— Она покоится с миром. Но я могу ответить на все вопросы вместо нее, — вполне миролюбиво отреагировала моя собеседница. Я, будучи уверенным в том, что предо мной стоит именно та, которой судьбой уготована роль моей цели, решил заканчивать дело. Женщине было сказано, что у полиции есть некоторые вопросы к ней, в связи с чем ей необходимо проехать со мной до нужного пункта. Никаких протестов и сопротивлений не последовало, и через пару минут мы уже вдвоем оказались помещенными в автомобиль.
Я поехал по дороге, которая пролегала мимо Государственной службы — какое-то странное предчувствие побудило меня направиться туда… Кажется, убийцы делают что-то подобное — возвращаются на место недавно совершенного преступления. Должно ли быть мне грустно от этого? Может и так, только ведь я не таков! Никто не умирает зря! Все они будут увековечены, как великие люди, отдавшие жизни ради великой цели. Героями их сделает история!.. Да и не убил я никого там, хотя сейчас почему-то хочется задушить того карлика, и желание это многократно усиливается от того, что в голове всплывает образ каждой из этих женщин… будущее обязательно должно наречь их величайшими мученицами.
Предчувствие не обмануло, и в очередной раз подтвердило мне тот факт, что в мире существуют все-таки абсолютно необъяснимые вещи, впрочем, психолог, найдись таковой в середе современных толкователей натур человеческих, все списал бы на переживания и маниакальность. Да и в сущности мне абсолютно безразлична природа того начала, что сослужила мне такую хорошую службу.
Возле главного входа в Государственную службу стояла большая группа людей, почти все они были одеты в полицейскую форму. Руководил же парадом, как мне удалось заметить, человек, на которого я в своем новом образе был очень сильно похож. Да, речь о настоящем Ките Лере. Почему же из всего множества полицейских именно он оказался здесь? Ответ на этот впоследствии показавшийся мне очень глупым вопрос пришел сам собой, стоило только увидеть того противного карлика стоящим недалеко от лейтенанта. Вероятно, Медвий рассказывал лейтенанту о том, как некоторое время назад пред его глазами уже представал господин Лер, и тогда он очень интересовался людьми с заболевание Кройцфельдта-Якоба. Как это убогое создание догадалось, что я — фальшивка? Неужто я на столько плохой актер, что даже не смог прикинуться полицейским? Это невозможно, потому как нет ничего легче для артиста, чем вживление в роль почти совсем безэмоционального стража порядка! Впрочем, может оказаться так, что этот ничтожный бюрократишко знал прототип, и ему не составило никакого труда вычислить подделку. Тогда почему же он все-таки выполнил мою просьбу? Время, надеюсь, даст мне ответы.
Проезжая недалеко от толпы полицейских я подумал, что Кит Лер вряд ли будет, вздумай он только обратить свой взор в мою сторону, благожелательно расположен по отношению к своему случайно обретенному брату-близнецу. Именно подобного рода понимание надоумило меня сорвать парик и прикрыть лицо правой рукой, когда расстояние меж подлинником и аналогом показалось мне критически малым. Результат превзошел все ожидания — никто из числа правоохранителей не задержал более чем двухсекундного взгляда на автомобиле, за рулем которого восседал, как, должно быть, подумали они, научный сотрудник одного из влиятельнейших научных центров.
Зато на мои действия отреагировала очень даже активно Мария Йамада, которая, несмотря на своем помешательство, умудрилась понять, что персона, находящаяся рядом с ней, ведет себя таким образом, который не совсем соответствует общепринятому понятию о полицейских обязанностях. Она начала кричать и стала метаться по пространству автомобиля, периодически налегая то на одну заднюю дверь, то на другую. Хорошо, что я активировал замки, иначе группа тех полицейских к большому своему удивлению и радости оказалась бы в числе отличившихся поимкой особо опасного преступника.
Несмотря на то, что двери были заблокированы, я все же продолжал нервничать: как-никак душераздирающие крики невменяемого существа могли донестись даже до не особо чуткого слуха этих болванов, оправленных в форму. Надо было во что бы то ни стало, успокаивать бесновавшуюся истеричку. Поначалу этот замысел было не так-то просто реализовать: просьбы успокоиться не возымели никакого эффекта, а ту моментально усыпляющую жидкость, приготовляемую Ипполитом, я позабыл взять. Что же остается? Надо действовать, используя доступные и в то же время действенные методы. Можно, конечно, применить силу и парой мощных ударов отключить сознание Марии, однако насилие назвать тузом в моем рукаве никак нельзя — настолько грязно я не играю. Значит, остается лишь один путь — призвать на помощь всю ничтожность моего дипломатического таланта. В голову пришла следующая идея: надо воздействовать на расшатанную психику моей заложницы, объясняя ей реальность так, как нужно сейчас мне.
— Мария, эти полицейские по определенным причинам хотят убить вас, — сказал я, указывая большим пальцем в сторону достаточно быстро от нас отдалявшейся группы людей, — Мне благодаря случайному стечению обстоятельств на миг раньше чем всем эти живоглотам удалось узнать о желаниях некоторых высокопоставленных лиц — вас хотят уничтожить. В том здании, возле которого стоят все эти люди, находится Государственная служба, и именно там сейчас выведывается вся информация о вас. Я был там незадолго до появления ваших новоиспеченных врагов. Причина, по которой вас хотят убить, мне не известна: возможно, это какой-то политический замысел, а может быть во всем повинна личная неприязнь. В любом случае вам грозит огромнейшая опасность. Позвольте же мне помочь вам.
Я не просчитался, во всяком случае, добиться того, чтоб крики и вопли прекратились, мне удалось. Женщина в миг перевоплотилась из некого подобия сирены, из всех своих качеств сохранившей только способность издавать соответствующие звуки, в молчаливого истукана, изучавшего своими неподвижными глаза всю мою внешность и, кажется, даже чуть-чуть нутро. Однако в этом проницательном взгляде, ставшим следствием моих доводов, мне удалось прочесть недоверие, перемешанное с заинтересованностью и сомнением.
— Вы спасаете меня? Спасибо, но объясните кто вы? — задала кажущийся очень логичным при сложившихся обстоятельствах вопрос Мария, и это факт, разумеется, не мог не пошатнуть мою веру в ее безумие.
— Ну, в первую очередь я благожелатель, зовут же меня Ид. Спасти вас меня надоумило исключительно дружеское чувство. Один близкий мне человек, некогда питавший к вам очень серьезные чувства, сильно бы расстроился, узнав, что я ничего не предпринял для вашего спасения.
— А что это за человек? — более располагающим к мирной беседе тоном вопросила моя спутница, давая тем самым мне знать, что заброшенная наживка находится уже глубоко в горле жертвы.
— На его автомобиле мы сейчас как раз перемещаемся. Не припоминаете никого из своих знакомых, принадлежащих к числу высокопоставленных сотрудников «Будущего за технологиями»? — я вел рискованную партию, но старался держаться правдоподобности: завод, на котором работала, Йамада принадлежит именно названному центру, так что вполне могло в своем время случиться так, что эта достаточно миловидная особа привлекла внимание какого-нибудь похотливого ученого, увидевшего в момент, скажем, планового обхода горбатящуюся у станка красавицу. Ко всем этим аргументам я приплюсовал так же и наличие у этой особы большого дома, который свалился явно не с неба — вероятно это чей-то подарок, подарок какого-то мужчины.
