— Может быть, она на самом деле мне не нравится. Может, я только притворяюсь. — Я сочиняла на ходу, надеясь, что она обернется. Мне удалось привлечь ее внимание. Она на самом деле повернулась и, прищурившись, посмотрела на меня.
— Зачем тебе это нужно?
— Чтобы шпионить за ней, — импровизировала я, спустившись с лесенки. — Собирать информацию.
— Какую информацию? — спросила Элли, недоверчиво глядя на меня.
— Всякие интересные вещи. Секретные вещи. Сведения о Картофельной Девочке, которые будут известны только мне.
— Например?
— Много чего есть…
— Ну, расскажи что-нибудь.
— Ладно, — сказала я. — У нее есть свиньи, да? Одна свинья съела трех своих поросят, так что остались лишь хвостики. Знаешь, что с ними случилось? Дел сохранила их. Она держит их в своей комнате, в банке со спиртом. Она смотрит на них каждый вечер перед сном. И это первое, что она видит, когда просыпается утром.
Элли рассмеялась:
— О, боже! Тошниловка! И зачем она это делает?
Я пожала плечами.
— Кто знает, почему она делает то или это? Я не говорю, что понимаю ее поступки, просто есть вещи, которые я знаю о Дел. Много разных вещей.
— Надо об этом рассказать Саманте, — сказала Элли. — А ты еще что-нибудь такое знаешь?
— Да, много.
— И все такое же гадкое?
— Некоторые истории гадкие, другие просто странные.
Прозвенел звонок, возвещавший об окончании перемены.
— Завтра расскажешь еще, — попросила она, и я улыбнулась в ответ.
Вот так я поняла, что дружба с Дел может помочь мне купить дружбу с Элли и Самантой, у которых было много друзей, и я рассчитывала войти в их круг, как недостающее звено в цепи. При этом мне не обязательно предавать Дел. Я могу выдумывать все, что угодно, и рассказывать об этом другим. Буду вставлять кусочки правды здесь и там, но в основном расскажу о том, что они на самом деле хотят услышать от меня: самые грязные и очень странные подробности о жизни Картофельной Девочки.
Когда я в тот день встретилась с Дел после школы, Ник был вместе с ней и нес за плечом ружье. Он старался не смотреть на меня. Зеленый горошек вырос и вился тонкими бледными усиками по проволочным шпалерам. От вороны по-прежнему воняло, ее перья обтрепались и засалились.
— Заместитель шерифа Пустынная Роза, — с серьезным видом поприветствовала меня Дел. — Сегодня мы идем на охоту.
Я пристроилась рядом с ними, и мы стали подниматься по тропе, слушая птичий щебет: дружный посвист синиц-гаичек, трель одинокого пестрого дрозда. Стояла весна, день был чудесным. Мы все немного вспотели от жаркого предвечернего солнца и быстрой ходьбы.
— На кого мы охотимся? — поинтересовалась я, нарушив тишину.
— На тигров, на белок, — кто попадется. — Ник наконец мне улыбнулся. Дел поймала его взгляд, и он смущенно отвел глаза.
— Предатели, — прошипела Дел, но произнесла слово так быстро, что звуки слились в одно целое. С таким же успехом она могла сказать «приятели» или «податели».
Никто не ответил. Сучья и прошлогодние листья на тропинке похрустывали у нас под ногами. Ник снял ружье, уперся прикладом в плечо и повел стволом из стороны в сторону в поисках цели. Мы повернулись к охотничьему домику. Ник прицелился в цокающую рыжую белку на дереве и выстрелил, но промахнулся. Белка спрыгнула вниз и убежала с сердитым стрекотом.
— Вот срань! — пробормотал Ник и вытер пот с глаз тыльной стороной ладони.
— Хорошая попытка, — сказала я ему, уже понимая, что сморозила глупость. Я искоса взглянула на Дел и увидела, как она закатила глаза. Маленькая хижина выросла прямо перед нами: странный кособокий островок среди моря папоротников.
Внутри было гораздо прохладнее, но пахло плесенью и мышами, отчего у меня запершило в горле. Дел первой поднялась по лестнице, потом последовали мы с Ником. Дел сунула в рот сразу три сигареты, несколько раз глубоко затянулась, чтобы раскурить их, и передала по одной мне и Нику. Тот положил ружье на кровать, взял замызганный журнал и быстро пролистал его, переворачивая страницы, словно просматривал скучное деловое обозрение или что-нибудь в этом роде. Я старалась подсмотреть картинки, притворяясь безразличной, в отличие от него. Я так сосредоточилась на журнале и на Нике, что даже не замечала Дел. Она держала духовое ружье старшего брата и целилась прямо мне в лоб. Потом она подошла ко мне вплотную и ткнула ружьем так, что металлическое дуло прижалось к моей коже. Я затаила дыхание. На лице Дел не шевельнулась ни одна мышца.
— Какого дьявола ты делаешь? — спросил Ник, оторвавшись от журнала. Его голос звучал скорее раздраженно, чем испуганно.
— Настало время для допроса, — ответила Дел. — Пустынная Роза, о чем ты разговаривала с Элли сегодня в школе?
— Мы просто болтали, — прошептала я и наконец выдохнула, а потом набрала в грудь побольше воздуху.
— О чем?
— Ни о чем. — Я рассматривала потрепанный матрас, страшась ее взгляда.
— Ерунда. Такого не бывает, чтобы разговаривать ни о чем.
— Правда, ничего важного. Я даже не помню. Вроде бы она пыталась стать моей подругой или что-то в этом роде. Глупая болтовня, вот и все.
Твердый и холодный ствол продолжал упираться мне в лоб. Я знала, что это духовое ружье, и выстрел не убьет меня, но будет очень больно, и на лбу останется шрам. Тогда я не сомневалась, что Дел выстрелит, если я скажу что-то не так.
— Ты моя заместительница! Ты моя подруга! Ты поклялась, что будешь предана только мне! — Ее голос был таким громким и пронзительным, что у меня свело зубы. Я наконец посмотрела на нее и осторожно кивнула.
— Скажи это! Скажи, что клянешься быть верной только мне одной!
— Клянусь, что буду верной только тебе одной.
— И ты будешь делать все, что я скажу.
— Да. Все, что ты скажешь.
— Потому что я шериф этого вонючего городка!
— Ты шериф.
— И твоя лучшая подруга, — добавила Дел. Теперь ее голос звучал тише и спокойнее.
— Ты моя лучшая подруга.
— Навсегда, — напомнила она.
— Навсегда, — обещала я.
— Ладно, вы, двое. — Ник потянулся, отвел ствол ружья от моего лба и направил его в пол. — Теперь поцелуйтесь и помиритесь.
— Девочки не целуют девочек. — Дел плюнула в его сторону.
— Те, кто в этой книжке, точно целуются, — ответил Ник и указал на журнал. — Ну, по крайней мере, пожмите друг другу руки.
Дел отложила ружье и протянула мне руку. Когда мы обменялись рукопожатием, ее гримаса превратилась в довольную улыбку. Потом Дел подалась вперед и поцеловала меня в середину лба, где, должно быть, осталась отметина от дула ружья. Ее губы были влажными и прохладными; дыхание напоминало жаркий ветер, неожиданно подувший из сырой пещеры.
