– Правда?
– А ты проверь.
– Где у меня родинка?
– Справа, под верхним ребром.
– А любимая веснушка у тебя есть?
«Хитрый вопрос», –подумала я. У меня не так уж много веснушек.
– Та, что у тебя на запястье.
Я покосилась на упомянутую веснушку. Впечатляюще.
– Что я говорю перед тем, как кончить?
– Когда ты кончаешь, то только неразборчиво кричишь. Но перед этим ты шепчешь «пожалуйста», снова и снова, словно я могу отказать тебе.
– А какой вкус у моей киски?
Его взгляд метнулся от экрана ко мне. Прикусив губу, чтобы спрятать улыбку, я стянула с себя трусики и шагнула вперед, оставив их на полу.
– У некоторых кисок вкус просто как у кисок. А у твоей – как у
вкуснойкиски.
Макс встал и подошел ко мне.
– Ложись на диван головой в ту сторону.
Он положил меня затылком на подлокотник кожаного дивана. Хотя кожаная обивка оказалась довольно жесткой, было удивительно удобно.
– Колени согнуть, ноги развести.
Я удивленно расширила глаза, но сделала то, что он велел, и невольно улыбнулась: Макс отвел волосы у меня со лба и чуть подправил позу, как будто я была картиной, которую он вешал на стену.
– Нарисуй меня, как одну из своих французских девчонок, Джек, – процитировала я, взглянув на него.
Он ущипнул меня за задницу.
– Нахалка.
Чтобы испытать своего прекрасного незнакомца, я немного сдвинула ноги, стоило ему отвернуться.
– Шире, – бросил Макс через плечо.
Рассмеявшись, я снова приняла ту позу, которую он мне придал. Макс вернулся с книгой и протянул ее мне.
– Это развлечет тебя, пока я работаю.
– А ты не собираешься раздеваться?
– Ты спятила? – ухмыльнулся он. – Мне надо паковаться.
Я посмотрела на книгу в своих руках. На обложке красовался мужчина с голой грудью. Под ногами у него были кошка и полураздетая женщина.
«Кошачьи когти».
– Выглядит… интригующе, – заметила я, перелистывая страницы в поисках аннотации. – У этого мужчины две любовницы. Одна – женщина по имени Кэт, у которой есть кошка-оборотень.
Тут я покосилась на него.
–
Домашний питомец.Питомец, с которым они оба занимаются сексом.
– Сюжет весьма нестандартный.
– Ты купил это на долларовой распродаже, да?
– Ага. Но это звучало потрясающе непристойно, так что я был уверен – тебе понравится.
Он развернулся и принялся передвигать вещи у стола.
– А теперь тихо, Лепесточек. Я очень занят.
Поначалу казалось, что совершенно невозможно сосредоточиться на книге – но минуты шли, Макс полностью погрузился в процесс упаковки, и я начала забывать, что сижу у него на диване.
Одна.
И совершенно голая.
Книга, которую он мне дал, была до смешного неприличной, не говоря уже о неумеренной многословности. Стиль был ужасен, но я подозревала, что написана она не ради стиля. Там было много мужчин, женщин и масса отступлений, мешавших следить за сюжетом – но, опять же, не в том суть. Смысл заключался в сексе и его красочных описаниях. У каждого какая-то часть тела напрягалась, или из нее текло. Или и то и другое. Персонажи вопили и – порой буквально – вцеплялись друг в друга когтями.
А герой просто сидел в уголке и наблюдал за всем этим непотребством.
– Ты краснеешь.
Макс опустил на пол стопку книг и облокотился о стол, глядя на меня.
– Ты читаешь уже пятнадцать минут и время от времени краснеешь, как вареный рак.
Вздрогнув, я подняла на него глаза.
– Слово на «м». Просто оно застало меня врасплох, вот и все.
– Манда?
Я кивнула, удивляясь тому, насколько возбуждающе это прозвучало в его устах, с британским акцентом. Первое «а» превратилось в «о», отчего-то смягчая ругательство и делая его намного эротичней.
– Обожаю это слово. Такое мерзкое.
Манда.Звучит абсолютно безнравственно, правда?
Макс поскреб подбородок, глядя на меня.
– Прочти мне все предложение.
– Я не…
– Сара.
Я покраснела еще больше, если это вообще возможно.
– Он схватил ее за бедра, развел их в стороны и уставился на ее мокрую красную… манду.
– Ого, – рассмеялся мой мучитель. – Это что-то.
Вернувшись к столу, он начал разбирать бумаги из стопки.
– Перескажешь мне все свои любимые фрагменты за ужином.
Я начала возражать, но он заставил меня замолчать, прижав палец к губам.
– Читай.
Я уставилась на страницу, однако слова смешались в кучу. Какая женщина станет так упрямо возражать против
совместного ужина?
«Такая, – подумала я, –
которая понимает, что ужин приводит к ночи под одной крышей, Сара, а затем и к тому, что люди спят вместе каждую ночь».
А затем следует вручение ключей от квартиры, а затем люди решают жить вместе и съезжаются. А затем приходит черед отговорок и будничного секса, а затем секс и разговоры вообще исчезают, и ты лишь надеешься, что вас позовут на какую-нибудь помолвку, где ты сможешь, наконец, побыть с ним вместе.
Но в то же время я жалела, что не осталась у Макса четвертого числа. И начала скучать по нему в другие дни недели.
Проклятье.
Я закашлялась и крепко зажмурилась.
– Ты в порядке? – проворчал Макс с другого конца комнаты.
– Все хорошо.
Прошло еще минут двадцать, за которые я успела прочесть примерно семнадцать эротических сцен. Наконец Макс подошел, провел рукой от моей ключицы и до колена и шепнул:
– Закрой глаза. И не смей открывать, пока я не разрешу.
– Сегодня ты что-то слишком много распоряжаешься, – ответила я, уже роняя книгу на пол и подчиняясь.
Почти в ту же секунду мой слух обострился настолько, что комната, казалось, загудела. Я услышала, как он снимает ремень, расстегивает молнию, тихонько вздыхает…
Неужели он?..
Я слышала, как мягко трется о кожу его движущаяся рука, как ритм, поначалу медленный, убыстряется и становится более резким. Я слышала, как дыхание вырывается у него из груди короткими судорожными вздохами.
– Позволь мне посмотреть, – прошептала я.
– Нет, – напряженно ответил он. – Я смотрю
на тебя.
