— Девочка-картошка, повоняй немножко! — гнусаво пропел другой.
Несмотря на строгое отношение к поведению в своем автобусе, Рон Макензи никогда не мешал другим детям дразнить Дел. Он лишь крепче обхватил руль и сильнее заработал челюстями, словно находился в замешательстве.
— Эй, Дел, как читается слово «картошка»? — поинтересовался первый мальчик, глядя на неграмотно написанную вывеску во дворе ее дома.
— Тупые не читают, тупые воняют, — отозвался другой.
А Дел знай себе смотрела в окно да широко ухмылялась, словно они подшучивали друг над другом, а вовсе не над ней.
В тот день я лишь дважды видела Дел в школе, как, впрочем, и в обычные дни: на утренней перемене и на ланче. Во время утренней перемены я лазала по изогнутой гимнастической лесенке, когда Дел подошла к клену, растущему на краю спортплощадки. Как обычно, она была одна. Она что-то пробурчала себе под нос; должно быть, что-то забавное, потому что потом она рассмеялась. Я с любопытством смотрела, как она отломила веточку с одного из нижних сучьев и притворилась, будто курит сигарету. Арти, здоровый парень из группы отстающих, подошел к ней с двумя приятелями из пятого класса.
— Что там у тебя, Дел? — осведомился он. — Табачку не найдется?
Дел продолжала «курить», делая вид, что не слышит. Она запрокинула голову и уставилась на ветви с только что распустившимися зелеными листьями. Я забралась на верхушку лестницы, чтобы лучше видеть. Рядом со мной играли две другие девочки, Саманта Ланкастер и Элли Буши. Они зашептались и захихикали, когда я улыбнулась им. Они были лучшими подругами и носили одинаковые косы и розовые ветровки. Обе считались хорошими ученицами, окруженными аурой «нормальности» и уверенности в себе; их первыми отбирали в любую команду, а на Валентинов день они получали больше всего открыток. Я вернулась к наблюдению за Дел, стараясь не обращать внимания на Элли и Саманту.
Возле дерева Арти все еще беседовал с Дел, немного раскачиваясь во время своего монолога, словно ему нужно было ускориться, чтобы слова вылетали наружу.
— Тебе кошка съела язык, девочка? Или ты теперь немая, как Майк? Немой Майк и Картофельная Девочка. Что за пара! Я видел, как вы обмениваетесь записками в классе. Любовные послания, да? Пожалуй, вам нужно пожениться и завести грязных немых деток. Будете кормить их гнилой картошкой. Ты об этом задумалась, а, Дел?
Дел промолчала и только затянулась своей «сигаретой», а потом выдохнула невидимые колечки дыма, по-прежнему глядя на верхние ветви клена. Когда она отклонилась назад, шерифский значок поймал солнечный луч и засиял, как настоящая звезда. Я вспомнила рассказы Ленивого Лося о талисманах и подумала, что, может быть, эта серебристая звезда была талисманом Дел.
— Кстати, а где Немой Майк? — громко поинтересовался Арти. Он приставил ладонь козырьком ко лбу и обвел взглядом спортплощадку, словно генерал, озирающий поле боя. Потом он заметил Майка.
— Томми, приведи его сюда, — распорядился Арти, и Томми Дюкетт, самый толстый мальчишка в пятом классе, поплелся за бедным Майком. К тому времени, когда Томми приволок Майка к клену, возле них образовался кружок любопытных детей, включая двух девочек, которые играли под лесенкой. Я спустилась и подошла поближе. Саманта что-то прошептала Элли, которая обернулась, посмотрела на меня и немного покраснела.
— Вот и наш немой. — Арти ухмыльнулся. — Это твой миленок, Дел!
Майк Шейн был тощим, как зубочистка, но на голову выше остальных мальчишек. Его запястья и лодыжки торчали из рукавов и штанин. Блокнот на спирали болтался на шее, подвязанный красной шерстяной ниткой. Майк опустил голову и как будто изучал резиновые мыски своих поношенных кед.
Раньше мне приходилось наблюдать за Майком Шейном. Как и мы с Дел, он большей частью предпочитал находиться в одиночестве. Но я видела, как на перемене он играет в крестики-нолики с Тони Лаперлем, — тем, кто страдал синдромом Дауна, — и, судя по тому, что я заметила, Майк каждый раз позволял Тони выигрывать у него. Как и Арти, я не раз наблюдала, что время от времени он передает Дел записки, а иногда она наклонялась и что-то шептала ему на ухо, отчего он улыбался и отводил глаза.
— Теперь мы вас поженим, — объявил Арти. — Ну-ка, встаньте рядом!
Томми толкнул Майка, тот дрожащей стрункой вытянулся рядом с Дел, почти прикасаясь к ней, а она по-прежнему продолжала изображать из себя гламурную кинозвезду, манерничающую с сигаретой.
— Дел по прозвищу Картофельная Девочка, согласна ли ты, чтобы Немой Майк был твоим мужем в радости и в горести, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит вас?
Дел выдохнула «дым» ему в лицо.
— Это значит «да». Ну конечно, да. Теперь ты, Немой Майк: согласен ли ты, чтобы эта грязная Картофельная Девочка была твоей вонючей женой? Тебе не нужно писать это в своей уродской книжке.
Майк Шейн кивнул, по-прежнему уставившись в землю и дрожа всем телом, словно загнанный заяц.
— Отныне объявляю вас мужем и женой. Теперь поцелуй невесту, — велел Арти.
Майк наконец поднял голову; в его широко распахнутых карих глазах застыл ужас. А Дел все улыбалась. Майк попытался убежать, но Арти и Томми остановили его и подтолкнули к девочке. Он издавал мычащие звуки, словно животное, которое пытается заговорить. По его подбородку текла слюна. Двое здоровых мальчишек снова пихнули его к Дел, продолжавшей стоять на месте. Она уронила «сигарету», растерла ее носком башмака, потом наклонилась и поцеловала Майка в губы. Это был долгий поцелуй в стиле мыльной оперы, и когда Дел оттолкнула Майка, его лицо было уже не бледным, а багрово-красным. Дети вокруг визжали, смеялись и восклицали «Круто!».
— Фу, картофельные микробы! — Элли скорчила гримасу.
— Хуже вшей, — добавила Саманта.
— Бедный Майк, — посочувствовал один из мальчиков.
— Они стоят друг друга, — отозвался другой.
Общее веселье прервала мисс Джонстон, которая подошла к нам и велела объяснить, что происходит.
— Мы играли в ковбоев, — сказала Дел. — А я шериф, — с улыбкой добавила она и указала на свой блестящий значок.
— Почему ты позволила им сделать это? — спросила я потом, когда встретилась с Дел у мертвой вороны.
— Что?
— То, как они дразнили вас с Майком. Почему ты поцеловала его? Это было не обязательно.
— А что мне оставалось? — фыркнула она.
— Побежать за мисс Джонстон. Позвать на помощь. Что угодно.
— Ну да, — буркнула Дел.
— Ты могла бы попробовать.
— Это было не так уж плохо.
— На что это было похоже?
— Что именно?
— Поцеловать Майка Шейна?
— Наверное, как поцеловать любого другого парня.
— А ты многих целовала?
