– Ну кофе-то выпить можно, – согласился он. – И даже нужно.
На террасе отеля мы пили кофе, и я с тоской смотрела на лицо Макса, ожидая того момента, когда он наконец приступит к рассказу. Я пила кофе маленькими глотками, не чувствуя его вкуса. Для меня он был ни горячим, ни холодным, ни вкусным, ни паршивым. Абсолютно никаким.
Макс пил кофе, нахмурившись. Он изредка вскидывал на меня глаза и снова опускал их, словно не решаясь приступить к разговору. Я не выдержала первой.
– Ну? Мы так и будем играть в молчанку?
Макс рассмеялся.
– Вообще-то ты права. Я чувствую себя как-то по-дурацки.
– Почему? – пожала я плечами.
– Просто то, что я хочу сказать, может тебе не понравиться.
– Боже, Макс. – Я откинулась на спинку стула и фыркнула. – Я уже готова ко всему. Выкладывай, что там придумала Олеся. Надеюсь, что-то приличное. Короче выкладывай, как есть. Можешь не стесняться.
– Есть план, – без всякого перехода начал Макс.
– И его придумала Олеся, – уточнила я.
– Не совсем. Можно сказать, придумал его я. Гений собственной персоной, – отвесил шутливый поклон Макс. – С Олесей мы только состыковали кое-какие детали.
– Я вся внимание. Ты меня даже заинтриговал.
– Багдасариев в Каннах и через два дня устраивает вечеринку на собственной вилле. Там будут девочки и прочий эскорт. Есть возможность проникнуть на эту виллу в качестве гостьи и записать на пленку то, что там будет происходить. Без наркоты ни одна вечеринка у Багдасариева не обходится. Это точно. Остальное – дело техники. Если материал передать французской полиции, там весьма заинтересуются этим делом. Я еще подключу Элизабет. У нее есть связи в этих органах. Какой-то родственник весьма важная шишка в полиции. Мы обложим Багдасариева со всех сторон и посадим за решетку. Если все удастся, то Багдасариев будет иметь дело с французским правосудием.
Макс замолчал и отвел взгляд в сторону. Я сглотнула.
– И в качестве наживки должна выступить я?
– Поэтому я и чувствую себя паршиво. Других вариантов вроде бы нет. Но подставлять тебя… – Макс покачал головой. – Я бы отдал все, чтобы этого не делать. Может, попросить Олесю… Но она девушка вспыльчивая и ненадежная. Ты – идеальная кандидатура. В этом-то и проблема.
– Я не вижу никакой проблемы. Я пойду туда. И точка.
– Ты хоть соображаешь, как это все опасно. Миновать кордоны охранников. Потом незаметно отснять материал. Тебе вмонтируют камеру, например, в часы.
– В часы? – поразилась я. – Это все будет на таком уровне?
– А ты как думала? Все тип-топ и по высшему разряду, – прищурился Макс. – Кофе паршивый. Может, заказать апельсиновый фреш?
– Кофе, по-моему, нормальный. Если хочешь, заказывай фреш. Я не буду. А что тебя, собственно говоря, смущает? Я же по собственной воле пошла на это дело. Было бы глупо бросить его на полпути или отойти в сторону. Так что я целиком за.
– Зато я – против, – буркнул Макс.
– Максик! – Я потрепала его по волосам. – Твоя забота обо мне очаровательна, но мы же взрослые люди и знаем, на что идем. А что Олеся?
– Олеся? – Макс посмотрел на меня, словно просыпаясь от долгого тяжелого сна. – Олеся поможет тебе проникнуть на виллу. Ты пойдешь с ней. Как девушка из модельного агентства. Фактура тебе позволяет, – усмехнулся Макс, – так что с этой стороны проблем не будет. Надеюсь, – прибавил он после краткой паузы, – надеюсь, что у тебя проблем не будет вообще.
– Кто бы сомневался! – И я ему заговорщицки подмигнула. Но, честно говоря, я чувствовала себя хреново и старалась скрыть это. А то Макс со своим феноменальным чутьем сразу раскусит мое настроение. – Когда заступать?
– Я же говорю – через два дня.
– Значит, мы возвращаемся в Канны?
– Да.
– И когда собирать узелки в дорогу?
– Сегодня. Через пару часов. Если ты не возражаешь.
– Конечно, нет. Пара часов так пара часов. Искупаться-то я успею? А то не поплавать на пляже Сен-Тропе – нонсенс. И о чем я буду рассказывать внукам в старости? Была в городе миллионеров и даже на песочке не повалялась.
– Действительно нонсенс, – согласился Макс. – Тогда пошли, не будем терять время. А то у нас его не так уж много.
– А мы куда-то спешим? – брякнула я.
Макс строго посмотрел на меня, и я тут же осеклась.
– Прости. Я немного не в себе.
– Я тоже. Поэтому прощаю.
Неожиданно я кое-что вспомнила и рассмеялась.
– У меня же нет купальника.
– Какие проблемы, – покачал головой Макс. – Заскочим в магазин и все.
Песочек на платном пляже Сен-Тропе был белым и мягким, как уютный пушистый коврик, только что купленный в магазине. Я нежилась на пляже, cтараясь не думать о Каннах, Багдасариеве и о том, что меня ждет на его вилле…
Макс предложил искупаться, и я откликнулась на его предложение. Вода была теплой и прозрачно-чистой. Множество яхт, выстроившихся в море, почти заслоняли весь горизонт.
– Нашествие, – кивнула я на яхты.
– Как мужики, меряются своими размерами и формами, – усмехнулся Макс.
Я расхохоталась.
– Ну ты даешь! Но сравнение точное.
Мое настроение немного пошло вверх, но по дороге в Канны опять испортилось. Я не могла ни о чем думать, кроме как о предстоящем визите на виллу Багдасариева. А если все пойдет не так, как мы планируем? Что тогда?
Макс вел машину на средней скорости. Его губы были плотно сжаты, и он почти все время смотрел на дорогу. Большую часть нашего путешествия мы молчали. Когда въехали в Канны, Макс негромко сказал:
– Сначала на квартиру к Элизабет или сразу к Олесе? Она снимает здесь квартиру.
Я решила, что дела лучше не откладывать в долгий ящик, и поэтому выпалила:
– К Олесе.
– Как скажешь.
Припарковав машину у пятиэтажного розового домика, Макс, прежде чем выйти, провел указательным пальцем по моей щеке.
– Ничего не бойся.
– На протяжении последнего времени эти слова уже стали моей мантрой.
Он тихо рассмеялся:
– Молодец!
– Это ты к чему?
– Просто так.
Дверь нам открыла незнакомая девица заспанного вида. Она, ни слова не говоря, пропустила нас и пошла вперед. Мы – за ней. Олеся сидела на кухне и говорила по телефону. Она махнула Максу рукой, а в мою сторону послала снисходительный кивок.
– Ну здрасьте! – протянула она. – С приездом.
Девица пристально смотрела на нас. У нее были рыжие волосы и ноги от ушей. Нежно-розовое лицо было припухшим, как будто бы она много плакала или пила. Олеся была без косметики, с волосами, закрученными в узел назад. Во рту торчала сигарета. На ней были короткие шортики и черная маечка с надписью на французском. Она тараторила по телефону на английском. Прикрыв трубку рукой, она cказала Максу:
