Мне показалось, что Леонид сейчас разрыдается. Но нет, усилием воли он взял себя в руки и продолжал:
— Почему она мне ничего не сказала, я не знаю. Утром я звонил ее подруге, она отвечала как-то сбивчиво. Видимо, чувствует вину за случившееся.
— Вы упрекнули ее в том, что произошло с Алиной? — догадалась я.
— Естественно! А вы считаете, ее вины в этом нет? — с вызовом произнес Леонид.
— Пока мне трудно судить. Вы до сих пор не сообщили, что конкретно стряслось.
— Потому что вы меня все время перебиваете.
— Говорите, — попросила я. — Больше перебивать не буду.
— Сегодня рано утром мне позвонили из больницы. Сказали, что Алиночка в реанимации. Тяжелейшее сотрясение мозга в результате черепно-мозговой травмы. Я тут же выехал туда. Алиночку доставили в больницу в четыре утра. В записной книжке телефона нашли мой номер. Не только мой, но я был единственный, кто не спал и откликнулся на звонок.
Меня так и подмывало спросить о родственниках Алины, но я сдержалась. И правильно. Леонид снова глубоко вздохнул и выдал нужную информацию сам:
— Дело в том, что у Алиночки нет никого ближе меня. Ни родителей, ни братьев, ни сестер. Так случилось, что родители ее умерли. Недавно. Мать — чуть больше года, отец — несколько месяцев назад.
— Что же произошло ночью?
— Неизвестный напал на Алиночку. В той арке, о которой я уже говорил. Она пыталась убежать, так сказал врач. Нападавший нанес ей удар тупым предметом, всего один, и она осталась жива. Ожидал ли этого грабитель? Врач сказал, что следствие разберется, — как-то сникнув, закончил Леонид.
— Девушка успела позвать на помощь, или нападавшего спугнули?
— Не знаю. Алиночка еще не пришла в сознание. С четырех утра я был в больнице. До тех пор, пока у врача не появилась уверенность, что ее жизни ничто не угрожает. Я сразу поехал сюда.
— Почему именно сюда?
— А вы как думаете? — вскинулся Леонид. — Алиночка — уже четвертая жертва маньяка, который охотится на клиентов этой… этой нечестной женщины!
— Почему вы решили, что в нападении на Алину виновата Елена?
— А кто еще? — искренне удивился Леонид. — Она знает, что ее клиенты в опасности, и все равно продолжает свою деятельность. Сколько еще девушек должны пострадать, чтобы она закрыла центр?
— Думаете, этот случай напрямую связан с деятельностью центра? Может, у вас есть тому доказательства?
— Да какие еще доказательства нужны? — вскипел Леонид. — Четвертая жертва! Это ли не доказательство?
— Увы. Три другие девушки либо покончили с собой, либо оказались заложницами случая. И только Алина подверглась открытому нападению. Вам это не кажется странным? Ведь напасть на нее могли и вне всякой связи с предыдущими случаями. Где логика?
— А связь очень простая, — припечатал Леонид. — Алиночка была довольно близко знакома с одной из жертв.
— С Анастасией Качаевой? — осенило меня. — Алина — новичок, которого опекала Настя?
— Видите, и вы в курсе, — торжествовал Леонид. — Выходит, я прав.
— А теперь, Леонид, послушайте меня внимательно, — прервала я его. — Да, в какой-то степени вы правы. Существует человек, который жаждет навредить Елене и ее программе «Похудей». Доказательств у меня пока нет, но убеждена в этом я твердо. Да, нападение на Алину не случайно. Только Елена здесь такая же жертва, как и все эти девушки, включая Алину. Сейчас у меня появилась реальная зацепка, которая способна вывести на преступника. От вас зависит, скроется истинный виновник от возмездия или получит по заслугам. Вы готовы пойти до конца для того, чтобы его обезвредить, или будете упорствовать в своих заблуждениях?
— О чем вы? Не понимаю, — растерялся Леонид.
— Мне нужна ваша помощь, — медленно проговорила я. — Вы готовы сотрудничать?
— Да. Я готов сотрудничать, — минуту подумав, тихо произнес Леонид. — Знаете, я почему-то вам верю. Если окажется, что владелица центра сама подослала преступника к Алиночке, вы не станете ее покрывать, правда?
— Вот уж в этом не сомневайтесь, — пообещала я. — А теперь мне надо получить от вас ответы на некоторые вопросы. Как вы считаете, мы можем отпустить Елену?
— Пусть идет, — согласился Леонид.
Я повернулась к Елене. Она уже поднялась с кресла и направилась к выходу. Подождав, пока за ней не закроется дверь, я начала спрашивать:
— В какой больнице Алина?
— В Третьей клинической.
— Мне нужен ее домашний адрес.
— Речная, восемь, квартира двенадцать.
— Вот что, возвращайтесь в больницу. Как только Алина придет в сознание, позвоните мне. Договорились?
— Конечно. Сразу вас проинформирую.
— А можете связаться с лечащим врачом прямо сейчас? — внезапно передумала я. — Вдруг Алина уже пришла в себя.
Леонид пожал плечами, но номер врача набрал:
— Александр Нилович? Это Леонид Шестаков. Хочу справиться о состоянии Алины Ганшиной. Ее доставили ночью с черепно-мозговой травмой.
Пауза. Лицо его просветлело. Прикрыв микрофон ладонью, он радостно сообщил:
— Алиночка пришла в сознание!
— Отлично. Спросите, можно ли ее посетить.
— Могу я ее посетить? — послушно повторил Леонид и, выслушав ответ, произнес: — Большое спасибо. Через тридцать минут буду.
— Врач разрешил посещения?
— Да. Состояние Алиночки стабильное. Можем ехать, — доложил Леонид.
Мы вышли из кабинета Елены. В холле было пусто. Я предложила добираться до больницы на моей машине. Тут выяснилось, что собственным транспортом Леонид пока не обзавелся. Спустя полчаса мы стояли в вестибюле Третьей клинической больницы, ожидая лечащего врача Алины Александра Ниловича.
Он вышел к нам через десять минут. С вежливым участием выслушал просьбу допустить нас к больной. Порекомендовал не слишком утомлять ее расспросами и провел в палату. Алина выглядела намного моложе, чем на фотографии. Голова забинтована. Стоило ей увидеть Леонида, как ее лицо преобразилось.
— Ты пришел, — прошелестели губы. — Я думала, больше не увижу тебя.
— Молчи, любимая. Тебе нельзя волноваться, — наклонился к девушке Леонид. — Конечно, я пришел. Разве могло быть иначе?
— Ты не сердишься на меня?
— Почему я должен сердиться? Ты ни в чем не виновата. Это я недоглядел. Ты простишь меня?
— Нет, это моя вина. Если бы я не поехала домой, несмотря на твой запрет…
— Не думай об этом, — остановил ее Леонид. — Мы справимся. Врач сказал, что опасность миновала. Послушай, если ты в состоянии говорить, я бы хотел, чтобы ты рассказала, что произошло. Сумеешь?
