– Есть множество мужчин, готовых на убийство ради такой женщины, как ты, – сказал я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
При мысли, что она может быть с кем-то другим, мне показалось, что из моей груди вырвали сердце и вместо него налили ледяной воды – ощущение, к которому я совершенно не был подготовлен. Тем не менее, эта картина меня отрезвила. Протянув руку назад, я отключил кран и снял с крючка полотенце.
– Давай-ка высушим тебя – здесь чертовски холодно.
– Но… разве ты не хочешь…
– У тебя был адский денек, – сказал я, приглаживая ее волосы. – Позволь мне сегодня побыть джентльменом, а обесчестить тебя я успею и в следующий раз.
Мне хотелось попросить ее остаться на ночь, но я не был уверен, что сумею перенести отказ.
– Ты в порядке?
Она кивнула и прижалась лицом к моей груди.
– Думаю, мне просто надо поспать.
– Скотт отвезет тебя домой.
Мы молча оделись, откровенно наблюдая друг за другом. Это было что-то вроде стриптиза в обратном порядке: она натянула джинсы, застегнула лифчик, надела свитер. Но мне кажется, никогда я не хотел ее так сильно, как в ту секунду, когда она решила взять себя в руки. Я начинал влюбляться в нее. И чувствовал, что мне это дорого обойдется.
В субботу утром я по меньшей мере двадцать раз набирал номер Сары и сбрасывал, прежде чем в трубке раздавались гудки. Разум твердил, что я должен какое-то время держаться на расстоянии. Но черт, мне так хотелось увидеть ее! Я вел себя как несчастный подросток.
Позвони ей, недоумок. Предложи встретиться сегодня. Не принимай отказа.
На сей раз я действительно отошел подальше от телефона, потому что мужчина, несущий такую банальную чушь, вообще не достоин разговора с женщинами.
Оставшуюся часть утра я находил разные предлоги не звонить, убеждая себя, что Сара занята. Проклятье, я даже не знал, были ли у нее другие друзья, кроме Хлои и Беннетта. Я ведь не мог прямо спросить ее об этом? Черт, нет. Она бы заехала мне каблуком в глаз. Но чем же она занималась в свободное время? Я играл в регби, пил пиво, бегал, ходил по художественным галереям. Все, что я знал о ней, сводилось либо к сексу, либо к ее прошлому. Я так мало знал о той жизни, что она начала строить здесь. Может, после вчерашнего скверного денька ей хотелось бы заняться чем-то вместе со мной?
Время вести себя по-мужски, Стелла.
В конце концов я загнал хребет обратно себе в спину и дождался гудка.
– Привет? – удивленно сказала Сара.
Конечно, она удивлена, болван. Ты ведь никогда раньше не звонил ей.
Набрав в грудь воздуха, я выдал самый бредовый монолог в своей жизни:
– Так, ладно, прежде чем ты что-то скажешь: я знаю, что ты не собираешься заводить нового парня, и после приключений бродячего пениса конгрессмена Мортона нетрудно понять, почему ты против отношений, но прошлой ночью ты пришла ко мне в легком раздрае, так что если тебе хочется чем-то сегодня заняться – не то чтобы ты
должнабыла чем-то заняться (а даже если и так, у тебя по-любому есть выбор), но если хочешь, ты могла бы прийти на мой матч по регби.
Я замолчал, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни на том конце. Ничего. Собравшись с силами, я выдал:
– Ничто так не прочищает мозги, как вид грязных и потных британцев, пытающихся переломать друг другу кости.
Тут она наконец рассмеялась:
– Что?
– Регби. Приходи сегодня посмотреть, как я играю. Или, если тебе так удобней, приходи позже глотнуть с нами пивка в «Мэддис» в Гарлеме.
Она молчала, казалось, не меньше недели.
– Сара?
– Я думаю.
Я пересек комнату и принялся дергать жалюзи на окне, выходящем в парк.
– Думай громче.
– После обеда я иду в кино с подругой, – начала Сара, и я вздохнул чуть свободней, когда она упомянула подругу. – Но, думаю, мне удастся выбраться в паб позже. Когда вы заканчиваете?
Чтобы выставить себя еще большим дураком, я вскинул кулак в ликующем победном жесте – и мне тут же захотелось себя стукнуть.
– Матч продолжится, наверное, до трех. Можем пересечься в «Мэддис» около четырех.
– Хорошо, – сказала она. – Но, Макс…
– Хм?
– Полагаешь, у вас есть шанс на победу? Не хочу пить с толпой грязных и понурых британцев.
Рассмеявшись, я уверил ее, что мы раздавим противников в лепешку. Надерем им задницу.
Я редко сочувствовал другим командам. По большей части мы играли с американцами. Они, конечно, не были виноваты в том, что регби у нас в крови, но разбивать их в пух и прах было чертовски приятно. Однако сегодняший день был исключением. Мы перестали забивать голы где-то на середине матча. Отчасти я мог отнести свое беспрецедентное великодушие на счет того, что ждал встречи с Сарой. Но лишь отчасти. К концу матча у меня появилось ощущение, что мы затаптываем в грязь десятилетних детишек, и я даже чувствовал себя виноватым.
Мы ввалились в бар, взгромоздив на плечи Робби и громогласно распевая довольно непристойную версию «Жаворонка». Бармен и владелица заведения, Мэделин, приветственно помахав нам, выставила на стойку двенадцать пивных кружек и начала их наполнять.
– Эй! – крикнул Робби своей супруге. – Виски, красотка!
Мэдди подняла два пальца в победном V-салюте и выставила несколько стопок, проворчав, что грязной и пьяной заднице Робби сегодня придется ночевать на диване.
Я огляделся в поисках Сары, но никого не обнаружил. Проглотив разочарование, обернулся к стойке и припал к кружке с пивом. Игра началась поздно – было уже почти пять, но Сара так и не появилась. Стоит ли удивляться? А потом меня поразила ужасная мысль: что, если она пришла, не дождалась и ушла?
– Мать вашу, – пробормотал я.
Мэдди подтолкнула ко мне стопку виски, и я опустошил ее одним глотком, сморщившись и снова выругавшись.
– В чем дело? – прозвучал из-за спины знакомый бархатистый голос. – Похоже, что вы, грязные ублюдки, одержали сокрушительную победу?
Крутанувшись на барном стуле, я увидел ее, и мое лицо расползлось в широкой ухмылке. Она была как вишенка на торте, в бледно-желтом платье и с маленькой изумрудной заколкой в волосах.
– Ты прекрасно выглядишь.
Сара на секунду прикрыла глаза, и я виновато пробормотал:
– Извини за опоздание.
Она махнула рукой и небрежно бросила:
– Зато у меня было время слегка подзаправиться спиртным.
Я не видел Сару пьяной с той ночи в клубе, но узнал озорной огонек в ее глазах. Мысль, что
таСара вновь воскресла, меня крайне воодушевила.
