— Как мне плохо.
Вадим, чему-то улыбаясь, незаметно выскользнул из кабинета.
Игнат осторожно погладил маленькую руку, отчаянно стиснутую в кулак. Валерия всхлипнула, бессильно уткнулась ему в плечо, без слез застонала.
— Мне плохо…
Он наконец смог ее обнять, выдохнул с облегчением.
— Лера, поехали домой, — попросил тихо, боясь услышать ответ. — Ты же все равно не можешь сегодня работать.
Она безразлично кивнула, встала.
— Сейчас я оденусь, подожди.
Игнат первым вышел в торговый зал, остановился, дожидаясь Леру.
— Ну что? — подошел парень, которого он уже видел у Валерии в кабинете.
— Я с вами разговаривал? — поинтересовался Игнат. — По телефону?
— Да, — кивнул тот и решил представиться: — Сташевский. Вадим. Работаю у Валерии управляющим.
Игнат пожал протянутую руку.
— У вас, как я понял, есть какая-то версия?
— Да какая версия! — Вадим с досадой покачал головой. — Глупость одна. Надо же было ее как-то успокоить. Вы бы ее видели… Сразу, с утра.
Игнат кивнул головой.
— Спасибо.
— Поехали, — на ходу бросила внезапно появившаяся Валерия, явно торопясь уйти, пока кто-нибудь не подошел к ней с вопросами. Уже у двери остановилась: — Вадим! Ты останешься тут… пока милиция не уедет?
— Побуду до конца дня, — пообещал он. — Вечером позвоню.
* * *
Игнат ходил из угла в угол, изредка поглядывая на Валерию, все собираясь что-то сказать, но каждый раз в последний момент не решаясь прервать молчание. Лера внимательно смотрела на экран телевизора, где показывали какую-то старую мелодраму, но он сомневался, что слышала хоть слово.
Они оба думали об одном и том же, но говорить об этом было уже просто невыносимо, потому что все слова, все мысли и предположения озвучивались не раз и потом оказывались пустыми и несостоятельными.
— Больше уже просто некого подозревать, — все-таки проговорила Валерия, то ли тоже тяготясь напряженной тишиной, то ли сжалившись. — Точно не Димка и не Филимонова, не Юлия, не Павел… Не ты… В штате, конечно, еще двадцать два человека, но к чему им?
— Лера, а где теперь твой… Отец Павла? — поинтересовался Игнат, вспомнив возникшую как-то недавно мысль.
— Понятия не имею, — она покачала головой. — Думаю, что с его способами заработка его вообще давно могли убить.
— Ты фамилию помнишь?
— Само собой. Завьялов. Борис Завьялов. Но у нас были прекрасные отношения.
— Погоди, Борис… Алексеевич? — недоверчиво уточнил Игнат.
— Ну да, Алексеевич. А ты что, его знаешь?
— Странно, что ты не знаешь… Подожди, но ты точно должна быть знакома с его женой! Алиса Завьялова, ты же ходила в этот ее клуб… «Зазеркалье»!
— М-м… Алису знаю, — согласилась Валерия. — Только с мужем ее никогда не видела. Мы в принципе мало общаемся…
— У него строительная компания. Мы с ним работаем…
— И он что-нибудь обо мне слышал?
— От меня — нет, но, Лера, живя в одном городе, общаясь с одними и теми же людьми… Я ума не приложу, как ты сама о нем ничего не слышала. Знаешь, я думаю, надо все-таки рассказать следователю.
— Нет, — решительно отрезала Валерия. — Я сама с ним встречусь и поговорю.
— Нет, — так же решительно возразил Игнат. — Я с ним встречусь и поговорю.
* * *
Завьялов поднялся навстречу гостю, сердечно протянул руку.
— Здравствуй, здравствуй. Садись давай. Что там за пожар у тебя, я не понял?
— Поговорить надо, — стараясь выглядеть уверенно, сообщил Игнат. Честно говоря, он совсем не знал, как начать такой разговор и о чем вообще нужно спрашивать.
— Ну давай поговорим, — подмигнул Завьялов и наклонился к столу, нажав кнопку селекторной связи. — Лилечка, сообрази нам вискарика и закусить чего-нибудь.
Секретарша тут же возникла на пороге с подносом, видимо, заранее заготовленным для таких случаев.
— Спасибо, детка, — кивнул Борис, отработанным движением открывая бутылку и разливая по стаканам янтарный напиток. — Ну, давай, за разговор!
Игнат глотнул виски, подумав, что разговор, еще не начавшись, уходит совсем не в то русло.
— Так что у тебя? — поинтересовался Завьялов, отправляя в рот крошечный бутербродик с красной рыбой.
Заборовский вздохнул, потянулся к аккуратно разложенной нарезке и выдержал паузу, с зарождающимся недоумением изучая собеседника. У него почему-то совсем не получалось соотнести вальяжно раскинувшегося в кресле, хорошо знакомого Борьку Завьялова с тем Борисом, о котором рассказывала Лера. Тот был всегда веселым, жизнерадостным авантюристом, не дорожащим ни своей, ни тем более чужой жизнью. Тот был жадным и азартным и считал жизнь одним большим развлечением, игрой… Сидящий перед ним человек ценил комфорт и привычку, любил выпить, дорожил своей семьей и спокойно вел дела, не слишком расстраиваясь, если где-то приходилось отступить.
— Ты помнишь Валерию? — так и не придумав никакого вступления, поинтересовался Игнат.
Борис нахмурился, припоминая, побарабанил пальцами по столу.
— Вы были знакомы в начале девяностых, — уточнил Заборовский.
— А-а, ты про Лерика, что ли?! — обрадовался Борис. — Шикарная была девка… В смысле, женщина. Давай за нее!
Игнат покорно опрокинул в себя второй стакан.
— Так, значит, помнишь?
— Еще бы! Она меня, знаешь, могла лет на двадцать определить, — начал он и осекся, настороженно посмотрел на гостя.
— Я знаю, — кивнул тот. — Она рассказывала.
— Рассказывала… Ну ладно. Я тогда, знаешь, перетрусил. Думаю, как начнет болтать, что можно и что нельзя, огребу по полной! А она молодец, держалась стойким оловянным солдатиком. Мне тогда пять лет дали, за непредумышленное. Через три выпустили по УДО.
— И ты ее не искал?
— He-а. Как-то не до того было, и вообще… Вряд ли бы она обрадовалась, ее тогда из-за меня долго трясли.
— И ты хочешь сказать, что сейчас не знаешь, где она? — недоверчиво поднял брови Игнат.
Завьялов помотал головой.
— Думаю, не пропала. Лерик — она такая… А ты знаешь, да? — вдруг осенило его. — Ты вообще чего расспрашиваешь? Ты теперь с Лериком, да? Давай за вас!
Игнат из солидарности поднял стакан, подержал и, не пригубив, поставил обратно. Выяснить надо еще многое, а если он попробует угнаться за Завьяловым, то его скоро можно будет выносить отсюда без памяти и информации.
— Знаешь, я б на ней сам женился, — пьянея, пробормотал Борис. — Возможно. Если б тогда не сел. Она классная… Моя Алиска тоже хорошая, но со своим чертом. В каждом, знаешь, живет свой черт, — проникновенно сообщил он, осоловело поднимая брови. — Злость, тайные желания, пороки… Кто-то с ним борется, кто-то сотрудничает, кого-то он съедает… Вот Лерик со своими дружила.
