– Обойдешься, – не шибко вежливо отрезал я.
– Так Зона же. Это ж ты нас, считай, на верную смерть…
– Не ной, – оборвал я его. – Тут до «Янова» километр, не больше. Там куча стволов на полу валяется, и все – твои. Вместе с баром. Только кибов не забудь отключить.
Видно было, что торгаш мне не верит. Но как‑то плевать на то, что он обо мне думает. Всю жизнь этот тип делал только то, что ему выгодно. Пусть хоть раз ощутит на себе, каково это, когда людей ничего больше не волнует, кроме своего шкурного интереса. Такая вот я бессердечная сволочь. Что, в принципе, логично и обоснованно, ибо когда слишком долго сражаешься со злом, поневоле сам становишься его частью.
Я проследил, как странная парочка, отцепив прицеп, скрылась за деревьями. После чего размахнулся и зашвырнул гранату как можно дальше в болото – жаль «эргэдэшку» конечно, но все равно толку от нее теперь ноль, одной рукой обратно чеку не вставить никакими силами. Взрыв глухо ухнул, разбросав грязь во все стороны, после чего я принялся осматривать трофейный вездеход.
Так. Управление элементарное. Руль, коробка, педали. Плюс рычаги, с которыми разберемся по ходу дела. Со стороны вездеход казался вроде бы небольшим, но впечатление оказалось обманчивым – внутри него места оказалось навалом, включая две откидных полки для поспать в полный рост, печку и электроплитку. Эдакий домик на колесах. В котором, кстати, имелось абсолютно все для выживания в Зоне. Что и неудивительно – Жила всегда был крепким торговцем.
Первым делом я разыскал дорогую натовскую аптечку и обкололся необходимым, ибо меня уже не вело, а бросало из стороны в сторону от слабости – пока захватывал вездеход, держался на морально‑волевых, а сейчас накатило… Но два шприц‑тюбика штатовских стимуляторов сделали свое дело почти мгновенно.
Я для страховки вколол еще одну лошадиную дозу антибиотиков, после чего быстро сконструировал себе заменитель руки. А именно – сделал перевязку, после чего поверх бинтов строительным скотчем накрепко примотал к культе «Бритву» на манер штыка. Нормально, для колющего удара во вражье горло самое оно. Да и резануть получится вполне. А ближе к ночи срежу, чтоб во сне ненароком себе в глаз не ткнуть – фиг его знает, как острие моего ножа среагирует на глазное яблоко хозяина. И проверять как‑то не очень хотелось. Проще утром снова нож примотать на старое место.
Потом я сходил за пулеметом Ильюши и удостоверился, что он исправный – моя пуля лишь удачно пробила коробку с лентой, даже патроны не сдетонировали. Заменив коробку на запасную, найденную в вездеходе, я тем же скотчем закрепил сошки пулемета на «торпеде» слева от руля – благо лобовуха не мешала.
Вообще оружия, боеприпасов и снаряги в пассажирском отсеке вездехода было запасено нехило. Поэтому в дополнение к пулемету на пассажирское сиденье справа я положил заряженный автомат и гранатомет РПГ‑7, заряженный осколочным выстрелом. Их я тоже слегка прихватил скотчем, чтоб от тряски не свалились на пол. Теперь порядок, можно ехать.
Сказать, что мне было хреново – ничего не сказать. Может, какой‑нибудь супертерминатор из плохого фантастического романа после ампутации конечности будет бодр и весел. Однако это ни хрена не мой случай. Даже под стимуляторами плющило меня не по‑детски. Тошнота подкатывала к горлу, слабость настойчиво тянула плюнуть на все и поспать минут эдак шестьсот, холодный пот струился по шее и затылку, стекая за воротник…
Но выдвигаться было надо. Ибо в Зоне спящий инвалид с вездеходом, набитым хабаром, слишком ценный приз для того, чтобы того инвалида оставить в живых. Поэтому я, заведя необычное транспортное средство, ехал вперед, все глубже забираясь в болото, ставшее уже совершенно непроходимым.
Однако маленький вездеход с огромными колесами прекрасно справлялся со своей задачей. Ревел мотором, разбрызгивал грязищу во все стороны, и пёр напролом со скоростью шесть‑семь километров в час. Не ахти, конечно, но по непроходимым топям и это за счастье. Плюс немного помогало то, что лобовуха моей чудо‑машины открывалась кверху, как забрало у рыцарского шлема. Хочешь закрывай ее, хочешь так катайся. Я и поехал так. Пусть лучше пропахший сыростью ветерок Зоны морду обдувает, все как‑то легче. Да и с пулеметом если что проще управиться будет.
В общем, не прошло и получаса, как трофейное транспортное средство выбралось на твердую землю и поехало пошустрее, в легкую выдавая по абсолютному бездорожью где пятнадцать, а где и все двадцать кэмэ. Зашибись! Коль так пойдет и дальше, я если не к обеду, то к вечеру точно доеду до дома Болотника…
Правда, напрямую через Рыжий лес мне на вездеходе дороги нет. Лес – он и есть лес, хоть и мертвый. На вездеходе меж деревьями не протиснешься. Поэтому, выехав из болота, я взял правее. Помнится там, на краю мертвого леса, прилепилась территория бывших дачных участков, до аварии самовольно захваченных жителями Припяти. Ее так и называли – «Нахаловка». После катастрофы на ЧАЭС домики быстро снесли, так как территорию накрыл «западный след» радиоактивного выброса, и фонило там нереально. Снесли, закопали снесенное, и свалили побыстрее, от греха подальше.
Правильно сделали.
Слыхал я краем уха, что там до сих пор плохо всё. Если очень надо на юг, лучше уж через Рыжий лес идти. Тоже место гиблое, но там хоть понятно, чего опасаться.
В отличие от Нахаловки.
Через нее кто‑то проходил запросто, вообще без проблем. А некоторые пропадали бесследно. Был человек – нет человека. Или целой группы. В принципе, для Зоны история ни разу не удивительная, но бывалый сталкер никогда не полезет в «ну очень плохое место». Лучше обойдет, чисто на всякий случай. Это отморозкам всё по фигу. Типа меня, которому ну очень срочно нужно было побыстрее добраться до южных болот…
Или тех, кто решил меня на этом пути встретить.
Нахаловка известна еще и тем, что над ней всегда туман висит. Не сказать, что густой, как кисель, который встречается в низинах Зоны по утрам, или над полями аномалий, которые его генерируют для маскировки. А так, что‑то типа полупрозрачной дымки, в которой порой возникают причудливые миражи. Однако если в таком тумане залечь, то хрен ты с десяти метров разберешь, человек это перед тобой, или неровность почвы.
Я заподозрил неладное лишь когда на краю этой дымки слабо сверкнул блик, который ну никак не мог быть природным явлением. Кто‑то меня то ли в бинокль пытался разглядеть, то ли в прицел снайперской винтовки.
Плохо. Очень плохо. Вот чего не ожидал, того не ожидал. Особенно, что с той стороны, откуда блеснула оптика, раздастся звонкий девичий голос, перекрывший натужный рев двигателя:
– Это он! Валите его, ребята!!!
Твою ж душу… Касси! Не иначе, на задворках «Янова» у нее было что‑то вроде мотоцикла‑вездехода припрятано, весьма популярного в Зоне, иначе вряд ли она смогла бы так быстро собрать неведомых «ребят» и организовать засаду. И как узнала‑то, что я этим путем двину? Впрочем, теперь‑то какая разница…
