— Всерьез взялись, — прервал молчание Джон. — Никогда не видел, чтобы они кого-то так гоняли.
— Хорошо бы вообще не видеть. Погонщики чертовы, — пробурчал я на русском.
— Я все спросить хотел, — начал Джон.
— Ну, раз хотел — спрашивай.
— На каком языке ты ругаешься? Не пойму никак, — Джон внимательно посмотрел на меня.
— Джон, как бы тебе объяснить? — замялся я.
— Да как-нибудь, что, секрет?
— Если честно, то да.
— Ясно, ну, а все-таки? — не унимался мой попутчик. Вот пристал!
— Он на русском ругается, — вдруг подал голос сидевший рядом индеец. Я аж глаза выпучил.
— Откуда…
— Секрет, — улыбнувшись, загадочно произнес тот.
Во дела! Индеец из самой Америки откуда-то знает наш язык. Джон больше не задавал вопросов, предпочтя еду. Надо будет позже попытаться расспросить краснокожего.
За ночь мы успешно достигли реки и остановились на привал. Джон стал по очереди менять мне повязки на животе и руке. Рана на брюхе начала кровоточить, видимо, шов, и правда, слабоватый. Во время перевязки я опять вырубился. Очнулся правда спустя час.
— Парень, пора идти, — кивнул куда-то Джон. Я тоже кивнул ему в ответ и посмотрел на небо. Давно уже рассвело. Интересно: ждут ли меня еще?
Я не сразу обратил внимание на пожитки Джона, а посмотреть было на что! На плече у него висел красивый рычажный «Винчестер», а на спине — огромный рюкзак. Так как шел Джон впереди, я имел возможность любоваться красивой винтовкой. Но не давал покоя именно рюкзак. Что у него там, деньги? Золото? Ясно было одно: он чего-то украл, сто процентов.
Петрович меня дождался! Я думал, что задержался на несколько часов, а оказалось — на целые сутки. Просто не знал, что, пока валялся без сознания, прошли целые сутки. Как же я был рад его увидеть! А Истомин, только увидев меня одного, без Мурата, молча кивнул своим мыслям. С Петровичем были люди, четыре человека, поэтому меня легко погрузили в лодку, и наша компания пустилась в обратный путь. Истомин вколол мне обезболивающее, мне сразу стало хорошо-хорошо, и я уснул. Не потерял сознание, а именно уснул. Очнулся от тихого разговора:
— Вы знаете, куда мы направляемся?
— Ваш человек сказал, что вначале на границу. Куда дальше — нам неизвестно.
— Нам нужно переправиться через океан.
— Я так и думал. Нам обоим это подходит.
— Не передумаете?
— Зачем? Я же рассказал вам свою историю, мой краснокожий друг — тоже.
Вот, значит, как. Индеец, понимающий русский язык, тоже намылился свалить из Штатов. Все чудесатее и чудесатее. Интересно, что он наговорил Истомину. Дальше события понеслись как ураган.
На удивление, мы не пошли рекой. Спустившись по течению на пару километров, пересекли реку и высадились на берег. Там уже ждали два военных грузовика. Меня это несколько напрягло, но Петрович успокоил:
— Сейчас объявлено чрезвычайное положение. Наши «друзья» позаботились, и вот результат.
Честно — я охренел. Мало того, что нас нарядили в американскую военную форму, так еще и документы сделали. Конечно, серьезную проверку они вряд ли пройдут, да только, кто тут будет проверять. Сейчас все подняты по тревоге. По всем дорогам носятся автомобили военных, стационарных постов, наоборот, — мало. Все пребывает в движении, и мы тоже. Пролезли как по маслу, на границе только пришлось повозиться. Погранцы оказались людьми серьезными и на общий кипишь никак не отреагировали. Спокойно несли службу, охраняя границу. Пришлось пострелять. Я, естественно, не участвовал. Да и боя-то как такового не было. Пограничников было меньше десятка, и покрошили их быстро. Прикопав трупы, рванули на ту сторону. Через десяток километров к нам присоединились бойцы Судоплатова. Восемь подготовленных бойцов — это уже сила.
Я лежал в кузове и размышлял. Тело болело уже не так сильно — работала наркота. Истомин, правда, сказал больше не даст, о здоровье печется. Какое, на хрен, здоровье? Тут бы просто выжить!
— Александр Петрович?
— Здесь я. Говори.
— Спросить хотел…
— Ну?
— Как выбираться-то будем? Наметки есть?
— Ты думаешь, вас сюда в один конец заслали и про выход никто не думал?
— Нет. Просто шум такой подняли, на ушах все стоят.
— Нам главное на самолет попасть. До Кубы. Там уже «корыто» готово.
— Опять этот грязнущий «банановоз»?
— Чего, понравился? — с усмешкой произнес Истомин и повернулся ко мне.
Петрович сидел рядом со мной в кузове грузовика, едущего в неизвестность. Ну, для меня в неизвестность. Лежу тут, не вижу и не понимаю ничего. Снаружи дождь зарядил, как из ведра. Когда поднимался полог тента, видел серые, тяжелые тучи. Струи воды барабанят по тенту сверху, пугая гулкими ударами.
Удалось поспать чуток, сейчас проснулся и стал приставать к Истомину. Тот явно нервничает, хотя пытается скрывать это.
— Как с Муратом вышло? — вдруг спросил Петрович.
Я только скрипнул зубами и закрыл глаза. Хотел отвернуться, но Петрович сидел справа, а на левый бок — мне никак. Пришлось просто закрыть глаза. Не хотелось ни верить, ни даже думать об этом. Если доберемся до дома, там буду думать. Спрячусь ото всех где-нибудь и посижу в тишине. С закрытыми глазами становилось еще хуже: постоянно стоял образ умирающего друга.
— Александр Петрович, если все пойдет не так, как нужно, оставьте и меня тут.
— Чего, сильно в голову получил? Молчи уже.
Я заткнулся, сообразив, что несу какой-то бред.
— Я проходил через это. Главное сейчас, это близкий человек рядом. А у тебя такой есть.
— До него еще добраться надо, — заметил я и скривился? — Петрович, будь человеком, сделай укол!
— Ты прекрасно знаешь — не могу. Не хватало еще тебя домой наркоманом привезти.
— Да сил нет никаких, — я хотел заорать, но и на это сил тоже не было. Уронив голову набок, вновь потерял сознание. Очнулся от того, что меня куда-то тащили. С трудом разлепив веки — какие же они тяжелые, повел глазами по сторонам.
Темно, меня куда-то несут на носилках. Рука по привычке дернулась к бедру.
— Не дергайся, а то рухнешь еще. Собирай тебя потом, — услышал я знакомый голос, который так любил меня укорять.
— Где мы? — тихо произнес я.
— Успокойся, мы у друзей, — был ответ.
Какие друзья? Откуда? А, ладно. Послышался звонкий гул раскручиваемого мотора. Ага. Самолет. Значит, добрались до взлетной полосы. Теперь перелет до Кубы.
На Острове Свободы мы не задержались. «Корыто» и вправду было готово. На этот раз, кстати, довольно приличное с виду. Грязно-белый, почти серый кораблик принял груз в свое чрево. Внутри все оказалось не так радужно. Ржавые, местами откровенно гнилые леера, в палубе дыры.
