Гигантская гора слыла обителью отбросов общества, живущих вне закона – разбойников, охотников за головами, торговцев черного рынка… Там вершились самые темные дела. Поуп несколько раз отправлялся к Привалу, чтобы собрать редкие травы, и Нэн глаз не могла сомкнуть, пока он не вернется.
Элиас кивнул:
– Там опасно, как в преисподней, но Разбойничий Привал кишит людьми, которые, как и мы, скрываются от Империи.
Он снова поднялся. С одной стороны, меня впечатляла его выносливость, а с другой – я просто ужасалась, с какой небрежностью относится к себе Элиас. Он нашарил поводья лошади.
– Скоро начнется новый приступ, Лайя. – Он похлопал лошадь по передней левой ноге, под коленом, и она присела. – Привяжи меня веревкой. Сама направляйся прямиком на юго-восток. – Он сел в седло, едва не завалившись набок. – Я чувствую, они приближаются, – прошептал он.
Я испуганно обернулась, ожидая услышать, как сюда мчатся солдаты Империи, но вокруг стояла тишина. Когда вновь я повернулась к Элиасу, он смотрел в одну точку куда-то мимо меня.
– Голоса. Они зовут меня назад.
Галлюцинации. Еще один симптом отравления ядом. Я достала веревку из сумки Элиаса и привязала его к лошади, затем наполнила фляжки водой и вскочила в седло. Элиас вновь потерял сознание, привалившись к моей спине. Меня окутал его запах – запах пряностей и дождя, и я глубоко вдохнула его, чтобы успокоиться.
Вспотевшие руки скользили по поводьям. Животное будто почуяло, что я ничего не смыслю в верховой езде, и наклонило голову, натянув удила. Я обтерла ладони о рубашку и крепче взялась за поводья.
– Даже не смей, ты, кляча, – прикрикнула я в ответ на недовольное фырканье. – Нам с тобой еще несколько дней быть вместе, так что тебе лучше слушаться меня.
Я слегка пришпорила лошадь, и, к моему облегчению, она рванула вперед. Повернув на юго-восток, я вонзила каблуки глубже, и мы умчались в ночь.
7: Элиас
Меня окружали голоса и шорохи, которые напомнили о раннем утре в лагере кочевников: тихий шепот взрослых, успокаивающих лошадей; дети, разжигающие костер, на котором будет готовиться завтрак.
Я открыл глаза, ожидая увидеть пустыню, залитую солнцем, беззастенчиво ярким даже на рассвете. Однако обнаружил, что лежу под пологом густой листвы. Воздух был насыщен запахами сосновой хвои и покрытой мхом коры. Даже в полумраке я различал потрескавшиеся стволы больших деревьев, некоторые из них казались огромными точно дом. Сквозь паутину ветвей проглядывало небо, еще голубое, но быстро темнеющее от наползавших серых туч. Приближалась гроза.
Я услышал, как что-то пронеслось между деревьями, но когда обернулся – оно уже исчезло. Листва шуршала, точно поле боя, полное шепота призраков. Бормотание то смолкало, то становилось громче.
Я встал, ожидая, что боль прострелит все тело, но ничего не почувствовал. Это казалось странным и неправильным.
Не важно, что это за место, я не должен здесь находиться. Я должен быть с Лайей на пути к Разбойничьему Привалу. Я должен очнуться, должен бороться с ядом, которым отравила меня Комендант. Инстинктивно я потянулся за своими мечами, но их не было.
– В мире призраков никому нельзя отсечь голову, ублюдок-душегуб.
Я узнал этот голос, несмотря на непривычную для него язвительность.
– Тристас?
Мой друг выглядел как и при жизни: черные как смоль волосы, на бледной коже выделялась татуировка с именем возлюбленной. «Аэлия». Он совсем не был похож на призрака. Но он – призрак. Я видел, как он погиб во время Третьего Испытания, сраженный клинком Декса.
Он и чувства испытывал, как будто живой. Я понял это с внезапной ясностью, когда он, оглядев меня, вдруг ударил кулаком в челюсть. Боль от удара ощущалась в два раза слабее, чем должно было быть, и тем не менее я отшатнулся. Ненависть, с которой он ударил меня, была гораздо мощнее удара.
– Это тебе за то, что отдал приказ убить меня во время Испытания.
– Прости, – покаялся я. – Я не хотел.
– Кого это волнует, если я все равно мертв.
– Где мы? Что это за место?
– Место Ожидания. Видимо, для тех, кто умер, но не готов двигаться дальше. Леандр и Деметриус ушли, а я – нет. Застрял тут и слушаю это нытье.
Нытье? Я решил, что он говорит о бормотании духов, что мелькали среди деревьев, но меня оно раздражало не больше, чем шелест волн океана во время прилива.
– Но я не умер.
– Разве она не встретила тебя своей маленькой речью? – спросил Тристас. – Добро пожаловать в Место Ожидания, царство призраков. Я – Ловец Душ. Я здесь, чтобы помочь вам перейти на другую сторону.
Я озадаченно покачал головой, и Тристас недобро улыбнулся.
– Ну, значит, скоро появится и будет пытаться запугать тебя, чтобы ты шел дальше. Здесь всё принадлежит ей.
Он указал на лес и духов, все еще бормотавших где-то за деревьями. Затем его лицо исказилось.
– Это она! – И он мгновенно исчез в лесу. Я повернулся и увидел тень, отделившуюся от ближайшего ствола.
Мои руки были наготове – схватить, смять, ударить. Она приближалась, двигаясь при этом совершенно неестественно. Слишком подвижно, слишком быстро. Когда между нами оставалось всего несколько футов, смутная фигура превратилась в изящную темноволосую женщину и замедлила шаг. Ее лицо было гладким, но я не мог определить возраст. Взгляд черных глаз, в котором читалась вековая мудрость, таил в себе нечто непостижимое.
– Здравствуй, Элиас Витуриус. – В голосе звучал странный акцент, как будто она не привыкла говорить на серранском. – Я – Ловец Душ. Рада наконец-то встретиться с тобой. Я некоторое время за тобой наблюдала.
Верно.
– Мне нужно выбраться отсюда.
– Тебе нравится причинять боль? – спросила она тихо. – Доставлять страдания? Я вижу это. – Она обвела взглядом мои плечи и голову. – Ты несешь это с собой. Зачем? Это приносит тебе счастье?
– Нет. – Я ужаснулся от одной мысли. – Я не намеренно… я не хочу причинять боль людям.
– Да, ты сгубил всех, кто был тебе близок. Твои друзья. Твой дед. Элен Аквилла. Ты всем принес страдания. – Она выдержала паузу, чтобы страшная правда ее слов глубже проникла в мое сознание. – Обычно я не слежу за теми, кто еще по ту сторону, – снова заговорила она, – но ты другой.
– Я не должен здесь находиться, – сказал я. – Я не умер.
Она долго смотрела на меня, склонив голову набок, словно любопытная птица.
– Но ты умер, – возразила она. – Просто ты этого еще не знаешь.
* * *
Внезапно я открыл глаза и увидел затянутое облаками небо. Была середина утра. Я привалился к спине Лайи, уронив голову ей на плечо. Мимо нас проносились невысокие холмы, время от времени встречались хлебные деревья и шары перекати-поля. Лошадь скакала рысью на юго-восток, в сторону Разбойничьего Привала. Почувствовав, что я зашевелился, Лайя обернулась.
