Скай права. Мне надо освободиться от чувства вины. Но пока Скай не узнает правду, боюсь, я не смогу простить себя. Я не готов даже простить и тебя.
Х.
Глава 37
Я никогда раньше не приводил ее домой, хотя мы встречаемся уже месяц. Когда мы были детьми, Хоуп проводила у нас много времени, поэтому я боюсь, моя мать узнает ее и скажет что-нибудь такое. И пока Скай не знает правду о своем прошлом, я не хочу допустить, чтобы ей открыл глаза кто-то другой, кроме меня.
Пусть Скай не думает, что я не приглашаю ее домой, потому что не хочу пускать в свою жизнь. И вот я воспользовался случаем привести ее к нам сегодня вечером, поскольку матери не будет. И хотя мы наконец-то одни, целуемся на моей постели, меня не покидает тревожное чувство. Вечер начался не очень удачно, и мне не отделаться от чувства вины за былое. Ведь я предпочел бы, чтобы мои мысли были заняты только настоящим моментом.
Весь день она была сдержанной, и я чувствовал, что в этом и моя вина. После того как мы ушли из художественной галереи, куда ходили поддержать Брекина и его бойфренда Макса, Скай не сказала мне и двух слов. Я спрашивал себя, имеет ли это отношение ко вчерашнему вечеру, и понял, что да, самое прямое отношение.
Вчера в фирме моей матери была вечеринка по случаю Хеллоуина. Там я, пожалуй, выпил лишнего, а потом отправился к дому Скай и влез к ней в окно. Все было хорошо, и мы в конце концов заснули, но среди ночи я проснулся от ее истеричного плача. Она плакала и вся дрожала, и я никогда не видел, чтобы человек так реагировал на ночной кошмар.
Я дико перепугался: не знал, как ей помочь, совершенно не понимал, где нахожусь, когда проснулся рядом с ней. Я еще не совсем протрезвел и смутно помнил, как ушел из дому и прокрался в ее спальню. Меня смущало, что она видела меня таким. А что, если я проговорился? Я держал ее в объятиях, пока она не успокоилась, но потом ушел, поскольку до конца так и не очухался и не хотел ляпнуть что-нибудь и все испортить.
Но, очевидно, я все-таки проболтался, потому что чуть раньше, когда мы были внизу, она упомянула имя Хоуп. Это ошеломило меня, едва не вышибло дух. И если бы я изо всех сил не прикидывался, будто не понимаю, о чем речь, это сразило бы меня окончательно.
Но я даю ей высказаться, и оказывается, я не напрасно себе не доверял. Очевидно, вместо имени Скай я пробормотал «Хоуп», и всю оставшуюся часть дня она переживала из-за этого. Она подумала, что Хоуп – это другая девушка. Сама мысль о том, что она думает, будто я способен помыслить о ком-то другом, надрывает мне сердце.
Поэтому в данный момент я делаю все возможное, чтобы показать ей, что она единственная девушка, о которой я думаю.
Только она.
Опершись на руки и колени, я целую ее, стараясь дать ей понять, что привез ее сюда только для того, чтобы провести с ней время.
Но на ней опять платье.
После тех двух часов в подвале Дэниела мы оба были поражены тем, как хорошо мои руки познакомились с ее платьем, а также и с бельем.
Но сейчас она снова в платье. Две недели назад на том диване Дэниела мы сделали немало первых шагов. Так много, что на сегодняшний вечер остается лишь один, и то, что мы оба об этом знаем, а на ней опять платье, вносит сумятицу в мои чувства и заставляет бешено колотиться сердце.
Есть еще одна причина. Прежде чем подняться в спальню, мы обжимались на лестнице, и Скай призналась, что она девственница. Я и раньше знал, но сам факт, что она думала об этом, когда я целовал ее, заставляет предположить, что она хотела предупредить меня заранее. Пока не стало поздно.
И тогда я возблагодарю и ангелов, и богов, и птиц, и пчел, и сладчайшего младенца Иисуса за то, что она надела это платье. Она в нем так прекрасна, что хоть на какое-то время я забываю свое чувство вины и просто любуюсь.
– Боже правый, Скай, – произношу я в паузах между безумными поцелуями. – Господи, ты просто супер. Спасибо, что надела это платье. Я правда… – Целую ее в губы, потом в подбородок и шею. – Ты правда мне нравишься. Твое платье.
Продолжаю целовать ее в шею, и она откидывает голову назад. Опустив руку к ее бедру, глажу ее под платьем. Дохожу до верха ее бедра, отчаянно желая продолжения. Но то, что она однажды разрешила мне это, не означает, что разрешит и сейчас.
Но, очевидно, мне это разрешают, потому что она выгибается в мою сторону, направляя мою руку туда, куда она намеревалась попасть. Ее ладони скользят по моей спине снизу вверх, в то время как моя рука добирается до ее трусиков. Я просовываю руку под край трусиков, а она тянет за мою футболку.
Она начинает стаскивать с меня футболку через голову, и мне приходится убрать руку. Я стискиваю ее бедро, не желая отступать, но в то же время я не меньше хочу избавиться от футболки.
Как только я встаю на колени и отодвигаюсь от нее, она тоненько воет. Этот звук заставляет меня улыбнуться, и, когда футболка с меня уже снята, я наклоняюсь и целую ее в уголок губ. Подношу руку к ее лицу и нежно глажу по волосам, не сводя с нее глаз. Знаю, мы приблизились к самому важному первому шагу из всех, и мне хочется запомнить все, касающееся этого момента. Сейчас, когда она лежит подо мной, мне хочется запомнить в ней все до мелочей. Как она будет стонать в тот момент, когда я войду в нее. Какая она на вкус, на ощупь и…
– Холдер, – затаив дыхание, произносит она.
– Скай, – передразнивая ее интонацию, откликаюсь я.
Не знаю, что именно она собирается сказать, но это может немного подождать, потому что я должен поцеловать ее. Наклонив голову, я впиваюсь в ее губы, чувствую языком ее язык. Мы медленно целуемся, и я стараюсь запомнить каждый миллиметр ее рта.
– Холдер… – Она снова отодвигается от моих губ и проводит ладонью по моей щеке, заглядывая мне в глаза. – Я хочу этого. Сегодня. Прямо сейчас.
Прямо сейчас. Она сказала «прямо сейчас». Это хорошо, потому что в данный момент у меня нет никаких других дел. Можно не откладывать.
– Скай… – Мне нужно убедиться, что она собирается сделать это не ради меня. – Нам не стоит этого делать. Понимаешь? Не хочу вовлекать тебя ни во что такое.
Она с улыбкой проводит пальцами вверх-вниз по моей руке:
– Я знаю. Но говорю тебе: я этого хочу. Никогда прежде ни с кем не хотела, а с тобой хочу.
Я точно знаю, что хочу ее. Прямо сейчас, и она, очевидно, тоже хочет меня. Но помимо своей воли я испытываю чувство вины, зная, что все же обманываю ее. Я еще не рассказал ей правду о нас, и, пожалуй, знай она об этом, не решилась бы на этот шаг.
Я уже собираюсь отодвинуться от нее, но она прижимает ладони к моим щекам и, приподнявшись в кровати, касается моих губ:
– Я не говорю «да», Холдер. Я говорю «пожалуйста».
О чем это я только что подумал? Собирался подождать?
К черту ожидание!
