— Честно говоря, нет.
Борисыч удовлетворенно хмыкнул.
— Видишь, как оно получается? Ты, молодая образованная тетка, — и не поняла. А бабушки, отмолотившие по пятьдесят лет на заводе, они — поняли? Какое же доверие к власти после этого может быть… Ну, и наконец, устрашение. Вот тут виолончелист в тему. Всем людям показали: если кто выйдет с протестом, с плакатом, да еще больше двух соберутся — это срок.
— Но ведь ты не можешь всерьез утверждать, что все так плохо! Вот, возьми ветеранов. Им помогают, квартиры дают. Память о войне, традиции…
— Что, что? Традиции? — Борисыч нахмурился и отрицательно покачал большой головой с поломанными ушами. — Удивила. Да ведь истинные традиции — это неустанное и бережное поддержание пламени, а не вечное хранение пепла в урне с прахом. Шотландские гвардейцы из кантона Люцерн у Апостольского дворца в Ватикане, причем последние пятьсот лет — вот это традиция. Бурка от прадеда, да вместе с историей, как тот прадед невесту украл — тоже традиция. Нет у нас традиций, только видимость одна из трех чахлых гвоздичек и открытки на девятое мая. Кстати, их через запрос котировок покупают и в смету заносят.
Сапарова погрустнела. Он прав.
— Ладно, Борисыч, но послушай, ведь все, у кого есть хоть капля здравого смысла, способностей или желания — уедут, сбегут! Останутся пенсионеры, малоимущие, маргиналы.
— Ну и правильно, так оно и есть, уедут. Уже уезжают. И тут нет противоречий. Для обслуживания нефтяной и газовой отрасли много народу не требуется.
— Ой, домофон звонит, твоя приехала. Пойду, открою.
Борисыч согласно кивнул и благожелательно посмотрел на сильно похудевшего короля Испании. Пока они там поздороваются, обсудят новости, да языками зацепятся — он тут посидит. В хорошей компании.
Открывая дверь Светке, Наталья сломала ноготь и внезапно поняла, что в этой стране она жить больше не хочет. Женская логика причудлива.
Глава 58
Инвестиционная компания «Цинам» обстоятельно и подробно, как и подобает уважающему закон профессиональному участнику рынка ценных бумаг, подготавливало все надлежащие документы к концу отчетного периода. Содержащиеся в форме НДФЛ-два сведения подробнейшим образом описывали характеристики всех проведенных конкретным инвестором сделок за год: на какую сумму, когда и какие приобретались акции, за сколько проданы, какие сделки заключались по деривативам. Накопительным итогом приводились прибыли и убытки по сделкам, дивидендные выплаты, биржевые, депозитарные, брокерские сборы. Отдельно указывалась общая прибыль, а также подоходный налог, удержанный «Цинамом», выступающим в роли налогового агента.
По итогам года всем инвесторам заказной почтой рассылались экземпляры годовой отчетности. Как и полагается, копии этих сведений дублировались инвестору и по электронной почте, а также направлялись в Федеральную налоговую службу. Пухлый конверт на имя Нестерюка спокойно пролежал в арендованной ячейке почтового отделения номер двадцать девять положенный месяц, после чего начал обратный путь. Электронное письмо с аналогичными сведениями, судя по всему, нашло-таки своего адресата. Во всяком случае, владелец электронной почты, где бы он ни находился, вежливо отреагировал на ссылку «подтвердить получение письма».
Понятийный аппарат налогового законодательства довольно специфичен. Для целей налогообложения термины «доход» и «прибыль» означают разные вещи. Доход — это все, что налогоплательщик получил в денежной или натуральной форме, расход — все, что он потратил. Разницу между доходами и расходами образует прибыль.
Прибыль резидента Российской Федерации гражданина Нестерюка от финансовых операций на рынке ценных бумаг за год составила около сорока миллионов рублей, каковые и присовокупились к налогооблагаемой базе налогоплательщика. На индивидуальный же лицевой счет Нестерюка поступали суммы, уже «обезжиренные» государством на тринадцать процентов, поэтому всего на счет инвестора было перечислено чуть меньше тридцати пяти миллионов. Перед налоговой службой Нестерюк оказался чист, как слеза младенца, несмотря на доход, выраженный числом с одиннадцатью знаками.
Не так просто обстояло дело с законом «О противодействии коррупции». Каждый чиновник, включенный в определенный перечень, обязан представлять сведения о доходах, расходах и обязательствах имущественного характера своему работодателю — государству. Министр Нестерюк в этих перечнях значился, и такие сведения подал за три дня до контрольной даты. Пустячное вроде бы дело требовало личного присутствия (таково распоряжение руководителя аппарата) и собственноручной подписи, поэтому Нестерюк явился на четвертый этаж здания Правительства сам. Приняла его ведущий специалист Виктория Рудольфовна, вежливая женщина, своим фундаментальным носом напоминавшая Жерара Депардье.
— Константин Викторович, давайте проверим вместе. Вот у вас тут квадратные метры указаны точно? После запятой — ноль? — Рудольфовна потыкала карандашиком в строчку.
Нестерюк устало вздохнул и покорно склонился над бумагами, чуть при этом прищурившись.
— Указал так, как в свидетельстве регистрации. И с прошлого года ничего не изменилось.
— Ну да, ну да, я вижу. Машина тоже прежняя…
— Да, и машина, и квартира. Зарплата немного подросла.
Нос чиновницы одобрительно подвигался, после чего допрос продолжился.
— Константин Викторович, а в истекшем году недвижимость, автотранспорт не покупали? Не продавали?
— Разумеется, нет. Я бы указал, — министр начал раздражаться. — Наследства не получал, квартир не продавал, пожертвований не делал.
— А налоговые вычеты не получали? За лечение — свое или ближайших родственников? Или за обучение детей?
— Нет. То есть, детей у меня нет, а на здоровье не жалуюсь. Послушайте, я не первый раз уже такие сведения подаю. Мы закончили?
— Извините, почти. Вы поймите, у нас работа такая — все проверять, это для вашего же спокойствия, — Виктория Рудольфовна поспешно сложила листочки в отдельную папочку и напоследок натянуто улыбнулась. — Про всякие предприятия, дивиденды или акции я и не спрашиваю, это понятно. Итак, Константин Викторович, все в порядке, я приняла от вас сведения. Вот здесь внизу поставьте фамилию, инициалы, подпись… Да, да, здесь. И дату, пожалуйста.
Константин Викторович своей личной подписью засвидетельствовал, что получил он доход за год в виде заработной платы в сумме два миллиона сто тысяч рублей, что владеет на правах собственности половиной квартиры в шестьдесят восемь квадратных метров, а также непатриотичным «Лендкрузером-Прадо» почтенного шестилетнего возраста. И все. Точка. Тремя днями позже сведения о задекларированных доходах областных чиновников появились на официальном сайте регионального правительства.
Возможно, что сведения о «забытых» доходах министра не вызвали бы значительного общественного резонанса. Народ все понимает: полмиллиона долларов не такая уж и крупная сумма по нынешним временам для министра транспорта, тем более что деньги эти не уворованы и налоги аккуратно уплачены. Но злую шутку с Нестерюком сыграла терминологическая невнятность, сущая нелепица — не всем понятная разница между прибылью и доходом. По всему выходило так, что утаил Нестерюк доход в размере двадцати двух миллиардов рублей.
