Однажды без всякого предупреждения красно-сине-коричневый корвет посетил Пао. На секторальном мониторе показался привычный сигнал посадки, корвет, будто не замечая его, выбросил длинный, в форме змеиного языка, вымпел и пренебрежительно опустился прямо на крышу Великого Дворца.
Эбан Бузбек, Гетман клана Брумбо с Батмарша, сошел на землю со своей свитой. Не обращая внимания на дворцовых распорядителей, они промаршировали в огромный тронный зал, громко призывая по имени Бустамонте.
Беран, облаченный в черное церемониальное платье, вошел в зал.
К этому времени Эбану Бузбеку уже сообщили о смерти Бустамонте. Он долго и насмешливо глядел на Берана, затем подозвал переводчика:
— Узнайте, признает ли новый Панарх меня своим властелином?
На робкий вопрос переводчика Беран ответа не дал. Эбан Бузбек пролаял:
— Каков ответ нового Панарха?
— По правде говоря, — сказал Беран, — у меня нет готового ответа. Я хочу править с миром, тем более, я считаю, что долг Батмаршу давно уплачен.
Переводчик перевел.
Услыхав ответ, Эбан Бузбек коротко и грубо рассмеялся:
— Такой подход слишком далек от реальности. Жизнь — это пирамида, и на ее вершине может стоять только один человек. В данном случае это я. Ступенью ниже стоят другие воины клана Брумбо. Прочие ступени меня не интересуют. Вы должны занять ту ступень, на которую даст вам право ваша доблесть. Я здесь с совершенно определенной миссией — потребовать с паонитов еще денег. Мои расходы растут — сообразно с этим должна увеличиться и дань. Если вы соглашаетесь, мы расстаемся друзьями. Если же нет — мои свирепые вояки посетят вас, и вы будете горько сожалеть о вашем упрямстве.
Беран сказал:
— У меня нет выбора. Я вынужден уплатить вам дань. Но скажу также, что мы будем полезнее вам в качестве друзей, нежели данников.
В языке Батмарша слово «друг» означало лишь «собрат по оружию». Услышав такой ответ Берана, Эбан Бузбек рассмеялся:
— Паониты как военные союзники? Это те, которые подставляют задницу под плеть по приказу? Даже Дингалы с Огненной планеты, державшиеся за бабушкин подол, лучшие воины! Нам, Брумбо, нет нужды в таких союзниках!
Будучи переведенными на язык Пао, эти слова воспринимались лишь как серия ничем не обоснованных оскорблений. Беран с трудом скрыл ярость:
— Вам передадут деньги.
Он холодно поклонился и пошел к выходу. Один из воинов клана, сочтя такое поведение Панарха неуважительным, выскочил вперед, чтобы преградить ему путь. Рука Берана взметнулась, палец уже был направлен на противника — но снова он сдержал себя. Вояка спинным мозгом почувствовал, что был на волосок от гибели — и отступил.
Беран покинул тронный зал, не потеряв достоинства.
Дрожа от злости, он явился к Палафоксу, которого все эти новости не слишком интересовали.
— Ты действовал правильно, — сказал он. — Это пустая бравада — бросать вызов таким опытным бойцам.
Беран с грустью признал его правоту:
— Вопрос совершенно ясен — Пао нуждается в защите от этих головорезов… Тем не менее, мы в состоянии выплачивать дань, и это дешевле, чем содержать большую армию.
Палафокс согласился:
— Да, уплата дани несравненно экономнее.
Беран изучал длинное тощее лицо, ища иронического выражения, но так и не нашел.
На следующий день после отбытия Брумбо Панарх приказал подать карту Шрайманда и тщательно изучил расположение валиантских лагерей. Они тянулись вдоль побережья полосой миль десять в ширину и около ста в длину, хотя земли вглубь от побережья еще на десять миль также пустовали в ожидании расширения полосы поселений.
Вспоминая время своей службы в Деиромбоне, Беран вновь увидел пылающие глаза молодых мужчин и женщин, их страстные лица, их непреклонное выражение — он вспомнил об их неудержимом стремлении к славе… Беран вздохнул. Такие качества достойны приложения!
Он вызвал Палафокса и с жаром начал это ему доказывать, хотя Палафокс ему не возражал.
— Теоретически я согласен с необходимостью армии, а наряду с ней и высокоразвитой промышленности. Но методы Бустамонте жестоки, разрушительны и неестественны!
Палафокс заговорил серьезно:
— Допустим, что каким-то чудом удастся набрать, вымуштровать и внушить необходимые идеи армии паонитов — и что тогда? Откуда возьмется вооружение? Кто обеспечит их военными кораблями? Оборудованием и средствами связи?
— Меркантиль — постоянный источник поставок для наших нужд, — медленно произнес Беран. — Может быть, нас будет снабжать техникой какая-нибудь цивилизация даже не из нашей Галактики.
— Меркантиль никогда и ни с кем не вступит в сговор против Брумбо, — ответил Палафокс, — а чтобы торговать с миром, находящимся вне Галактики, нужно обеспечить достойный взаимообмен. Чтобы добиться этого, ты должен стать равноправным торговым партнером.
Беран поглядел в окно:
— Пока у нас нет грузовых кораблей, торговать мы не можем.
— Совершенно справедливо, — сказал Палафокс, судя во всему, пребывавший в великолепном настроении. — Пойдем, я покажу тебе кое-что, о чем, вероятно, ты еще не знаешь.
На быстроходном черном катере Палафокс и Беран полетели на берег Желамбре. В ответ на расспросы Берана Палафокс отмалчивался. Он привез Берана в закрытую зону на перешейке полуострова Местгелаи, где стояла группа зданий, мертвых и безобразных. Палафокс ввел Берана в самое большое из них. Они остановились перед длинным цилиндром. Палафокс сказал:
— Это секретная разработка группы лучших студентов. Как ты понимаешь, это маленький космический корабль. Первый, я надеюсь, построенный на Пао.
Беран молча оглядел устройство. Понятно было, что Палафокс играет с ним, как кошка с мышкой. Он подошел ближе к кораблю. Поверхность была шершавой, отдельные детали весьма грубо обработаны — общее впечатление можно было выразить словами «неладно скроено, да крепко сшито».
— Он взлетит? — спросил Беран.
— Не сейчас. Но когда-нибудь — без сомнения, примерно через четыре-пять месяцев. Некоторые узлы особой сложности заказаны на Брейкнессе. Но, за исключением их, — это целиком паонитская разработка. С флотом таких кораблей ты можешь добиться независимости Пао от Меркантиля. И я не сомневаюсь, что вы с легкостью найдете торговых партнеров, потому что меркантилийцев слишком заботит собственная выгода.
— Естественно, я благодарен, — сказал Беран неохотно. — Но почему эти работы держали от меня в секрете?
Палафокс поднял руку и заговорил успокаивающим тоном:
— От тебя ничего не хотели утаить. Это лишь один проект из множества. Молодые юноши и девушки с жаром бросаются разрешать все проблемы, создавать то, чего недостает на Пао. Каждый день они предпринимают что-нибудь новое.
