– Та фирма съехала отсюда два года тому назад, и о ней никто ничего не знает. Придется искать ее по другим каналам.
– Ты думаешь, эта зацепка к чему-то приведет?
– Я ничего не думаю, – отрезал Феликс, – и пока у меня на руках не окажутся конкретные данные, я ни о чем думать не собираюсь. Как юрист, я привык иметь дело с информацией и фактами. Прости, – бросил он, мельком взглянув на мое лицо. – Я не хотел тебя обидеть, просто я рассчитывал, что мы быстро выйдем на эту фирму и наконец-то узнаем что-то определенное и конкретное. Но мы пролетели. Ладно, – потрепал он меня по руке и тронулся с места. – Прорвемся. Где наша не пропадала.
– Конечно, прорвемся.
Феликс отвез меня на дачу и снова уехал в Москву.
Я посмотрела телевизор, потом вспомнила о Вике и позвонила ей.
Услышав меня, она завопила, что я бессердечная подруга и человек, который хочет свести ее в могилу! Вика иногда проявляла склонность к эффектным словам и метафорам.
– Никуда я тебя сводить не собираюсь, – сказала я.
– Не похоже.
– Да не кричи так, у меня от твоего крика уши закладывает.
– Уши?! – заорала Вика. – Видите ли, у нее уши закладывает! А я корвалол пью пузырьками и валидол пригоршнями глотаю! Исчезла – и ни слуху ни духу. Разве так можно?! Ты у себя дома? Я сейчас приеду… Примерно часика через полтора. Быстренько соберусь и приеду.
– Нет, Вика, я не дома…
– А где? – насторожилась она.
– Ты понимаешь…
Путаясь в словах и делая долгие паузы, я рассказала ей о Полынникове и о том, что я сейчас у него. В двух метрах от ее дачи…
– Ну и ну! Значит, ты даром времени не теряла!
– Что ты имеешь в виду?
– То самое…
– Вик! – рассердилась я. – Если ты не прекратишь свои намеки…
– Вообще-то, я не намекаю, а говорю открытым текстом. Стой! – завопила Вика. – Не вешай трубку. Ладно, замнем. Будем считать, что этих слов не было. Ты меня прощаешь?
– А куда от тебя деваться? – буркнула я.
– Ты лучше скажи: что твой адвокат собирается дальше делать? Он тебе чем-то поможет или ты просто с ним роман крутишь?
– Твои выражения меня просто с ног сшибают! Он продолжает работать над моим делом… Тот тип улизнул от меня: схватил компру, а Лиза… – Я замолчала. – Короче, все по-прежнему очень запутанно и непонятно.
– Ну, ясное дело… – осторожно протянула Вика. – Слушай, ты мне лучше скажи: когда мы увидимся?
– Не знаю. Феликс велел никому не говорить, где я и что со мной. Еще какой-нибудь журналюга-стервятник объявится! Дай им только повод жареный матерьяльчик состряпать…
– Но я-то не журналюга, кажется?!
– Насчет нашей встречи, Вика, я пока ничего не знаю. Когда что-то прояснится или я поеду в Москву, я тебе сразу позвоню. Договорились?
– Ты попала к Феликсу в рабство? – хмыкнула Вика. – И он тобой крутит-вертит как хочет?
– Ну, что ты такое мелешь?! – рассердилась я. – Выбирай, в конце концов, выражения.
Я так разозлилась на Вику, что была готова нажать на «отбой», но вдруг она выпалила:
– Слушай, а ты вообще доверяешь этому адвокату?
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.
– А то, – отрезала она. – Я смотрю, он тебе совсем глаза запорошил. На твоем месте я бы так слепо ему не верила! Кто его знает: он может вести двойную игру…
– Пока!
Швырнув сотовый на диван, я испытала приступ дикого раздражения. Вика в своем репертуаре! Она всегда резала правду-матку начистоту, считая, что это пойдет мне только на пользу. И раньше я безоговорочно мирилась с таким ее поведением. Но сейчас у нее этот номер не пройдет! Я не прощу ей ни насмешливо-ироничного тона, когда она говорила о наших с Феликсом отношениях, ни ее намеков насчет его.
Феликс приехал в девять часов.
– Почему так поздно? – робко спросила я.
– Так получилось.
За ужином он молчал.
– Как дела? – наконец вымолвила я.
– Боюсь, придется мне повозиться с этой фирмой всерьез. Все концы тщательно спрятаны, и не так-то просто узнать, кто там работал два-три года тому назад и что связывало этих людей с твоим мужем.
Мы поиграли в нарды, и потом Феликс сказал, что ему надо поработать, кое-что проверить. Он ушел в комнату, оборудованную под кабинет, и засел за компьютер, попутно кому-то названивая. Я слонялась по дому, ожидая, когда он закончит свою работу. Феликс приоткрыл дверь и заявил с озабоченным выражением лица:
– Ложись спать и не жди меня. Мне тут еще посидеть надо.
– Я не хочу спать…
– Не упрямься. Я правда освобожусь не скоро. Лучше не жди меня.
– Я сама решу, что мне лучше, – буркнула я.
Он улыбнулся и закрыл дверь.
Я поднялась наверх и, раздевшись, нырнула под одеяло. Я была полна решимости дождаться Феликса и не спала, глядела то в потолок, то на дверь. Но в поединке со сном я проиграла: он таки сморил меня, и я заснула, думая о том, что Феликс, видимо, будет работать до самого утра, а утром ему вставать и ехать на работу… бедненький мой…
Я, не закончив мысль, погрузилась в сон, и мне приснилось, что я и Лиза вместе играем на поляне, а на ее краю лежит мишка с зонтиком. И так все тихо и чудесно, как это бывает только во сне…
Сквозь сон я почувствовала, как Феликс пришел и лег рядом со мной, он обхватил меня руками, я развернулась к нему и уткнулась носом в его плечо. Родное, крепкое плечо. А дальше – обрыв. Крепкий сон, от которого я не могу очнуться до самого утра.
Я слышала, как Феликс уехал на работу, но проснуться не было сил; наверное, я так накануне перенервничала, что теперь просто не могла оторвать голову от подушки.
Я проснулась в двенадцать часов и, одевшись, побрела в кухню. Все мои думы были с Феликсом: что он делает и удалось ли ему что-то узнать? Чтобы отвлечься от этих назойливых мыслей, я решила приняться за готовку. В гостиной в книжном шкафу я нашла «Кулинарную книгу народов мира» с богатыми иллюстрациями и принялась листать ее. Мне хотелось найти какой-то изысканный, но вместе с тем не слишком мудреный рецепт, потому что, если честно, то стоять у плиты я не очень-то любила. Я увлеклась книгой, изучала ее, положив на колени, и поэтому не сразу услышала звук открывшейся двери. Я подумала, что это Феликс, и крикнула:
– Феликс, это ты?
Но ответом мне было молчание. Я подумала, что мне послышалось, но что-то не давало мне покоя, и я встала с дивана, чтобы проверить входную дверь. Но, как только я вышла в коридор, то поняла, что подходить мне к двери и не требуется: проход был перегорожен двумя какими-то типами.
