В голове промелькнуло желание попробовать вырубить ее и утащить, как я уже делал совсем недавно, но эта мысль разбилась о спокойный и добрый взгляд девушки.
Выудив из рюкзака большую сферу, я передал ее своей теперь уже бывшей напарнице.
– Легкого полета, – шепнул я и шагнул назад. – Мы все будем вспоминать тебя с любовью.
В глазах Ольхи блеснули слезы. Она в последний раз посмотрела на меня и, развернувшись, шагнула к затихшему Арису.
Понимая, что делаю все правильно, но при этом ненавидя себя за это, я нырнул в пробоину и через секунду выскочил в коридор. Пришлось чуть задержаться, чтобы закрыть обгоревшую дверь в камеру.
Им нужно дать хоть немного времени. Надеюсь, Этна также позволит мне убежать как можно дальше.
Я оказался прав, в дверь наверху лестницы кто-то лупил с дурью взбесившегося слона. Еще пара минут, и массивная преграда разлетится в щепки. Увы, пары минут мне не дали. Только чудом удалось разминуться на перекрестке с грудой плоти, покрытой огненно-рыжим мехом. Ударившись правым плечом в стену рядом с лестницей, я рванул в сторону бойлерной. За мной, как кот за мышкой, с минимальным интервалом устремилось нечто до предела опасное.
Я буквально шеей чувствовал порыкивающее дыхание монстра, а вот бежал он беззвучно. В дверь бойлерной с трупами мутантов я влетел как шар в лузу и даже успел обрадоваться, увидев сквозь проем следующей двери зев колодца. На этом приятные новости закончились. Казалось, я налетел на невидимую стену. На самом деле все оказалось проще – меня поймали за рюкзак. Лямки больно врезались в плечи. Я инстинктивно извернулся, отводя руки назад и буквально выпадая не только из лямок, но и из плаща. Увы, успех был сиюминутным. Ремень также висевшего за спиной среднего паромета врезался в шею, заваливая меня назад. Хорошо хоть этот кульбит освободил от удушающего захвата ремнем.
Кувырок и разворот предоставил мне сомнительной ценности шанс рассмотреть преследователя. Это была огромная кошка. Ну, по крайней мере, так мне показалось на первый взгляд. В привычный образ не вписывались броневые пластины на теле и пасть, открывающаяся на не две зубастые половинки, а на четыре – этакий смертельный цветок.
Все еще находясь на коленях, я вырвал револьвер из плечевой кобуры и начал стрелять, одновременно вставая на ноги и делая короткие шаги назад. Взбешенный болью монстр бросил трепать связку из моих паромета, рюкзака и плаща. Он как-то скукожился, а потом распрямился и заревел.
Ох, и непростая зверушка мне попалась!
Меня сдуло с места, как сухой лист порывом ветра. Неведомая сила подхватила мое тело и шмякнула о стену. Свалившись на пол, я молился только об одном – чтобы не было сломано что-то из важных костей. А еще радовался, что инстинкт заставил зверя оттолкнуть того, кто причинил ему боль. А ведь он мог просто цапнуть зубами.
Адреналин в крови позволил мне пересилить боль и сначала на карачках, а затем поднявшись на ноги нырнуть в дверь склепа с канализационным колодцем. Монстр разочарованно заревел и бросился следом. Времени не было, поэтому в колодец пришлось прыгать. Приземление нельзя было назвать удачным, но я по-прежнему мог бежать, а это самое главное.
– Магистр, заводи шарманку! – заорал я на бегу, но почему-то по-русски. – Маг, сволочь!!!
Я приближался к месту закладки ловушек, чувствуя спиной, что тигр-мутант уже ввинчивается в колодец.
Взломщик успел – впереди замелькали молнии из его артефактов. Парочка даже тряхнула меня чувствительными разрядами, но это были мелочи. Хуже то, что метров за пять до финиша у меня подогнулась нога и я свалился лицом в грязь. Вонючая жижа на полу была меньшей из моих неприятностей.
Ну все – приехали.
Внезапно кто-то схватил меня за шиворот жилетки и потащил за собой, а затем швырнул на стену. Стерев с лица всякую гадость, я посмотрел на спасшего меня гнома, перевел глаза на трубу и во всех красках увидел, как корчится под действием смертельных ловушек мой преследователь. Монстра одновременно корежило силовыми полями, жгло огнем и било молниями. При этом энергия ловушек начали выплескиваться и в основную канализацию.
– Бежим! – заорал взломщик и первым рванул к выходу наверх.
Мою попытку подняться по скобам самостоятельно опять прервал низенький, но сильный как бык гном: рывок наверх едва не выбил из меня остатки сознания, но дальше было хуже.
– Где Этна?! – заорал Кравай, тряся меня как грушу. Увидев, что я теряю сознание, гном бросил меня на землю. – Где она?!
Я хотел ответить, но внезапно ощутил сильное желание взглянуть на небо астральным зрением. Мир привычно преобразился. Проглядывающие над головой очертания шпилей замка казались чертежом из светящихся нитей, а облако между ними переливалось миллионами крошечных огоньков. Сначала золотое марево словно вздрогнуло и по нему пробежались волны, а затем через искристое облако, словно сквозь толщу воды, прорвались две души.
Они избрали совсем не человеческую форму. Две фантастически прекрасных и ни с чем не сравнимых птицы вырвались на свободу и закружились в стремительном танце. Их кружение становилось все более быстрым. Светящиеся нити расплелись, примешались и снова соткались уже в одно целое. Новое волшебное существо, как херувим, раскинуло в стороны четыре крыла, затем вдруг уплотнилось в светящийся луч, который ударил в золотистое небо. И только шлейф из золотой пыли говорил о том, что мне все это не почудилось.
Ольха и Арис решили не задерживаться в мире, в котором они не видели ничего хорошего, а отправились дальше, вместе, теперь уже навсегда.
Из астрального плана и щемяще-тоскливого настроения меня вырвала грубая рука гнома, который рывком поднял меня на колени.
– Где Этна?! Ты оставил ее там, тварь трусливая!
Возмущаться грубостью друга или оправдываться сил уже не было, поэтом я просто сказал:
– Этна ушла, Кравай, ее больше нет…
Мелькнувший кулак гнома не дал мне закончить объяснения, отправив в забытье.
Глава 6
Сознание возвращалось медленно и мучительно. Болело все тело, а в особенности голова.
Неужели я получил сотрясение мозга? Вроде сильных ударов именно головой не было, хотя, возможно, это последствия прощального удара гнома. Наконец-то разлепив веки, я сначала подумал, что мою бесчувственную тушку подобрала стража и упекла в тюрьму. Но затем удалось рассмотреть, что слишком уж неухоженным было приютившее меня помещение. Услышав стук железа по железу, я со стоном повернулся на жесткой кровати и увидел броневик и копающегося возле него гнома.
– Кравай, где мы? – прохрипел я, но гном словно ничего не услышал. – Кравай!
– Заткнись! – вдруг взорвался яростью он. – Заткнись, пока я тебя не убил!
Я снова откинулся на подушку – или что там ее заменяло – и, чуть подождав, начал тихо говорить. Гном громче зазвенел железками, но наверняка все слышал. Я начал свой рассказ с того момента, когда впервые увидел Этну. Говорил все без утайки и закончил печальной историей двух влюбленных подростков, которым наконец-то удалось очиститься от всей скверны и сбежать из этого мира.
