– Сейчас же отпусти меня, Холдер, или я закричу! Клянусь Богом, закричу!
Я отпускаю ее и поворачиваю к себе лицом. Крепко держу ее за плечи и трясу, пытаясь привести в чувство.
– Не надо, Скай. После того, что он сделал, вам незачем видеться. Дай себе время немного переждать.
Она смотрит на меня, качая головой:
– Мне надо знать, делает ли он это с кем-то еще. Не завел ли других детей. Я не могу оставить все как есть, зная, на что он способен. Мне надо его увидеть и поговорить. Прежде чем сесть и уехать, я должна убедиться, что он уже не тот человек.
Я пытаюсь ее урезонить:
– Не делай этого. Не сейчас. Мы можем справиться по телефону. Сначала узнаем о нем все, что возможно. Прошу тебя, Скай. – Я подталкиваю ее к машине, и она вздыхает. Наконец уступает и идет со мной к машине.
– У вас проблемы?
Мы оба поворачиваемся на звук голоса. Пристально глядя на меня, ее отец стоит перед крыльцом. Если бы мне сейчас не надо было поддерживать Скай, чтобы она не упала, я бросился бы к нему.
– Девушка, он пристает к вам?
В тот момент, как он заговаривает с ней, Скай обмякает в моих руках. Я притягиваю ее к груди.
– Пойдем, – шепчу я, подталкивая ее к машине. Мне надо увести ее отсюда. Надо лишь усадить ее в машину.
– Не двигайтесь! – кричит он.
При звуках его голоса Скай цепенеет, но я продолжаю подталкивать ее к машине.
– Повернитесь!
Дальше я не в силах заставить ее двигаться, и ситуация становится безвыходной. Не выпуская ее из объятий, поворачиваюсь вместе с ней. Она заглядывает мне в глаза, и я вижу в них непередаваемый ужас.
– Отбой, – шепчу я. – Он может не узнать тебя.
Она кивает, и теперь мы оба оказываемся перед ним. Меня не волнует, что он может узнать меня: он и разговаривал-то со мной только в тот день, когда пропала Хоуп. Я очень рассчитываю на то, что он не узнает ее, но понимаю: напрасно. Сколько бы времени ни прошло, родитель узнает своего ребенка.
Он направляется к нам, и чем ближе подходит, тем заметней в глазах проступает узнавание. Он все понял.
Черт!
Оказавшись в нескольких футах от нас, он останавливается, пытаясь заглянуть ей в глаза, но она сильнее прижимается ко мне, глядя в землю.
– Принцесса? – произносит он.
Она потихоньку выскальзывает у меня из рук. Глаза у нее закатились, и она падает. Крепко придерживая, я опускаю ее на землю, чтобы потом взять на руки. Мне надо поскорее увезти ее отсюда.
Подхватив под руки, я пытаюсь приподнять Скай. Ее отец подходит ближе и хватает дочь за руки, чтобы помочь мне.
– Не трогай ее, мать твою! – истошно кричу я.
Ошеломленно взглянув на меня, он сразу же отступает.
Я приподнимаю ее голову, пытаясь привести в чувство:
– Детка, очнись. Пожалуйста.
Веки ее трепещут, и она поднимает на меня взгляд.
– Все хорошо, – успокаиваю я ее. – Ты просто потеряла сознание. Тебе надо встать, и мы поедем.
Я поднимаю ее на ноги и прижимаю к себе, дожидаясь, когда она придет в себя. Прямо перед ней маячит ее отец.
– Это ты. – Он таращится на нее в упор. Потом переводит взгляд на меня и снова на Скай. – Хоуп? Ты помнишь меня?
Его глаза наполняются слезами.
– Пойдем. – Я пытаюсь увести ее.
Если бы она знала, как трудно мне не броситься на него с кулаками. Нам. Надо. Уйти.
Она сопротивляется мне, а ее отец делает к ней еще шаг, и я подталкиваю ее в сторону.
– Помнишь? – повторяет он. – Хоуп, ты помнишь меня?
Скай напрягается всем телом.
– Как я могу тебя забыть? – раздраженно произносит она.
Он прерывисто вздыхает.
– Это ты. – Он суетливо двигает руками. – Ты жива. С тобой все хорошо.
Он вынимает рацию, но я делаю шаг вперед и вышибаю ее у него из рук:
– На твоем месте я не стал бы распространяться, что она здесь. Тебе же не хочется прочесть на первой полосе о том, что ты долбаный извращенец.
Он заметно бледнеет.
– Что? – Он смотрит на Скай, качая головой. – Хоуп! Тебя обманули… те, кто похитил! Порассказали обо мне небылиц. – Он подходит ближе, и нам приходится отодвинуться в сторону. – Кто похитил тебя? Кто это был?
Она трясет головой из стороны в сторону.
– Я помню все, что ты сделал со мной, – произносит она, уверенно шагнув к нему. – Дай мне то, за чем я приехала, и я клянусь, что уеду и ты больше никогда обо мне не услышишь.
Он качает головой, не в силах поверить, что она помнит, и молча смотрит на нее. Я понимаю, что он, как и мы, захвачен врасплох.
– Чего ты хочешь?
– Получить ответы. И что-нибудь из маминых вещей.
Скай сжимает мою руку, которой я обвиваю ее талию. Она напугана.
Ее отец вскользь смотрит на меня, потом опять на Скай.
– Можем поговорить в доме, – тихо предлагает он.
И нервно осматривается по сторонам – нет ли свидетелей. Это не к добру. Как знать, на что способен этот человек.
– Оставьте пушку! – требую я.
Помедлив, он вынимает пистолет из кобуры и кладет на крыльцо.
– Обе.
Наклонившись и приподняв штанину, он вынимает второй пистолет, кладет его на порог и входит в дом. Я поворачиваю Скай лицом к себе:
– Я останусь здесь, дверь будет открыта. Не доверяю ему. Дальше гостиной не ходи.
Она кивает. Я чмокаю ее в щеку и смотрю, как она входит в гостиную. Подходит к дивану и садится, все время настороженно глядя на отца.
Он поднимает на нее взгляд:
– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, ты должна знать, что я любил тебя и каждую минуту сожалею о том, что сделал.
– Я хочу знать, зачем ты это делал?
Он откидывается на стуле, принимаясь тереть глаза:
– Не знаю. После смерти твоей мамы я снова сильно запил. Прошел год, и однажды ночью я сильно напился, а утром проснулся с чувством, что совершил нечто ужасное. Я надеялся, это был страшный сон, но, когда я пошел будить тебя, ты была… другой. Не той счастливой малюткой, какой была раньше. За одну ночь ты превратилась в существо, которому я внушал ужас. Я ненавидел себя. Я даже не помнил в точности, что совершил, потому что был слишком пьян. Но я знал, это было нечто ужасное, и мне очень, очень жаль. Это больше не повторилось, и я делал все, что мог, чтобы загладить вину. Все время покупал тебе подарки и давал все, что ты просила. Мне хотелось, чтобы ты забыла ту ночь.
