На следующее утро Лэни проснулась от телефонного звонка, вскочила и взяла трубку. Она плохо соображала спросонья и выронила трубку. Было очень рано, в комнате царил полумрак. В конце концов ей удалось нашарить телефон, который продолжал надрывно звонить.
— Да, слушаю.
Она почему-то решила, что это звонит Сиенна. У сестры ужасная манера звонить ни свет ни заря.
— Я хочу, чтобы вы как можно скорее пришли ко мне.
— Грэй? Вы знаете, который час?
— Знаю. Еще очень рано. Но через несколько часов я должен вылететь в Сингапур.
Лэни молчала, не зная, что сказать. На другом конце трубки тоже молчали.
— Простите, я, кажется, разбудил вас.
«Хорошо, что хоть сейчас это понял».
— Вы можете подъехать прямо сейчас? Это очень важно.
— Вообще-то сейчас никак не могу. К чему такая спешка?
Некоторое время Грэй молчал. Лэни поняла: вопрос совершенно обескуражил его. Она так и видела его растерянное лицо.
— О, — проговорил он наконец.
Вот ведь беспомощный, как ребенок, честное слово! Он часто обращался к ней с разными нелепыми просьбами. Мало-помалу Лэни привыкла. В конце концов, выполнять прихоти начальника — ее прямая обязанность. Но просить приехать в пять часов утра — это уж слишком, даже для него. А он, похоже, искренне не понимает, почему она отказывается.
— Дело в том, что мой пес… — Он опять замолчал.
Неужели Лютер…
— С ним все в порядке? — в испуге спросила она.
— Да, но мне нужно, чтобы кто-то гулял с ним и кормил его, пока меня не будет. Раньше этим занимался Родни, а теперь… Я забыл сказать вам об этом.
«Интересно, он и в этом винит меня?» — подумала Лэни. Ее это нисколько бы не удивило.
— Почему вы не известили меня по электронной почте?
— Мне нужно проинструктировать вас лично, рассказать, когда и сколько с ним гулять, чем его кормить и так далее.
— Ну хорошо, хорошо.
Настаивать бессмысленно.
— Подходите прямо ко мне домой, записывайте адрес.
— Я скоро буду, — пообещала она и с тяжелым вздохом положила трубку.
Спустя десять минут Лэни уже стучала в его парадную дверь. К счастью, Грэй жил недалеко от ее дома. Окна красивого, построенного со вкусом особняка выходили прямо на пляж.
Дверь открыл Грэй и сразу же направился куда-то в глубь дома, бормоча себе под нос указания. Лютер, в отличие от хозяина, встретил Лэни с нескрываемой радостью. Сидел на коврике и смотрел на нее преданными глазами. Она не удержалась и погладила его по голове.
— Лютер — ирландский сеттер, — принялся объяснять Грэй. — У него аллергия на целый ряд продуктов. И потому он на строгой диете. Очень важно, чтобы вы давали ему только эту еду и ничего не перепутали. — Он указал на банки собачьих консервов и пачки сухих галет в кухонном шкафу. — Если что-то перепутаете, у него случится приступ, и тогда у вас возникнут большие проблемы, справиться с которыми будет непросто.
Забота о Лютере Лэни поразила.
— Могу себе представить.
Взгляды их встретились. Губы Грэя тронула едва заметная улыбка.
— Советую даже не представлять.
Когда Грэй улыбался, лицо его менялось до неузнаваемости, становилось юным, свежим и удивительно красивым. В глазах появлялся блеск, а на щеках румянец.
Лэни отступила на шаг и взрезалась в мусорное ведро, снабженное специальными датчиками, которые тут же сработали, и при ее приближении ведро открылось. Она вздрогнула от неожиданности и больно ударилась об угол стола.
— Вы не сильно ушиблись? — озабоченно спросил Грэй. — Как вы вообще себя чувствуете?
— Нормально, если не считать того, что ничего не соображаю в такую рань. Я спала всего несколько часов.
«О боже, как прекрасно он сложен!» Лэни поспешила отогнать неуместные мысли.
— Простите, мне очень жаль, что пришлось вас разбудить так рано.
Судя по тону, вины он не испытывал. Продолжал бесконечный поток указаний. Объяснял, как пользоваться кодовым замком, автоматической печкой и осветительной системой. Показал крошечную дверцу в сад с огромным бассейном, вырезанную специально для Лютера. В ярких лучах утреннего солнца сад и бассейн показались удивительно красивыми. И опять ее поразила безграничная забота о Лютере. Грэйсон показал висевшую на крючке связку разноцветных ключей.
— Как видите, я сделал все, чтобы Лютер даже в мое отсутствие чувствовал себя комфортно. — Он смотрел не на Лэни, а на Лютера, который свернулся у его ног.
— Кажется, вы в этом не совсем уверены.
Грэй перевел взгляд на нее:
— Нет же, я за него беспокоюсь. — Он сел на корточки и почесал Лютера за ухом. Пес радостно вскочил и лизнул его в нос. — Я ужасно не люблю оставлять его одного. Конечно, ему лучше находиться без меня дома, чем в приюте для собак во время моих командировок, но все же. Я дам вам список людей, которые будут гулять с ним.
— Не надо. Лучше я сама за ним присмотрю. — Лэни поняла: иного выхода нет. Таким образом, круг ее профессиональных обязанностей еще больше расширился.
«Ну вот, теперь нужно следить за ирландским сеттером мистера Мэннинга. Что ж, не самый плохой вариант. Во всяком случае, Лютер доброжелательнее и воспитаннее своего хозяина».
— Вы уверены, что справитесь?
Лэни кивнула:
— Мне это совсем не трудно. Но, по правде говоря, мне гораздо удобнее взять его к себе, чем приходить два раза в день. Или вы против такого варианта?
Теперь в улыбке Мэннинга читалась искренняя благодарность, и Лэни, как всегда, не смогла устоять перед его обаянием.
Вдруг он нахмурился:
— А вы умеете обращаться с собаками?
Такая любовь к питомцу восхитила ее. За это она готова была простить начальнику все его прегрешения.
Лютер тем временем лег на спину и выставил золотистый животик, чтобы она его почесала.
— Когда я была маленькой, у мамы был целый выводок декоративных собачек. Они вели себя просто ужасно. И что бы ни выкинул Лютер, это будет казаться детской забавой по сравнению с их шалостями. К тому же, — Лэни опустилась на колени, чтобы исполнить молчаливую просьбу Лютера, — мы с ним отлично понимаем друг друга, не так ли, приятель? Ему нравится играть со мной в мяч.
И она со значением взглянула на Грэйсона.
— Да, ему действительно нравится играть в мяч, но…
— А еще ему нравится гулять по пляжу Северного Коттеслоу. Похоже, это его любимое место.
— Откуда вы знаете? — Удивился Мэннинг.
Лэни на мгновение перестала чесать Лютеру живот. Пес жалобно заскулил, надеясь, что она вернется к этому приятному для него занятию.
