– Тебе не придется делать это одному.
– Я мог бы сказать тебе то же самое. – Тристас положил руку мне на плечо. – Я прощаю тебя, Элиас. Прости и ты себя. У тебя еще есть время среди живых. Не трать его впустую.
Тристас повернулся и спрыгнул с утеса. Красиво нырнув, он исчез. От него осталась лишь легкая рябь на воде.
«Я мог бы сказать тебе то же самое». Его слова зажгли во мне огонь, и мысль, что впервые зародилась после встречи с Иззи, теперь обернулась пламенем. В голове звучали резкие слова Афии: «Ты не можешь просто уйти, Элиас. Ты должен спросить Лайю, чего хочет она». Вспомнились и гневные упреки Лайи: «Ты закрываешься. Отгораживаешься от меня, ты не хочешь со мной сблизиться. А что насчет того, чего хочу я?».
«Иногда, – сказала Иззи, – мы сами выбираем одиночество».
Все вокруг постепенно потускнело. Когда я почувствовал холод, пробирающий до самых костей, то понял, что вернулся в Кауф.
Теперь я точно знал, как вызволить Дарина из этого проклятого места. Но одному мне с этим не справиться. Весь день я ждал, планировал, продумывал детали. И когда на следующее утро Тас вошел в мою камеру, я уже принял решение.
Мальчик, опустив голову, подошел ко мне тихо как мышка. На тонких ногах виднелись свежие следы порки. Хрупкое запястье перетягивала грязная повязка.
– Тас, – прошептал я. Мальчик быстро поднял глаза. – Я ухожу отсюда. Возьму с собой Художника. И тебя тоже, если хочешь. Но мне нужна помощь.
Тас склонился над своим ящиком с бинтами и мазями. Дрожащими руками он сделал припарки на моем колене. Впервые с нашей встречи его глаза сияли.
– Что я должен сделать, Элиас Витуриус?
47: Элен
Я не помнила, как снова поднялась на внешнюю стену Кауфа, как дошла до лодочного сарая. Поняла лишь, что это заняло у меня намного больше времени, чем должно бы. Разум отказывался верить в то, что я узнала о Коменданте, гнев застилал глаза.
Когда я сама не своя добралась наконец до пристани, то обнаружила, что там меня поджидает Надзиратель. На этот раз он явился не один. Я чувствовала, что по углам сарая прятались его люди. Голубой свет фонаря играл серебряными бликами – маски, нацелившие на меня стрелы.
Рядом с нашей лодкой стоял Авитас. Стиснув челюсти, он настороженно глядел на старика. Только это и выдавало, как он расстроен. Его гнев отчасти успокоил меня – во всяком случае, я не одинока в своих переживаниях. Когда я подошла ближе, Авитас поймал мой взгляд и коротко кивнул. Надзиратель ему уже все рассказал.
– Не помогайте Коменданту, Надзиратель, – сказала я без предисловий. – Не давайте ей того влияния, которого она хочет.
– Вы меня удивляете, – промолвил Надзиратель. – Неужели вы так преданы Маркусу, что не признаете Керис Витуриа Императрицей? Глупо. Вряд ли переход власти прошел бы без сучка без задоринки, но со временем народ принял бы ее. В конце концов, она подавила революцию книжников.
– Если бы Коменданту суждено было стать Императрицей, – возразила я, – Пророки ее бы и выбрали вместо Маркуса. Она не станет торговаться. Стоит ей только завладеть властью, как она тут же начнет карать все кланы, какие когда-либо переходили ей дорогу. В Империи вспыхнет гражданская война, которую сейчас едва удалось предотвратить. К тому же она хочет вас убить. Она сама это сказала при мне несколько недель назад.
– Я и сам знаю, что не по нутру Керис Витуриа, – признал он. – Не слишком разумно, учитывая, что мы служим одному и тому же хозяину, но ей, полагаю, само мое существование внушает тревогу. – Надзиратель пожал плечами. – Помогу я ей или нет – это не имеет значения. Она все равно устроит переворот. И вполне вероятно, в этом преуспеет.
– Значит, я должна остановить ее.
Мы подошли к главной теме нашего разговора. Я решила говорить прямо. Если Комендант намерена устроить переворот, у меня нет времени на экивоки.
– Отдайте мне Элиаса Витуриуса, Надзиратель. Я не могу без него вернуться в Антиум.
– Ах да. – Надзиратель постукивал кончиками пальцев друг о друга. – Тут может возникнуть одна трудность, Сорокопут.
– Чего вы хотите?
Надзиратель пригласил жестом спуститься с ним к одному из доков, подальше от Харпера и масок. Северянин резко покачал головой, когда я последовала за Надзирателем, но у меня не оставалось выбора. Когда мы отошли достаточно далеко, чтобы поговорить без лишних ушей, старик повернулся ко мне.
– Я слышал, Кровавый Сорокопут, что у вас есть особое… умение. – Он впился в меня жадным взглядом. По спине пробежал холодок.
– Не знаю, что вы слышали, но…
– Не оскорбляйте мой интеллект. Врач Блэклифа Титиниус – мой старинный приятель. Недавно он поделился со мной невероятной историей исцеления, которой стал свидетелем, работая в Академии. Элиас Витуриус был на волосок от смерти, но южные припарки вернули его к жизни. Однако когда Титиниус опробовал свои припарки на другом пациенте, это не сработало. И он заподозрил, что исцеление Элиаса связано с чем-то… с кем-то еще.
– Что ты хочешь?
Я потянулась к оружию.
– Хочу изучить твою силу, – ответил Надзиратель. – Хочу понять ее.
– У меня нет времени для твоих опытов, – отмахнулась. – Отдай мне Элиаса, и мы поговорим.
– Если я отдам Элиаса, ты просто скроешься с ним, и все, – сказал Надзиратель. – Нет, ты должна остаться. Несколько дней, не больше, затем я отпущу вас обоих.
– Надзиратель, – я начала закипать, – в Империи зреет чертов переворот, который ее уничтожит. Я должна вернуться в Антиум и предупредить Императора. Но я не могу вернуться без Элиаса. Отдай его мне, и, клянусь кровью и плотью, я вернусь сюда для твоих… наблюдений, как только все наладится.
– Серьезная клятва, – произнес Надзиратель. – Но я чувствую, твои намерения не так уж благородны.
Он задумчиво погладил подбородок. В глазах горел жуткий свет.
– Какая завораживающая с философской точки зрения дилемма встала перед тобой, Кровавый Сорокопут. Если останешься здесь для моих опытов, велик риск, что в твое отсутствие Империю захватит Керис Витуриа. Если вернешься в Антиум – предотвратишь переворот и спасешь Империю, но тогда рискуешь своей семьей.
– Это не игра, – проговорила я. – На кону стоит жизнь моей семьи. Черт возьми, Империя на кону. И если ни то ни другое для тебя не имеет значения, подумай о себе, Надзиратель. Думаешь, Керис, став Императрицей, позволит тебе здесь прятаться? Она убьет тебя при первой же возможности.
– О, я думаю, известные мне секреты Империи покажутся ей весьма убедительными.
Я посмотрела на старика, чувствуя, как во мне клокочет ненависть. Смогу ли я силой ворваться в Кауф? Авитас хорошо знал эту тюрьму. Он провел здесь годы. Но нас лишь двое, тогда как крепость Надзирателя кишит солдатами.
