– Уверяю тебя, они гоняются за мной не поэтому, – рассмеялся я.
И осекся, пытаясь понять, почему она заговорила об этом сейчас, после нескольких недель упорного молчания.
– Я переехал сюда чуть больше шести лет назад…
Она кивнула – это не было для нее сюрпризом.
– И примерно через месяц после своего приезда познакомился с женщиной по имени Сесили Абель.
Сара нахмурилась.
– Это имя я слышала… Предполагается, что оно должно быть мне знакомо?
Я пожал плечами.
– Ты можешь ее знать, но меня не сильно удивит, если не знаешь. Она была очень популярна на Бродвее, но, как часто бывает в театральном мире Нью-Йорка, ее слава не распространялась на остальную Америку.
– «Была» популярна? Что ты имеешь в виду?
Я взглянул на наши сплетенные пальцы.
– Думаю, Сесили – и ее драматический уход со сцены – и есть причина моей скандальной известности. Она уехала из Нью-Йорка весьма неожиданно, а перед этим отправила письмо в редакцию «Пост». Там был длинный список претензий к городу, включая, – процитировал я, – «распускающих руки режиссеров, продажных политиков и инвестиционных банкиров, не способных понять, какое сокровище им досталось».
– Она любила тебя?
– Да. И, как часто бывает в жизни, без взаимности.
Глаза Сары чуть потемнели, а алые губы изогнулись в укоризненной гримасе.
– Звучит довольно легкомысленно.
– Поверь, ничего легкомысленного в моем отношении к Сесили не было. Сейчас она в порядке, счастливо вышла замуж и живет в Калифорнии. Но какое-то время ей пришлось находиться под наблюдением врача.
Прежде чем Сара успела вмешаться, я добавил:
– Она была мне хорошим другом, и я счел, что ее решение покинуть город – признак… психической нестабильности. У нее действительно хватало причин уехать, а я был лишь последним разочарованием. Я не смог полюбить ее так, как она любила меня.
Сара моргнула, глядя в потолок и размышляя над моими словами.
– Хорошо, что ты поступил с ней честно.
– Разумеется. В конечном счете, ее душевное состояние не так уж сильно зависело от того, люблю я ее или нет. У нее, в любом случае, были проблемы… но из этого хорошую статью не вылепить, так ведь?
Сара вновь обернулась ко мне. Ее взгляд смягчился, и она вновь улыбалась.
– Так, значит, людям стало интересно, кто же он – мужчина, разбивший сердце местной звезды и лишивший ее рассудка?
– Да, и так я превратился в загадочную персону. Пресса любит богатых повес, а ее письмо было весьма драматичным. Тот портрет, что они рисуют, отчасти верен, но не совсем. Я люблю женщин и люблю секс. Но моя жизнь очень редко бывает столь волнующей, как надеются бульварные журналисты. И я научился не обращать внимания на то, что говорят люди.
Таксист резко вывернул руль, чтобы не наехать на мальчишку на велосипеде, и громко засигналил. Нас тряхнуло, и грудь Сары легла прямиком в мою ладонь. Я немедленно сжал пальцы и ухмыльнулся в ответ на ее деланое возмущение.
– В сети
кучатвоих снимков.
– Некоторые из этих женщин были моими любовницами, а некоторые нет.
Я провел большим пальцем по холмику ее груди. Сара опустила глаза.
– Я не чураюсь отношений, подразумевающих обязательства – просто у меня их очень давно не было.
Сара вскинула голову, и я ясно увидел, что зрачки у нее расширились, а губы дрогнули в улыбке.
– Да, – со смехом признал я. – Полагаю, можно сказать, что в наших отношениях есть что-то вроде обязательств. Но это не считается, потому что ты упорно отказываешься пойти со мной на нормальное свидание.
Ее улыбка слегка померкла.
– По-моему, нам обоим это не подходит.
– Ну, нам определенно подходит то, чем мы сейчас занимаемся. И, к слову, я разговаривал о тебе с Уиллом, – сообщил я.
Сара наградила меня яростным взглядом. Ее так забавно было сердить.
– Без имен, Лепесточек. Успокойся.
Я ждал вопроса. Она должна была спросить, что я сказал Уиллу.
И ждал. И ждал.
В конце концов я оглянулся на Сару и обнаружил, что она все так же пристально на меня смотрит. Мы остановились на красный свет, и в салоне все словно оцепенело.
– И что? – спросила она, когда мы рванули вперед. – Ты рассказал Уиллу, что нашел женщину, которой нравится секс на публике?
– Не в моем такси! – завопил водитель так громко, что мы оба подпрыгнули, а затем разразились смехом.
Возмущенный водила ударил по тормозам, и нас снова тряхнуло.
– Не в моем такси!
– Не волнуйся, приятель, – успокоил я его и, повернувшись к Саре, проворчал: – Она не разрешает мне трахать ее в машине. Или по вторникам.
– Не разрешает, – тихонько повторила Сара, но разрешила мне еще один поцелуй.
– Жаль, – шепнул я в ее приоткрытые губы. – В машинах я хорош. И особенно хорош по вторникам.
– Так насчет этого разговора с Уиллом, – протянула она, сунув руку под пиджак, который я держал на коленях, – если ты не назвал ему моего имени, то что вообще рассказал?
Продолжая говорить, Сара прижала ладонь к моему члену и крепко сжала его. Она что, собиралась подрочить мне прямо в такси?
Просто фантастика.
– Шестьдесят пятая и Мэдисон, – сказал я водителю, – и двигайте в объезд.
Он мрачно покосился на меня, очевидно, не испытывая особенного восторга при мысли о поездке через Коламбус-серкл в час пик – однако в конце концов кивнул и свернул на Пятьдесят седьмую к Бродвею.
– Никакого секса в такси, – повторил он, но на сей раз спокойней.
Я развернулся к Саре:
– Упомянул, что повстречал женщину, секс с которой – просто сказка. Возможно, я также упомянул, что она не похожа на всех остальных женщин, которых я знаю.
Сара расстегнула молнию, ловко вытащила член и сильно стиснула. Он немедленно напрягся. Странная волна тепла охватила тело, когда я заметил, что она ласкает меня с уже привычной сноровкой.
– И чем же я на них непохожа? – наклонившись ко мне, Сара прикусила мочку моего уха и добавила: – Другие женщины не пытаются довести тебя до оргазма в такси?
Я уставился на нее, в упор не понимая, кто же эта женщина на самом деле – эта свежая, невинная и бесконечно сексуальная женщина, которой не нужно от меня ничего, кроме хорошего секса. Она что, разыгрывала меня? Неужели ей действительно хочется только этого? Или после пары оргазмов она передумает, заявит, что наше соглашение ей больше не нравится, и потребует большего?
Скорей всего.Но, глядя на нее – на алые губки и огромные карие глазищи, такие лукавые и полные желания – я понимал, что не откажусь от нее, пока она меня не заставит.
