Эдона вздрогнула. Что за мерзкие мысли – про старость, которая понемногу затягивает женщин, словно трясина? Что ей, красавице Хозефе, до старости? Она бережет кожу от лучей солнца, она мажет лицо сливками и медом! А первые морщины у глаз… они же совсем не заметны!
Госпожа заставила себя выбросить из головы неприятные размышления и с новым вниманием уставилась на сложную фигуру из карт, которую успела выложить гадалка.
Все-таки хорошо, что Вьеха постучалась в ее дверь. Старуха приходит сама, ее не приглашают. Никто даже не знает, где она живет. Во всяком случае, так уверяют служанки.
И хорошо, что развлечение затеялось именно сегодня. После отъезда эдона Доминго в Горелую Падь дни стали такими скучными, такими пустыми, такими бесконечными! Да, Хозефа частенько ругалась с мужем, но теперь ей не хватало даже этих семейных сцен!
– Ну, говори! – снисходительно дозволила госпожа. – Что там за недобрые умыслы?
– Любовные, – спокойно ответила старуха. – Соперницу твою вижу.
Эдона Хозефа приподняла аккуратно подведенные бровки.
– Соперницу? Да ну?
Слова гадалки не встревожили ее. Старый, пузатый, ленивый Доминго не был дамским угодником. К тому же он не любил перемен. Даже на поездку в поместье решился с большой неохотой, а ведь давно пора было проверить управляющего!
– Соперницу, – твердо повторила старуха. – Молодую.
Последнее слово недобрым эхом отозвалось в груди эдоны.
– Вот это – сердце эдона Доминго, – указала старуха на одну из карт, разложенных в сложную паутину. – Видишь, в него целит франусийский лучник! Это означает любовный удар. А справа от этой карты – место законной жены. Сейчас поглядим…
Вьеха подцепила длинными пальцами карту, лежащую рубашкой вверх, и перевернула ее.
– Чаша, – заинтересованно протянула Хозефа.
– Перевернутая чаша, – сурово уточнила гадалка. – Это значит – ничего. Пустое место. Рядом с господином нет супруги.
– А я слышала, что перевернутая чаша – к денежным потерям.
– От кривой Леонсии с Рыбной улицы? Что ж, госпожа, призови эту мудрую провидицу! Призови, пусть она расскажет тебе, как избежать опасности!
– А что видишь ты? – начала волноваться эдона.
Гостья вынула из расклада карту с рисунком меча – эта карта при гадании означала знатного мужчину.
– Дай свой браслет, госпожа. Или любую вещь, которая знает тепло твоего тела. Но браслет – лучше. Он чувствует биение крови в запястье.
Хозяйка поспешно сорвала с руки серебряный браслет, протянула гадалке.
Вьеха не спеша положила карту на стол, рубашкой вверх. Прижала ее браслетом. Сверху положила свою ладонь.
– Что я вижу?
Голос гадалки утратил хрипоту, стал глубоким, загадочным.
– Я вижу очаг, в котором лежит потухшая головня. Остывшая, ни искорки… Я вижу рядом с нею полено, горящее яростным золотым огнем. Пламя перекидывается на холодную головню, та тоже загорается. Их слитный пламень вырывается из очага – и вот уже дом охвачен пожаром…
Гадалка вздрогнула, словно придя в себя. Сдвинула браслет с карты, перевернула ее.
Эдона Хозефа вскрикнула.
Она же сама видела, как Вьеха положила на стол карту с рисунком меча! Но теперь в пальцах, затянутых в нитяную перчатку, пламенело изображение розы. Карта, при любом раскладе означавшая страстную любовь. Это госпожа знала без кривой Леонсии с Рыбной улицы.
– Молоденькая, да? – просипела эдона (даже голос предал ее). – Ну, пусть он только вернется домой… он у меня…
– Он не вернется, – отстраненно, словно думая о чем-то своем, откликнулась старуха.
– Как – не вернется?!
Лица Вьехи не видно было под капюшоном, но Хозефа кожей, сердцем, душой почувствовала ее ухмылку.
– Не вернется, госпожа. Молодая лань уведет за собой старого оленя. И тебя рядом не будет, чтобы остановить.
– Не будет?! – взвилась эдона. – Еще как буду! Сегодня же еду! Я этой лани копыта обломаю!
– Госпожа, как можно?.. Такая опасная дорога…
– А у меня денег на охрану не найдется, да?
– Наемники? Но это же самые грабители и есть! Заведут в глухомань…
– Да, верно… Что ж, возьму с собой всех слуг, даже привратника. Оставлю старую Альдонсу, от нее в пути никакого толка. И эту дуру Марису. Пусть дом караулят… Полено, да? Горящее? Я ее, дрянь такую, на щепки пущу!
– Я преклоняюсь перед твоим мужеством и душевным благородством, госпожа! – торжественно произнесла Вьеха.
2
Настоящий враг никогда тебя не покинет.
С. Е. Лец
– К вашей милости старая Вьеха, – поклонился слуга.
– Зови! – Манвел ду Венчуэрра оторвался от размышлений, милостиво кивнул вошедшей женщине и жестом отпустил слугу.
Гостья, опираясь на палку, склонила голову перед королем воров и прокаркала:
– Сто лет жизни тебе, благородный эдон! Дозволь старухе погадать!
Эдон Манвел отозвался приветливо, но с легким раздражением в голосе:
– Полно, Росита! Уж передо мной не разводи свое актерство!
В ответ послышался молодой, звонкий смех. Темный плащ полетел на пол. Ловкая ручка сорвала с лица маску с горбатым носом. В девушке-спандийке, стоявшей перед эдоном Манвелом, от облика гадалки Вьехи остались только дешевые нитяные перчатки.
– С чем сегодня пожаловала?
– С новостью, ваша милость, с новостью. Эдона Хозефа ду Вестакроче, что живет на Цветочной улице, скоро покинет дом. Муж ее уехал в поместье, а я раздразнила в госпоже ревность. Так, показала карточный фокус… Теперь она собирается следом за мужем. Всех слуг берет с собой. Дом остается на глухую ключницу да на вертихвостку горничную, которая без хозяев дома сидеть не станет. А в доме есть что взять! Серебряные канделябры такие, что мне не поднять. И других ценных вещей много.
– Ты сослужила хорошую службу, – кивнул эдон Манвел. – И получишь достойную плату. Думаю, и госпожа тебе за гадание заплатила больше, чем ты выручаешь за шитье.
– Ой, правда! – воскликнула Росита с хорошо рассчитанным простодушием. – Я в этом плаще да в маске столько получаю, что хоть совсем бросай швейное ремесло.
– Я тебе брошу! – с неожиданной яростью рявкнул эдон Манвел. – Я тебе, паршивка, брошу! Что я велел? Не спускать глаз с Катрин Верже! Рядом жить, рядом работать, каждое дыхание ее ловить! Лучшей подругой ей быть, чтоб у сердца она тебя держала!
И добавил, успокаиваясь:
– Ладно, играешь ты в эту Вьеху… с пользой играешь, не спорю. Но не вздумай загубить дело, что тебе поручено! Если Дик Бенц вздумает связаться со своей подружкой – я об этом должен узнать в тот же миг!
