— Инспектор Джонс, пожалуйста, вызовите врача! Майло ранен, — сказала я, будто он сам этого не видел. Казалось, что мой голос звучит спокойно, но доносился он откуда-то издалека, словно говорил кто-то другой.
Инспектор повернулся к мистеру Дуглас-Хьюзу.
— Позвоните, сэр?
— Конечно, — ответил он, не раздумывая, и вышел из комнаты.
— Вы поймали его? — спросил Майло в обычном тоне.
— Да. Арестовали в коридоре. Он с сержантом Лоуренсом, — ответил инспектор Джонс, спокойно глядя на кровавое пятно на рубашке.
— Отличная работа, — поздравил Майло. — Когда он достал пистолет, у меня не осталось времени на то, чтобы об этом подумать.
— Сэр, давайте снимем ваш жилет.
Он аккуратно помог Майло снять его. Майло был как никогда невозмутим, но совершенно побледнел лицом. Его лицо всегда было бронзового оттенка, и мне было страшно видеть, как оно лишилось цвета. Ему было больно, и я боялась, как бы он не потерял слишком много крови.
Я не могла не смотреть на растущее красное пятно на рубашке. Колени ослабли, а периферийное зрение размылось.
— Эймори, все хорошо, — утешал меня Майло. Затем он взял меня за руку. И только когда я почувствовала, как его теплые пальцы коснулись моей холодной ладони, я наконец поняла, что это он пытается меня успокоить, а не наоборот. — Ты совсем побледнела.
Я подвинула стул и села рядом. Наконец-то: ноги мои были как две соломинки.
— Майло, очень болит? — Я едва сдерживала слезы. Не хотелось показывать ему, до чего же мне страшно — ему стало бы совсем не по себе. Никогда еще не чувствовала себя настолько беспомощной.
— Нисколько, — ответил он, развалившись в кресле. Я смотрела ему в глаза, и он улыбнулся и пожал мне руку.
— Похоже, задеты лишь мягкие ткани, — сказал инспектор Джонс.
— О, слава богу! — прошептала я.
— Он не собирался в меня стрелять, — сказал Майло. — Эймори потревожила его, вот он и спустил курок.
— Похоже, миссис Эймс любит тревожить убийц до появления полиции, — сухо сказал инспектор Джонс.
— По крайней мере, в этот раз я сумел, так сказать, воспрепятствовать.
— Наверное, тебе сейчас лучше не говорить, Майло, — сказала я.
— Я не умираю, дорогая. И вполне способен поддержать разговор.
Инспектор Джонс достал свежий белый платок и прижал к ране. Майло едва заметно сжал челюсти.
— Вы уверены, что с ним все будет в порядке? — шепотом спросила я инспектора. — Он не потерял слишком много крови?
— Мне же не в ухо попали, Эймори, — сказал Майло. — Не говори так, словно я не могу тебя слышать.
Я грозно на него посмотрела.
— Хоть сейчас побудь серьезен, Майло! В тебе пуля, в конце-то концов.
— Вряд ли, — заверил инспектор Джонс. — Она лишь слегка его задела. Довольно удачно вышло.
— Видишь? — сказал мне Майло. — Царапина.
Даже сейчас он меня успокаивал, и я безумно этому радовалась. До сих пор я была в шаге от того, чтобы впасть в истерику. Мой муж закрыл меня собой от убийцы. Слишком мелодраматично, чтобы быть правдой.
— Доктор будет с минуты на минуту, — сказал мистер Дуглас-Хьюз, вернувшись в комнату. — Все в порядке?
— Думаю, да, — ответил инспектор Джонс. — Очевидно, при следующей стычке с убийцей мистер и миссис Эймс будут вести себя осторожнее. — Он улыбнулся, дабы смягчить выговор. — Все же я должен поблагодарить вас обоих. С вашей помощью еще один убийца попал в руки правосудия. Хорошая работа.
Из уст инспектора Джонса это была поистине высшая похвала.
— Этот ужасный человек убил своего племянника, потому что тот мог выдать его мошеннический план, — сказала я немилосердно по отношению к мистеру Баррингтону. — Мистер Харкер подслушал его разговор с мистером Фостером — тот должен был проиграть матч в Швейцарии в следующем месяце. Видите ли, он так уже делал — на том самом Уимблдоне. Об этом ходили слухи, люди понимали — что-то с этим поражением не так, и он покинул страну, пока об этом как следует не позабыли.
— А теперь он собирался проиграть снова, — сказал инспектор Джонс.
— По сравнению с Уимблдоном это, конечно, пустяк… Наверное, им бы удалось провернуть все так, чтобы не вызвать особых подозрений. Но даже намек на скандал мог погубить их обоих. Мистер Баррингтон решил, что нужно заставить мистера Харкера молчать, чего бы это ни стоило.
— Говорил ли он о причастности Фостера к убийству? — спросил инспектор.
— Не знаю, — созналась я, — я бы не хотела, чтобы это сошло ему с рук, но, скорее всего, он лишь подозревал, что это на совести мистера Баррингтона, и решил его не выдавать.
— Мы выясним, какова была его роль, — сказал инспектор Джонс.
— Боюсь, это невозможно, — спокойно вступил в разговор мистер Дуглас-Хьюз после долгого молчания. Я в удивлении подняла на него глаза.
Он продолжил таким же отстраненным и твердым голосом:
— Мистер Фостер вовлечен в одно, скажем так, крайне деликатное дело Министерства иностранных дел. Увы, мы не можем этим рисковать.
— Даже если он соучастник? — спросила я.
Он взглянул на меня с каменным лицом.
— На карту поставлено гораздо больше жизней, чем вы думаете, миссис Эймс.
Как это несправедливо! Мистер Фостер — жестокий, безжалостный лжец и мошенник, но рука закона до него не дотянется ни при каких обстоятельствах.
Словно прочитав мои мысли, мистер Дуглас-Хьюз продолжил:
— Миссис Эймс, я знаю, что он отвратительный персонаж. И поверьте мне, если я говорю, что мы примем меры, и больше из-за него никто не пострадает, так и будет.
Что ж, пожалуй, этого достаточно. Однако нужно было ответить на еще один вопрос.
— Вы утверждали, что искали сережки своей жены, и позже она подтвердила это. Но на бал миссис Дуглас-Хьюз никаких сережек не надевала.
Мистер Дуглас-Хьюз улыбнулся.
— Вы очень внимательны, миссис Эймс. В Министерстве иностранных дел нам нужны такие люди, как вы.
— Даже намеков ей не делай, — сказал Майло.
— Я думаю, — медленно заговорил мистер Дуглас-Хьюз, очень осторожно подбирая слова, — вполне возможно, что мистер Фостер имеет отношение к смерти мистера Харкера. Его очень влекла к себе мисс Фелисити Эклз, а так как мистер Харкер был с ней на короткой ноге, мистер Фостер мог устранить его как соперника. Когда прозвучал выстрел, мы с женой были в карточной, и мистер Фостер вошел к нам с балкона. Тогда я вернулся на балкон к двери в комнату, где произошло убийство, чтобы проверить, мог ли он закрыть ее на замок и выйти через балкон к нам. Засов был внутри, так что убийцей он не был, чем я на тот момент и удовлетворился.
