Эх, перестарался – в глазах Рины опять появилось сомнение.
Очень жаль, если она пострадает по причине недоверчивости или гордости, но любая инициатива с моей стороны будет воспринята как преследование и вызовет неадекватную реакцию. Так что стоит чуть подкорректировать ситуацию:
– Но в любом случае воспользуйтесь хотя бы услугами стражника или охранников ресторана. Уверен, что они не откажут такой красивой девушке в защите.
Отпустив финальную и довольно плоскую шутку, я поклонился девушке и решительно направился к начавшему психовать клиенту.
– Вы заставили меня ждать, чтобы пообщаться со своей подружкой? – накинулся на меня промышленник.
– Если вам так кажется, то можете отправляться домой в одиночку, – парировал я, – и дополнительную плату оставьте себе.
– Нет, – быстро совладал с собой практически бывший клиент. – Давайте выполним наши договоренности.
– Давайте, – сухо сказал я, окончательно удостоверившись в правильности решения разорвать контракт с этим нанимателем.
Когда мы вышли из ресторана, мой мозг вновь переключился на защиту объекта. Полностью доверять Уруле было бы глупо, а значит, стоило ждать подвохов. Поэтому я сразу полез в пассажирскую дверь. Затем прошел мимо диванчиков и разместился в подвесном кресле стрелка.
Зажужжали сервоприводы, и кресло поднялось, помещая мою голову в башенку. Теперь стали доступны рукояти управления большим парометом. Хотя мне и удалось неплохо научиться пользоваться этой бандурой, но лучше, если тренировками все и ограничится.
К счастью, обратный путь прошел без малейших проблем, и мы спокойно доставили клиента домой.
– На этом все? – поинтересовался я, не выходя из броневика.
– Да, – кивнул Ватарух, – мой поверенный вручит вам ваши премиальные. Надеюсь, вы передадите мою просьбу вашей знакомой?
– Да, – нехотя ответил я, поскорее желая закончить этот разговор и вернуться в ресторан.
– И все же, насколько ей можно верить? – наконец-то выдал здравую мысль промышленник.
Меня вообще удивило то, с какой легкостью он поверил в предательство партнера.
Может, он слишком хорошо его знает, но меня это уже не волновало.
– Это вам предстоит выяснить самостоятельно, – ответил я, нажимая на клавишу закрытия пассажирской двери в кабине.
То, чем они будут заниматься с Урулой, имеет неприятный душок. Я наверняка пожалею даже о том, что передам слова промышленника убийце. Внутри шевельнулась малодушная надежда на то, что Урула просто не явится сегодня ночью. Но что-то слабо в это верится.
Увы, Рина не дождалась меня, либо усомнившись в моей надежности, либо проигнорировав предупреждение.
Надеюсь, что первое, как бы это ни было обидно, – главное, чтобы она обезопасила свою жизнь.
Вернувшись домой, я непонятно зачем выплеснул раздражение на ни в чем неповинного Лакиса, высказав ему все, что думаю о жадности некоторых орков и кривых руках нанятых им гномов. Ведь в плохо защищенное окно мог пролезть кто-то поопаснее Урулы.
Потеряв контракт, на этот вечер я остался не у дел. Равнодушие Рины отбило желание искать развлечений и даже общаться с кем-либо, поэтому остались лишь книги, которые заменяли мне и Интернет и телевизор. Но даже почитать мне не дали. В кабинете звякнул колокольчик. Во время ремонта дома Лакис решил помочь сестре, которой надоело постоянно подниматься ко мне в кабинет. Так что теперь у нас имелась примитивная система коммуникации. Я опять с тоской вспомнил телефоны, а также созданные семейством Тур рации.
Нет, с монополией магов на связь нужно что-то делать.
Спустившись вниз, я оглядел пустую прихожую и повернул на кухню. Там меня ждала мирная, но от того не менее абсурдная картина. За обеденным столом сидел смутно знакомый парень и уплетал суп. Кажется, это тот ушлый журналист, который попал Несте под горячую руку.
Что это – раскаяние орчанки за сотрясение мозга или женская жалость к убогим? Писака выглядел сильно помятым и запуганным.
– Что здесь происходит? – строго спросил я.
Журналист мгновенно вскочил и замер, глядя в пол.
Смотри ты, какой робкий. И куда только подевалась вся журналистская напористость?
– Господин Бел.
– Я знаю, как меня зовут, но не помню, как тебя, и совершенно не понимаю, что ты делаешь в моем доме.
– Меня зовут Талий Варур, – грустно вздохнул репортер. – И мне нужна ваша помощь.
– А с чего ты взял, что я стану тебе помогать? – Несуразность ситуации немного ошарашила меня.
– Ром, не дави на бедного мальчика, – вмешалась сердобольная орчанка.
– Неста, почему ты его защищаешь? Ведь это он напал на тебя на базаре.
– Не напал, а просто испугал, но за это он уже поплатился, а сейчас у бедняги проблемы.
– Ну а я здесь при чем? – задал я вполне резонный вопрос. – Эй, писака, тебя спрашивают.
– Мне больше не к кому идти.
Тоже резонное замечание, если это правда.
Первым моим порывом был повторить любимый ускорительный прием Лакиса и пинком выпроводить это недоразумение из дома. Но тут дала о себе знать интуиция. В небоевых ситуациях понять, о чем намекает слабый дар предвидения, было совершенно невозможно, но ведь что-то этакое в данной ситуации все же есть. С другой стороны, мне все равно пока нечем заняться.
– Говори, – со вздохом сказал я и сел на свое привычное место за столом.
Неста насильно усадила гостя обратно на стул, что с его субтильностью и габаритами орчанки было совершенно несложно.
– Меня хотят убить, – пробормотал Талий, но я его услышал.
– Кто и за что?
– Сын одного богатого торговца, я написал заметку о его романе с женой городского советника.
– И я его вполне понимаю.
Решив, что это мой окончательный вердикт, Талий вскочил на ноги.
– Сядь обратно, – жестко скомандовала Неста, и парень подчинился.
– Он обещал тебя убить, высказав это вслух? – приняв решение, перешел я к стандартным вопросам.
– Сказал, что покалечит, если я не уберусь из города, но мне некуда улетать, да и не на что! – вскричал журналист, в отчаянии смяв свою несуразную кепочку.
– А на телохранителя золото, значит, есть?
– Я сумел накопить десять солей.
Не знаю почему, но на меня накатил приступ щедрости, может, из-за жалостливых гримас Несты, а может, из-за той же интуиции.
– Ладно, разберемся, – кивнул я. – Пошли в мой кабинет, подпишем контракт.
В кабинете я достал бланк стандартного соглашения и поставил в графе оплаты: «Один серебряный соль», просто чтобы придать документу легитимность.
