– Тебе ведь хочется, чтобы кто-нибудь увидел, как тебя трахают? – спросил он, чуть ускоряясь.
Хотя я едва могла дышать, честный ответ не заставил себя ждать:
– Мне хочется, чтобы люди увидели
тебясо мной.
– Вот как?
– Я не знала, что у меня есть такие желания, пока не встретила тебя.
Макс опустился на меня, тяжелый и теплый.
– Я дам тебе все, что захочешь. Обожаю, как ты преображаешься, когда я тебя трахаю и смотрю. Когда я снимаю тебя, ты словно опускаешь свой загадочный маленький щит и раскрываешься, как будто наконец-то дышишь.
Я вытянулась под ним, притянула его как можно ближе и взглянула вверх, в темное небо. Как раз в эту секунду первый фейерверк взлетел над рекой. За вспышкой света последовал звук, и крыша под моей спиной содрогнулась. Следом взорвалась еще целая очередь фейерверков – звезды, огни и световые россыпи, настолько яркие и близкие, что казалось, небо охвачено пламенем. Здание подо мной затряслось, и эта дрожь проняла меня до костей и отозвалась в груди.
– Ничего себе, – рассмеялся Макс и начал двигаться быстрей и жестче.
Его толчки становились грубее – он приближался к развязке. Я уже так хорошо знала все признаки приближения его оргазма. Он едва держался. Звук разрывов в такой близости от реки почти оглушал. Воздух сгустился от запаха серы и дыма и был пронизан светом. Макс протянул руку и зашарил по покрывалу рядом с моей головой. Приподнявшись на колени и продолжая вколачивать в меня член, он сделал снимок: мы одновременно кончаем, а моя кожа переливается красным, синим и зеленым в отсветах огней. Я глубоко вздохнула и, громко вскрикнув, потеряла себя в оргазме – но мой крик утонул в громе, сотрясавшем все вокруг нас.
Макс вытащил из кучи покрывал одно и укутал нас обоих – не столько потому, что было холодно, сколько потому, что мы больше не выступали перед воображаемой аудиторией. Мы просто потягивали пиво, держась за руки и любуясь салютом.
– Ты говорил, что у тебя давно не было настоящих отношений. Но разве это не странно – хранить верность тому, с кем только занимаешься сексом? – спросила я, обернувшись и глядя ему в лицо.
Он рассмеялся, поднося к губам бутылку.
– Нет, я не настолько испорчен, чтобы не сметь хранить верность одной женщине, если она этого хочет.
–
Онахочет? А тебе бы понравилось, если бы я встречалась с другими мужчинами?
Макс покачал головой и посмотрел на реку, где только-только начал рассеиваться дым.
– Не думаю.
Он опустошил бутылку одним глотком.
– Если помнишь, сегодня мы обошлись без презерватива. Встречайся мы с другими, я бы не мог этого себе позволить.
Макс потянулся за новой бутылкой, и покрывало соскользнуло у него с плеч, обнажая спину с четко проступившими мышцами. Наклонившись, я покрыла ее поцелуями – от талии и до шеи.
– Когда в последний раз у тебя была девушка? Сесили была твоей девушкой?
– Не совсем.
Он снова сел рядом со мной и накинул на себя покрывало.
– С тех пор как я переехал сюда, у меня была пара длинных романов. Но я не влюблялся уже, кажется, целую вечность, если ты об этом.
Я кивнула.
– Наверное, об этом.
– У меня была девушка в университете. Потом она начала встречаться с моим другом. Вообще-то они поженились. Какое-то время после этого я сильно злился на всех женщин. А теперь просто понимаю, что отношения требуют много усилий, и энергии, и времени, – он сделал глоток. – И всего этого у меня не было, потому что я создавал компанию. Я не против серьезных отношений, но здесь трудно найти себе пару – как ни странно это слышать о городе с восемью миллионами жителей или около того.
Когда он сказал это, я не почувствовала абсолютно ничего – ни проблеска надежды, что этой парой окажусь я, ни страха, что Макс говорит о ком-то другом. Для такого человека, как я, склонного скорее к чрезмерной чувствительности, чем к хладнокровию, это было пугающее ощущение. В моей груди разлилась неприятная пустота.
– Наверное, мне пора идти, – сказала я, потянувшись и откидывая покрывало.
Макс окинул взглядом мое обнаженное тело, прежде чем посмотреть в глаза.
– Почему ты всегда так спешишь уйти?
– Мы не остаемся на ночь вместе, – напомнила я ему.
– Даже в праздники? Утренний секс меня бы порадовал. Мы могли бы заночевать в гостевой спальне у мамы.
– Если тебе так нужен утренний секс, позвони Уиллу. Он симпатичный.
– Я бы позвонил, но Уилл непременно захочет быть сверху. Это как-то неловко.
Помолчав, Макс вдруг встрепенулся:
– Погоди-ка. Ты думаешь, что Уилл симпатичный?
Я рассмеялась, допила последний глоток и потянулась к своей одежде.
– Да, но ты мне нравишься больше.
– Потому что я шикарный? Исключительно одаренный в области ниже пояса? Божественный?
Я рассмеялась.
– Вообще-то я собиралась сказать, что ты очень силен по части непристойностей.
Глаза Макса потемнели. Нагнувшись, он поцеловал меня и попросил:
– Останься на ночь. Пожалуйста, Лепесточек. Мне хочется трахнуть тебя утром, когда ты будешь вся такая растрепанная и сонная.
– Не могу, Макс.
Он долго смотрел на меня, а потом, отвернувшись, поднес бутылку к губам и пробормотал:
– Тот парень действительно хорошо над тобой поработал.
Моя улыбка потускнела.
– Будет лучше, если ты не станешь искать глубинный смысл в поступках женщины, которая хочет секса чисто ради секса. Да, Энди надо мной хорошо поработал, но я отказываюсь остаться не поэтому.
Я смотрела на него секунду, прежде чем вспомнила, что должна улыбаться.
– Мне не терпится узнать, что ты придумаешь на следующей неделе.
К тому времени, когда я добралась домой, возбуждение от секса с Максом сменилось щемящей болью в груди. Я швырнула ключи и сумочку на стол в прихожей и прислонилась к стене, глядя в чернильную темноту собственной гостиной. Моя квартирка была тесной, но за те несколько коротких месяцев, что я провела в Нью-Йорке, она стала для меня домом в куда большей степени, чем тот царственный особняк, который я пять лет делила с Энди. Однако сегодня ночью, когда на стенах зданий плясали отблески фейерверка, а по улицам разносилась музыка и радостный смех, я впервые почувствовала себя в ней одиноко. Не включая свет, я скинула одежду по пути в ванную и забралась в тесную душевую кабинку. Стоя под горячими струями, я закрыла глаза, надеясь, что звук текущей воды заглушит шум в голове.
Это не сработало. Мышцы ныли и были напряжены, а легкая боль между ног не позволяла отвлечься от мыслей о Максе. Я была не из тех девушек, что сходят с ума по мужчинам, но, кажется, сейчас происходило именно это. Макс не только великолепно выглядел – он был
славным. И я знала, что именно секс по-настоящему нас сближал. Мне все еще трудно было смириться с тем, что меня заводит, когда он – а, возможно, и другие – наблюдают за мной. Однако это желание распирало меня изнутри, как пар: горячее, возбуждающее и непреодолимое.
