— Дурак, нашел, о чем горевать. Главное живой, а вернется с орденами, бабы сами будут на шею прыгать. Так ему и передай.
— Ты сам-то надолго здесь?
— Так хотели увозить с Истоминым, теперь от него зависит. Хотя я выспался сейчас, можно попробовать и встать. Кстати, ты мне и поможешь, дай руку, ту, что целая еще.
С помощью Мурата я сел, повернулся из стороны в сторону — нормально. Боль была, конечно, но вполне терпимая.
— Ну, чего, вставать будешь? — спросил казах.
— Подставь плечо, попробую. — Я облокотился на плечо друга и попробовал подняться. Слез с топчана, на котором лежал, и, опираясь на Мурата, который еще и поддерживал меня здоровой рукой, сделал пару шагов.
— Во блин. Битый небитого везет! — засмеялся я.
— Чего? — удивленно взглянул на меня Мурат.
— Пойдем говорю, попробуем до Истомина дойти. Продерет меня, как обычно, может, еще и бегать смогу. Да к Зимину заглянуть надо, как думаешь?
— Меня доктор не пустил, сказал, что тот спит.
— Все может быть, спросим.
Мы медленно выбрались из палатки, подбежала проходившая мимо Света, отругала, но помогла с другой стороны. Мурату хоть полегче стало, зато сестренке явно тяжело. Росту в ней от силы метр шестьдесят, тоненькая такая, как веточка. Дохромали до палатки Истомина.
— Куда, к товарищу старшему майору нельзя, — остановил нас часовой, стоящий с автоматом у входа.
— Да пропусти его. Это инвалид наш причапал, наверное? — раздался голос из палатки.
— Так точно, товарищ старший майор, — как можно бодрее ответил я.
— Ты еще громче крикни, чтобы на передовой слышно стало. Заходи давай! — выругался наш генерал.
— Мурат, иди, отдыхай, я обратно со Светланкой дойду.
— Как скажешь, командир, я и правда подустал чуток.
— Давай, поспи, пока время есть, — я откинул полог палатки и шагнул внутрь.
— Ну что, лейтенант, опять меня из-за тебя продырявили? — укоризненно начал Истомин.
— Александр Петрович, я не виноват, ну, почти что, — я сделал такую виноватую морду, что Истомин рассмеялся.
— Давай, садись, вон, уже и мебель притащили, — старший майор указал на стоящий в углу табурет, невесть откуда здесь появившийся.
— Товарищ старший майор госбезопасности, разрешите доложить? — я не решился пока садиться, хотя мы давно с Истоминым общаемся свободно.
— Докладывай, только не ори! — кивнул головой Александр Петрович.
— Задание выполнено, на выходе задержались по причине облавы и того, что наткнулись на предателей. Уничтожен отряд, действовавший под руководством РОНА, по крайней мере та часть отряда, что находилась в этой местности.
— И здесь, значит, отметились? — поднял бровь Истомин.
— Где-то еще засветились? — удивленно спросил я.
— Первые случаи нападения на мирных жителей бандами, состоящими из русских, зафиксированы на Украине. Пару раз в Белорусии.
— Там, где немцы хозяйничали долго?
— В общем, да. Не забывай, что после переноса границы часть польских земель оказалась на нашей территории. Вот оттуда и лезут эта гниды. Переманивают и запугивают попавших в окружение. Среди задержанных попадались вполне нормальные люди, которых запугали. Брали тем, что побывавших в окружении и тем паче в плену сразу расстреливают.
— А это не так? — с сомнением поинтересовался я.
— Конечно, нет. Сначала проводится проверка. Люди, не замаравшие себя предательством и работой на врага, отправляются снова на фронт. Расстрелы бывают, но поверь мне, к высшей мере приговаривают только «конченых» ублюдков.
— В подобной ситуации легко поверить, что тебя могут расстрелять. Запуганы люди давно, вот и не знают — кому верить.
— Сергей, не лезь не в свое дело. Были перегибы, даже Лаврентий Павлович это признает, но в большинстве случаев работа эта была необходима.
— Ясно! Товарищ старший майор…
— Ты чего, забыл, как меня зовут? — перебил меня Истомин.
— Никак нет, Александр Петрович. Во время проведения зачистки населенного пункта от этих ушлепков потерь не имели. Некоторые бойцы группы получили ранения.
— Да вас тут всех до одного пометило. Некоторые, — фыркнул мне в лицо Петрович.
— Александр Петрович, основные повреждения и раны получены уже здесь. От диверсантов досталось. Поэтому и вам навстречу отправились только трое. Причем один из них был ранен в голову…
— Спасибо тебе, Серега! — вдруг прервал мою исповедь Истомин.
— Чего? — удивленно уставился на него я.
— Хрен его знает, где бы я был сейчас, может в Абвере, а может, лежал бы себе на травке и не дышал. Спасибо, и парням передай.
— Да не за что, — смущенно ответил я.
— Есть, поверь есть за что. Как ты догадался, что они не те, за кого себя выдают?
— Честно, Александр Петрович, не сразу. И скорее я вас должен благодарить за то, что вы меня до сих пор не расстреляли.
— Не понял, я чего-то не знаю?
— Так точно, этот особист, мать его коромыслом, больно дотошный был. Я молчал, сколько мог, но пришлось рассказать, кто я и откуда. Он потребовал подтверждения, я и ляпнул про вас. Видимо, смекнув, что по дороге вас захватить будет легче, он и предпринял попытку. Так что, виноват я, Александр Петрович.
— Да, я не ожидал. Слушай, мы же прорабатывали легенду, в чем прокололись?
— Да парни назвали разные полки, он их сначала попытал. Они поцапались даже, потом на меня наехал.
— Ясно, ладно, в отчете укажешь все, главное говори, как прошло?
— Отлично, только без косяков я не умею.
— Чего на этот раз?
— Да зенитку не разглядели, на БТРе под накидкой была. Как у цели голова лопнула, так они и показались. Я так давно не бегал. Но повезло, парни отвлекали грамотно, за собой утащили. Немчура позже хоть и вышла на нашу стоянку, но опять же Зимин с Вано их подчистили. А потом эти предатели начались.
— Чего, правда голова лопнула? — с интересом маньяка спросил Истомин.
— Ага! Только ошметки полетели.
— Сколько выстрелов?
— Два. Мешал там один деятель. Он экскурсию проводил для начальства, а потом закрыл собой цель.
— Ну ты и махнул…
— Другого выбора не было, иначе он бы в дом вошел.
— Молодцы! Но вот из строя выбыли, это крайне плохо. Сегодня уже поздно, а вот завтра отправляемся в Ленинград. Штопать вас надо. Вот ведь гадство, столько работы, а у меня лучшая группа не боеспособна.
— Товарищ старший майор…
