Я успешно провернула необходимую мне операцию и вышла в коридор. Спустившись вниз, я приветливо кивнула охраннику и направилась к своей машине.
Вечером после горячей ванны я снова прокрутила в памяти свой разговор с Дим Димычем, пока не поняла, что мне необходим собеседник. Одна я не смогу переваривать ту информацию, которую получила. Я вспомнила о Ярославе и, вынырнув из воды, накинула на себя халат и пошлепала на кухню.
Ярослав снял трубку сразу.
– Вероника! – позвал он меня.
– Как ты угадал? – изумилась я. – Ведь я даже не представилась.
– А я ждал твоего звонка, – откликнулся Ярослав. – Я знал, что ты позвонишь.
– Какой ты догадливый, – хмыкнула я. – Настоящий Шерлок Холмс!
– Какие новости?
– Я говорила с Дим Димычем. Это заместитель Олега.
– Я помню.
– Он клянется и божится, что чисто со всех сторон. Врагов у Олега не было, звонков с угрозами – тоже. А в клинике вообще царит божье царство на земле. Тишь да гладь. Никаких провальных операций и недовольных пациентов. Все благолепно и хорошо, как бутерброд, намазанный толстым слоем сливочного масла.
– Ты веришь этому?
– Нет. Потому что этот дядя источает такие флюиды страха, что ими, если бы страх был заразен, можно было бы заразиться и залечь в бокс. Здесь, правда, есть одно обстоятельство… – И я вкратце рассказала ему о ситуации в кабинете.
– И ты уверяла меня, что он святой, – со смехом откликнулся Ярослав.
– Беру свои слова обратно. Я жестоко ошибалась. Святой Дим Димыч такой же грешник, как и все. И не видать ему нимба, как своих ушей. Поэтому…
– Ты считаешь, что его страх может быть связан с пикантным приключением в кабинете?
– Почему бы и нет. Мужики – трусливый народ. А Дим Димыч слишком боится своей жены, чтобы хотеть огласки. И его страх может быть связан именно с этим обстоятельством. И ни с чем другим.
– Ты-то как думаешь?
Похоже, что Ярослав считал меня лучшим, нежели он сам, барометром или индикатором человеческих поступков и мыслей.
– Я ничего не думаю, – устало откликнулась я. – Но если Дим Димыч хоть немного знает меня, а он знает, он соображает, что я не пойду стучать на него жене. Какая мне в том надобность?
– Логично.
– Ну ладно, оставим его на время в покое. У меня есть еще одна ниточка. Пациенты. Я достала их адреса и координаты. Сфоткала на мобильник. Теперь можно их просмотреть.
– Давай их мне, – предложил Ярослав. – Я обзвоню этих людей и все выясню. Запущу им какую-нибудь феньку про журналиста, которому надо срочно сбацать материал на медицинскую тему. Я думаю, это сработает. Если они довольны клиникой, то будут петь ей дифирамбы. Если нет, то мы узнаем много нового и интересного. Так?
– Так. И как скоро ты думаешь провернуть это дело.
– Завтра и начну. У тебя комп есть?
– Есть. Остался от мужа.
– Тогда жду список. Ты что сейчас делаешь? – спросил после минутной паузы Ярослав.
– Я сижу на кухне и думаю, чем заняться. Сегодняшний вечерок еще тот был. Наверное, пойду спать. У тебя как дела?
– Я тоже сижу на кухне. Пью чай с вареньем бабы Глаши. Вкуснятина.
– Знаю. Ела. Оставь баночку, если мне еще придется заглянуть к тебе – с удовольствием продегустирую. Особенно мне понравилось вишневое.
– Скорее я к тебе в Москву приеду с гостинцем.
– Возражать не стану.
Закончив разговаривать, я пошла в комнату. Нет, моя боль, моя печаль, моя тоска по Олегу никуда не делись. Но вместе с тем во мне рождалась другая женщина – более решительная и уверенная в себе.
Я становилась другой. И не то чтобы я хотела этого. Похоже, у меня просто не было иного выхода.
Следующие дни я разбиралась с бумагами Олега. Пролистывая его записную книжку, я наткнулась на запись: операция шестого февраля. И эта дата обведена красным кружком. А рядом знак вопроса. Я подумала, что, может быть, это имеет какое-то значение, и записала этот факт к себе в блокнот. Список пациентов я скинула на почту Ярослава и теперь ждала от него ответной информации. Тот крик Олега до сих пор стоял у меня в ушах, и, стиснув зубы, я поклялась, что тот, кто подстроил катастрофу, дорого за нее заплатит.
Ярослав откликнулся через два дня:
– Это я.
– Я поняла.
– Слушай, через полчаса я буду у тебя.
– Как у меня? – опешила я.
– Я в Москве и звоню с вокзала. Я взял десять дней в счет отпуска, чтобы помочь тебе и заодно переделать кое-какие журналистские дела. Так что встречай гостей.
– А ты мог бы предупредить заранее! – завопила я.
– Сорри! Не получилось.
– Ладно, жду, – поостыв, сказала я.
– А разве могло быть по-другому? – ехидно поинтересовался Ярослав.
– Не ерничай.
Повесив трубку, я подумала, что накинулась на парня совершенно напрасно. Но я в самом деле не любила, когда что-то сваливалось в самый последний момент и приходилось срочно корректировать свои планы. Хотя какие планы у меня были сейчас? Мой всплеск эмоций был скорее привычной реакцией. Идти мне на работу было не надо, куда-то спешить – тоже. Так что принять Ярослава я могла хоть через пять минут.
Было двенадцать часов дня. И я проснулась только недавно. Позавтракать еще не успела, и теперь мне предстояло приготовить завтрак на двоих. Открыв холодильник, я убедилась, что кое-какие запасы у меня есть и этого вполне хватит для скромного завтрака. А ресторанного размаха я ему и не обещала.
Когда запищал домофон, я сорвала трубку:
– Ну!
– Что «ну»? – притворно удивился Ярослав. – Я уже здесь.
– Тогда поднимайся. Этаж пятый, квартира двадцать восьмая.
– Есть!
Открыв дверь, я не удержалась от замечания:
– Сияешь, как начищенный самовар.
– Я просто рад тебя видеть, – сразу откликнулся Ярослав.
– Ага! Я уже поняла, что твое хобби – спасать молодых девушек.
– Не просто молодых, а еще симпатичных.
– Умеет ваш брат журналист говорить цветистые комплименты, – фыркнула я. – Ладно, не стой в дверях. Проходи на кухню. Я еще не позавтракала, так что предлагаю сделать это вдвоем.
– Предложение принято.
Я слушала эту легкую болтовню и удивлялась сама себе. Но потом я поняла, что четыре месяца жесточайшего стресса и депрессии довели мой организм до такого состояния, что сейчас я ощущала себя воздушным шариком, случайно вырвавшимся из крепких рук. Наверное, это тоже пройдет через какое-то время. Но Ярослав меня спасал уже тем, что заставлял действовать, а не сидеть погруженной в свои мысли и черную хандру.
