своим мельтешением.
Но сейчас уже поздно сокрушаться по поводу собственной глупости, надо было просто идти. И я шел, переставляя ноги, ставшие от слабости и кровопотери нереально тяжелыми. Двигался через силу, на морально-волевых, осознавая, что не только до края Зоны такими темпами не доберусь, но и вряд ли вообще выйду с этого болота.
Впрочем, тем, кто осознал собственную неправоту, объективное мироздание обычно предоставляет шанс. Вот и мне он, похоже, представился, ибо я явственно услышал какое-то тарахтение впереди, напоминающее звук работающего двигателя.
Ехать впереди ничего не могло – болото оно и есть болото. Тогда, собственно, что там столь характерно тарахтит?
Любопытство пересилило слабость, и я даже нашел в себе силы чуть прибавить ходу.
И успел как раз вовремя. Выглянув из-за толстенного дерева, я увидел следующую картину.
По заболоченной местности, рыча мощным двигателем, пёр вездеход довольно странного вида – металлический параллелепипед с четырьмя огромными колесами, снабженными частыми и широкими лопастями из толстой резины. Офигеть… Выглядела эта конструкция довольно несуразно, но, на самом деле, для Зоны ничего лучше не придумать. Такая механическая зверюга пройдет везде – и болото преодолеет, и по бурелому проедет, и, думаю, водные преграды на ней преодолевать можно запросто – колеса эдакого размера вполне удержат вездеход на поверхности.
Но это было еще не все.
Сзади к невиданному вездеходу был пристегнут прицеп с такими же огромными колесами. А в прицепе находилась… бетонная стела с надписью «ЧАЭС имени В. И. Ленина», похоже, тупо спиленная со своего основания. То, что это именно она, а не муляж из какого-нибудь крашеного пенопласта, было понятно сразу, ибо прицеп нехило проседал под весом тяжеленной стелы, но функцию свою выполнял исправно.
Кстати, хозяин чудо-машины не забыл позаботиться о собственной безопасности. Из верхнего люка вездехода торчала колоритная фигура в пыльнике, держащая в руках модернизированный пулемет Калашникова. Лицо фигуры тонуло в тени глубокого капюшона. При этом мне со своего места было хорошо видно, что на руках пулеметчика надеты толстые черные перчатки.
