— Лиза! — Валерия невольно засмеялась, махнула рукой. — Они в то время уже резвились вовсю, успокойся.
— Ну и ладно, — с облегчением вздохнула Сташевская. — А то, знаешь, как-то совсем неприятно…
— Все ерунда, — беспечно отозвалась Валерия, подзывая официанта. — Как-нибудь выплыву… Чай и блинчики с творогом.
— А мне мясо, — распорядилась Лиза. — Любое. С рисом и овощами. Еще латте и рогалик с черносливом.
— Если бы еще Юлька не ушла так не вовремя, — задумчиво продолжила Меркулова. — Без нее мне, конечно, хоть разорвись.
— А я всегда говорила, что она тяжелый человек, — не удержалась Сташевская. — С заморочками… Слушай, возьми моего Вадима!
Валерия скептически скривила губы. Сынок Лизы был, на ее взгляд, обычным лоботрясом, которого родителям лучше бы держать при себе и не подпускать к важным делам.
— А что? — загорелась приятельница. — Вкус у него потрясающий, я тебе как художник говорю! И вообще, обаятельный молодой мужчина в дамском магазине всегда привлечет туда клиенток!
— Ага, а через пару месяцев ему опять покажется, что он не нашел себя и хочет сменить сферу деятельности, — фыркнула Валерия. — Лиз, твой детка где-нибудь хоть полгода продержался?
— Знаешь, он уже столько всего перепробовал, что ему больше просто некуда бросаться, — нисколько не обиделась Лиза. — Я думаю, вы сработаетесь.
— Не знаю, — задумалась Меркулова. — А в принципе, выбор небольшой. Его я по крайней мере всю жизнь знаю… И он кого надо знает, быстро вольется. Вообще идея хоть нелепая, но неплохая. А он-то сам захочет?
— Конечно, захочет! — легкомысленно отмахнулась Сташевская, без всякого смущения разложив локти на столе и приступая к обеду. — Он тебе к вечеру позвонит, я скажу. Кстати, ты в курсе, что наш Пашка развернул кампанию по восстановлению твоего доброго имени?
— Какой Пашка? — удивленно нахмурилась Валерия.
— М-м, — Лиза нетерпеливо замахала руками, торопясь проглотить кусок отбивной. — Ну какой, скажи, у нас есть Пашка?! Липатов, конечно!
— Да? — переспросила Меркулова, ожидая продолжения.
— Угу. Всех уже замучил разговорами, что свой самый-самый эксклюзив в единственных экземплярах поставляет только тебе. И всегда, говорит, так будет, о как!
— Да? — повторила Валерия, не зная, что сказать.
Сташевская с удовольствием жевала, видимо, решив, что сообщила все нужное, и совершенно не тяготясь возникшим молчанием.
— Мы с ним недавно помирились, — наконец сказала Валерия. — В смысле, мы и не ссорились… Вообще, Лизка, я совсем не знаю, что мне теперь делать, — призналась она.
— Не усложнять, — отрезала Лиза и для большей убедительности кивнула головой. — Человек хочет дружить. Хороший человек, между прочим, у которого больше никого хоть немного родного не осталось. Кстати, это единственный разумный вариант, самое большее, что вы можете друг для друга сделать. И нечего разводить эти душевные терзания, поздно уже.
Да, Валерия сама это знала и повторяла себе тысячу раз, но… Какие могут быть но, разозлилась она на себя. Можно подумать, другие проблемы разом закончились и есть время прокручивать в который раз одни и те же мысли!
— Пора возвращаться, — вздохнула она. — Кто-нибудь еще обязательно должен сегодня притащиться. А Вадиму передай, что я буду ждать.
— Угу, — кивнула Лиза, дожевывая рогалик и попутно пытаясь отыскать в сумочке кошелек. — Кстати, у меня в следующую пятницу открытие новой выставки, приходи.
— Обязательно, — вставая, пообещала Валерия.
ГЛАВА 21
Неожиданность
Привычная обстановка сегодня почему-то давила, мешала думать и жить. Валерия тенью слонялась по родной квартире, оглядываясь с непонятным удивлением. Все казалось другим, ожившим, враждебным. Собственный дом будто хотел выжить ее, отправить снова скитаться по временным углам.
Конечно, дело всего лишь в нервах. Как бы она ни пыталась храбриться, а все-таки последние события ее подкосили, себя-то можно не обманывать. В голове до сих пор не укладывалось, что добрый ленивый сибарит Димка оказался на такое способен. А ведь все это время он с ней жил, каждый день улыбался, говорил комплименты, рассказывал свои университетские истории… Брал ее деньги. Валерии казалось, что он хорошо к ней относится. Не любит, конечно, но благодарен и доволен своей жизнью. Он же делал, что хотел, она никогда ничего не требовала и не напоминала, где его место!
Валерия забрела на кухню, машинально включила чайник. На столе еще стояла Димкина кружка, большая, с толстыми стенками, которые снаружи были разрисованы персонажами из какого-то мультфильма. Лера повертела ее в руках, усмехнулась — и этот человек решил, что может безнаказанно урвать кусок чужого добра!
Хотела выбросить, но только пожала плечами и поставила на место. Можно повыбрасывать все что угодно, а все равно уютно ей здесь больше не будет. Может, продать к чертям эту квартиру и переехать? Почему бы и нет?
Повеселев, Валерия налила себе чаю — не слишком-то и хочется, но раз уж чайник все равно закипел — и почти бодро двинулась в спальню. Там территория, свободная от следов пребывания в ее жизни посторонних.
Лера аккуратно поставила кружку на тумбочку, наугад вытянула с полки книгу. Наверное, зря она не взяла у Игната ключи. Он ведь предлагал!
Но она же самостоятельный человек с собственной жилплощадью, к чему ей ключи от чужой квартиры! Теперь точно придется ночевать здесь, а, если честно, не очень хочется. Кажется, что за окном слишком темно, комнат слишком много и в какой-нибудь из них может притаиться симпатичный плюшевый зверек — прощальный подарок.
Валерия сама не знала, откуда смогла возникнуть такая странная и откровенно нелепая фантазия, но все равно каждый раз, открывая дверь любой из комнат, тревожно вздрагивала и озиралась.
Вздохнула и попыталась устроиться на кровати так, чтобы было удобно читать и дотягиваться до кружки с чаем. У Игната какая-то важная встреча, так что раньше двенадцати он точно не вернется, а уж в такое время она никуда не помчится. Можно, конечно, позвонить и сказать, чтобы он приехал, но… Все-таки лучше держать себя в руках и не истерить.
Прошумел и затих лифт, и дверной звонок вдруг разразился короткой пронзительной трелью. Валерия отставила кружку, нехотя поплелась в прихожую, на ходу накидывая халат.
— Мама, — с облегчением выдохнула она, открыв дверь, и тут же удивилась: — Ты что здесь делаешь?
— И тебе добрый вечер, — язвительно ответила Изабелла Яковлевна. — Я тоже рада тебя видеть.
— Да, мам, привет, — рассеянно проговорила Валерия. — Что случилось?
— Я все понимаю, — торжественно объявила Изабелла. — Тебе трудно признать свои ошибки, ты не хочешь мне жаловаться, но я же знаю, как тебе сейчас плохо одной!
