Мистер Харкер прекрасно подходил под описание, которое дал нам мистер Гиббс.
Равно как и его дядя.
— Майло, — произнесла я внезапно, — мне кажется, я… — Тут я резко замолчала, услышав, как кто-то шагает по коридору. Скорее всего, это возвращается мистер Джонс. Но все же я в неуверенности молчала.
Я на цыпочках подкралась к двери. Мы не закрыли ее до конца, и я взглянула в щель. Рядом со старинными часами у противоположной стены стоял мистер Баррингтон. Он оглянулся, но я была уверена, что меня ему никак не видно. Затем он открыл дверцу на часах и достал оттуда какую-то вещь.
Я резко открыла дверь в библиотеку и шагнула в коридор.
Мистер Баррингтон был искренне удивлен и не смог этого скрыть:
— О… Эмм… Добрый вечер. Я просто… Прошу меня извинить.
— Одну минутку, мистер Баррингтон, — сказала я. — Что это у вас в руке?
Впрочем, теперь я прекрасно видела, что это: синяя маска и сапфировый браслет.
Я чувствовала Майло спиной — в том числе и его недовольство. Он, конечно, считал, что я должна была дать мистеру Баррингтону уйти. Возможно, он был прав, но я не могла позволить себе такую роскошь — нет, только не при раскрытии дела!
— Это… Что ж, боюсь, это долгая история. — Мистер Баррингтон хотел показать, что ему чуточку неудобно, но на лбу у него выступил пот, а глаза смотрели сквозь меня, словно он намеревался убежать.
— Давайте зайдем с вами в библиотеку и немного поговорим, — предложила я вежливо.
Майло громко и неодобрительно выдохнул, но я не стала обращать внимание. Если мне удастся убедить мистера Баррингтона поговорить со мной, мы сможем позвать инспектора Джонса и оформить все в должном порядке.
Мистер Баррингтон сомневался, очевидно, решая: просто убежать или постараться придумать правдоподобное объяснение, — а затем вошел в библиотеку.
— Сходи за инспектором Джонсом, — прошептала я Майло.
— И оставить тебя наедине с убийцей? — спросил он. — Ну уж нет.
Что ж, я тоже не собиралась уходить. Остается надеяться, что Джонс вернется после допроса сестер Эклз как можно скорее.
Мы вошли следом за мистером Баррингтоном. Он не стал садиться — просто стоял и смотрел на нас. Лицо его стало бордовым, а волосы мокрыми от пота.
— Значит, это вы убили мистера Харкера. — Мне не хотелось вот так прямо его разоблачать, но слово не воробей…
— Эймори… — строго произнес Майло, и в его голосе послышался едва заметный намек на гнев.
Мистер Баррингтон покраснел еще больше, но лицо его не дрогнуло.
— Чушь, миссис Эймс, — отозвался он с вымученной улыбкой. — К убийству моего племянника я не имею ни малейшего отношения. Просто забыл, что спрятал свои вещи в безопасное место.
— Это маска, в которой вы были на прошлом балу? — уточнила я, указав на нее. — Можно мне посмотреть?
— Нет, — ответил он.
— Потому что там не хватает камней, верно? И эти камни нашли рядом с телом Джеймса Харкера.
— Бред, — возразил он упрямо.
— Нет, не бред. В какой-то момент мистер Харкер повернулся к вам спиной, и вы воспользовались положением и застрелили его из его же собственного пистолета.
Кажется, Майло снова неодобрительно вздохнул, но так тихо, что я не была уверена.
Мистер Баррингтон промолчал, однако мне и не нужен был его ответ. Все становилось на свои места.
— Ведь это вы крали драгоценности своей супруги, так? А он узнал, что вы заменяете их поддельными украшениями, но знать не должен был никто.
Мистер Баррингтон был поражен.
— Откуда вы знаете про украшения?.. — Он не стал продолжать, так как понял, что сболтнул лишнего.
Торжествовать было рано, но я была очень довольна собой.
— У нас есть свои источники, — пояснила я важно. И вспомнила о его любви к спорту. — Но почему? Ставки? Карточные долги?
Мистер Баррингтон колебался. Конечно, он собирался все отрицать, но теперь это было невозможно. Он уже сказал слишком много. Он осунулся и выглядел так, словно только признание способно облегчить его ношу.
— Последние несколько месяцев мне ужасно не везло, — заговорил он. — Одна потеря за другой… Я собирался продать всего пару Серениных безделушек, чтобы покрыть свои утраты, но быстро почувствовал, как легко это дается. У меня была очень эффективная система. Я брал одну из вещиц, делал копию и клал ее обратно в шкатулку. Серена заметила лишь раз, когда я взял рубиновую сережку, чтобы сделать копию пары. Но тогда я положил ее в бюро, и она решила, что просто оставила ее не на месте и запуталась. Копии были превосходны. Серена не догадалась ни разу.
— Но мистер Харкер догадался, — сказала я.
Мистер Баррингтон фыркнул:
— Джеймс ничего об этом не знал. Я только на том балу понял, что он тоже крадет у Серены. Правда, он не знал, что все это подделки. Теперь в ее шкатулке почти все копии. Видимо, он воровал на званых ужинах, чтобы отвести от себя подозрения. Идиот. Они не имеют никакой ценности — ну и поделом.
Тут я сбилась с толку. Если Джеймс Харкер не знал про драгоценности, то зачем было его убивать?
— Но зачем было красть в ту ночь поддельный браслет вашей жены? — спросила я.
— Вам известно не так много, как вам кажется, да, миссис Эймс? — спросил он в ответ. — Эти сапфиры настоящие. Я сказал Серене, что они поддельные, дабы она не растревожилась, когда я украл бы его позже. Да, это одна из немногих оставшихся драгоценностей. Когда она заснула, я вошел в библиотеку и взял браслет со стола. Разумеется, Серена рассказала мне о ловушке, но я-то знаю, что спит она мертвецки, поэтому сложностей не возникло.
— А Джеймс вас увидел?
— Нет, он об этом ничего не знал.
Я все еще не понимала.
— Если не из-за украшений, то почему?
Мистер Баррингтон вздохнул:
— Пожалуй, все началось, когда я снова отчаянно нуждался в деньгах. Мне было неприятно продавать брошку Серены — я знал, как она ее ценит. Но из оставшихся это была самая ценная вещь. А когда я все-таки решился, остался лишь браслет и одна-две маленькие безделушки. Я понял, что нужно заняться чем-то другим. Для продажи украшений не осталось — может, всего лишь пара, я уже говорил… Но до меня, конечно, доходили слухи о мистере Фостере.
— Какие слухи? — спросила я.
— А такие, что хотя его почти невозможно победить, проиграть для него невозможным не представляется.
— Что вы имеете в виду?
— Он уже проделывал это однажды, понимаете?
— Тот Уимблдон, — сказала я, вспомнив темный намек лорда Данмора по поводу поражения мистера Фостера.
