Мой взгляд упал на пластину, с помощью скотча прикрепленную к панели правее рулевого колеса. Кружок с дырочкой и чеканным рисунком. Такой маленький, что подробности рисунка без лупы не разберешь. Почему незнакомцу так важно было его отыскать? Допустим, что-то пошло не по плану и смерть девушки квалифицировали как убийство. Но разве полицейские стали бы удаляться от берега в лес и прочесывать траву в поисках улик? Нет, дело не в предосторожности. Дело в самом предмете, от которого отвалилась пластина. Скорее всего, он нашел предмет и забрал с собой, не заметив отсутствия пустячной детали.
Что это мог быть за предмет? Женский браслет с висюльками. Или сережка. Или часы с оригинальным ремешком. Однажды я видела нечто подобное — к кожаному ремешку приклеплены монетки разного размера. Часы были мужские.
На пластину я возлагала большие надежды. Предъявлю ее Кириллу, и он должен как-то отреагировать. О том, что Кирилла может не быть в салоне, я даже не думала. Нет у фортуны права повернуться ко мне спиной именно сейчас.
Завидев меня, администратор Елизавета помрачнела. Мой повторный визит грозил ей неприятностями. Любой офисный работник знает, что, если шефа рассердили или расстроили, достанется всем. Елизавета преградила мне дорогу:
— Прошу прощения, директор сегодня не принимает.
— И когда он возобновит прием? — нагло глядя на нее, спросила я.
— Для вас никогда, — отрезала Елизавета.
— Почему? — притворно возмутилась я. — Его так сильно утомила наша первая встреча?
— Я не интересуюсь причинами распоряжений директора, — четко, как автомат, выговорила Елизавета. — Прошу вас покинуть салон.
— Это вряд ли, — покачала я головой. — Мне необходимо увидеться с Кириллом немедленно, и я с ним увижусь.
— В случае неподчинения я приглашу охрану.
Тут я выудила из сумочки красное удостоверение, какие носят с собой представители закона, и помахала им. Елизавета тяжело вздохнула:
— Слушайте, вы что, не можете встретиться с Кириллом в другом месте? Или вызвать его повесткой? Если я вас пропущу, меня уволят, понимаете?
— Искренне сочувствую, но помочь ничем не могу. Мне необходимо задать Кириллу несколько вопросов, не терпящих отлагательства. Знаете, бывают ситуации, которые исключают возможность считаться с окружающими людьми и их интересами.
— Хорошо. Давайте придем к компромиссному решению, — воскликнула Елизавета. — Сделаем так, чтобы вы получили свое, но не подставили под удар меня.
— Это реально? — поразилась я.
— Реально. — Елизавета придвинулась ко мне вплотную и прошептала: — Сейчас я выставлю вас за дверь, отчитаюсь шефу. А вы тем временем обойдете здание и проникнете в него через черный ход. Синяя дверь с надписью «Бойлерная». Она закрыта изнутри на щеколду. Крючок, которым можно отодвинуть щеколду снаружи, крепится под нижним откосом первого слева окна. Дальше вам нужно будет подняться по лестнице на два пролета и попасть в общий коридор. Только не выдавайте меня!
— Ни в коем случае, — пообещала я. — Что ж, начинайте меня выгонять.
Елизавета громко, во всеуслышание заявила, что господин Носков не сможет принять меня ни сегодня, ни в обозримом будущем. Посоветовала мне найти другого специалиста и потребовала, чтоб я покинула помещение. Я прокричала в ответ какие-то угрозы и удалилась, но успела услышать, как Елизавета докладывает об итогах проделанной работы господину Носкову. Я улыбнулась. Все-таки принцип своей рубахи действует без осечек. Лояльность подчиненных к начальнику осталась в прошлом, нынешний век блещет иными добродетелями.
Следуя указаниям Елизаветы, я открыла дверь с надписью «Бойлерная», прошла через темный тамбур и поднялась по лестнице на второй этаж. Кабинет Кирилла находился в противоположном конце коридора, но преодолеть несколько десятков метров — плевое дело.
Я остановилась перед дверью кабинета, набрала в грудь воздуха и постучала. Ответа не последовало. Я нажала на ручку. Дверь бесшумно открылась. Кирилл сидел в кабинете один. Казалось, он ничуть не удивился моему появлению. Вежливо поздоровался и предложил:
— Не стойте в дверях, проходите, раз уж вы все равно здесь.
Я уселась напротив него и без предисловий заявила:
— Вы обманули меня.
— Серьезное обвинение, — улыбнулся Кирилл. — Позвольте узнать, в чем заключается обман.
— Вы встречались с Анастасией Качаевой в день ее гибели.
— Ого, смело! — продолжая усмехаться, заметил Кирилл. — И где же мы встречались? Дайте угадаю. По всей видимости, у озера, так? У того озера, в котором она утонула.
— Не ерничайте. Есть свидетели. Помните подростков, которых вы спугнули в лесу недалеко от озера? — наседала я.
— Ах, простите. Про лес я не подумал. Оказывается, мы с Анастасией встречались в лесу, — издевался Кирилл.
Его реакция была совершенно естественной. Голос ровный, ни намека на беспокойство. Никакой паузы перед тем, как ответить, что обычно происходит, когда человек пытается скрыть свои истинные чувства. Кирилл ничего скрывать не собирался. Похоже, он даже рад, что я вернулась. Интересно почему?
— Погодите, Татьяна, так, кажется, вас величают? — Кирилл отбросил язвительный тон. — Я уделил вам достаточно времени утром. Начинать все сначала я не намерен, поэтому предлагаю пропустить прелюдию и основную часть. Перейдем к финалу. На этот раз говорить буду я. Мне все равно, по какой причине вы меня невзлюбили. Мне безразлично, из каких соображений Елена выбрала мою кандидатуру на роль злодея, который разрушает ее карьеру, убивая невинных девушек. Но периодически терпеть ваше присутствие в моем офисе мне поперек горла. И чтобы защитить себя от вашей назойливости и Елениной паранойи раз и навсегда, я кое-что предпринял после вашего ухода. Взгляните.
Кирилл протянул мне прозрачную папку-уголок с какими-то документами. Я извлекла их оттуда и принялась изучать. Много времени это не заняло. В папке содержались доказательства того, что Кирилл не мог быть виновником смертей Качаевой и Спицыной. В день смерти одной из них он находился на конференции в Ярославле, подтверждением чего были пригласительный участника конференции и железнодорожные билеты. Второй день он провел в загородном имении влиятельного политика из тарасовской Городской думы. Это событие освещалось в прессе. Вырезка из газеты с фотографией, где Кирилл снят в обнимку с депутатом, говорили сами за себя. Я медленно вложила документы обратно в папку и вернула ее Кириллу. Он улыбнулся:
— Надеюсь, я не слишком разочаровал вас.
— Нисколько, — бодро ответила я. — Эти документы доказывают лишь то, что вы не присутствовали на месте происшествия. Лично не присутствовали. Но это не значит, что кто-то другой не мог находиться там по вашему указанию.
— Бросьте, Татьяна, незачем делать из меня монстра. Повторяю, я не имею отношения ни к гибели девушек, ни к неприятностям Елены! — раздраженный моим упрямством, воскликнул Кирилл. — Признайте вашу ошибку, и я не стану преследовать вас за клевету и ложные обвинения.
