Парнишка гневно дернул ушами. Как я догадалась? По торчащим из гривы волос острым кончикам.
— Эй-эй, ребята, — замахал руками Бьорн. — Хорош, мы же в одной команде. Хейке, перестань капризничать.
Так это, значит, у него капризы такие, ага.
— Прости, Бьорн, — и этот прохвост улыбнулся ему, заглядывая в лицо снизу вверх. — Пойдем, я покажу ту пещеру.
— А я?
Мужчина хохотнул и с ходу вручил мне охапку сушняка.
— Кто не работает, тот не ест, голубушка. А иногда еще и не спит.
Это на него Хейке так повлиял или со мной в принципе никто больше церемониться не будет?
Мы подошли к укромной, скрытой от глаз пещерке, достаточно просторной для троих, но не более того. Бьорн мастерски разжег костер ударами камня о камень, Хейке забрал у меня хворост и принялся обхаживать мужчину. «Бьорн, что тебе надо?», «Бьорн, чем тебе помочь?». Почему-то меня это дико раздражало.
Воспользовавшись тем, что эти два голубка снова разворковались между собой, я выглянула наружу из пещеры. Как-то незаметно успело стемнеть, на недавно голубое небо набежали тучки, сквозь которые мигали нестерпимо-яркие северные звезды. Я запрокинула голову, любуясь проплывающими сквозь облака огоньками. Красотища-а-а…
Шурх-шурх.
Умиротворенность как рукой сняло. Я настороженно огляделась — как назло, буквально за считаные минуты успело стать так темно, что даже ближайших камней уже не разглядеть.
— Хейке, Бьорн, — тихо позвала я. Наверное, даже слишком тихо.
Шурх-шурх.
Снова этот звук, и будто бы взгляды из темноты. Ай-я, что-то мне не по себе!
— Хейке… — пискнула я. Во рту пересохло. — Бьорн!..
Какого черта я тут стою и имена перебираю? Линять же надо!
Я попятилась, естественно, споткнулась о мелкий каменный мусор и, замахав руками, с протяжным воплем полетела на землю. Ударилась больно, зато на крик все-таки выбежали парни.
— Милана! — услышала я свое имя, и с перепугу, сквозь болезненные всполохи в мозгу, мне показалось, что меня зовет Кай.
— … совсем рядом…
— …где этот кретин?..
— … ты же просил не называть его…
— … и ты кретин… слышишь?..
Я помотала головой и даже смогла приподняться на локтях. Кто-то тут же потянул меня вверх, ноги мои оторвались от земли, но почти сразу нашли опору. Туман перед глазами развеялся. Я поняла, что меня за плечи держит Бьорн и заглядывает в лицо. Его губы шевелятся, но я не слышу ни звука. Головой ударилась?
Я потянулась к затылку, проверить, как вдруг увидела вдалеке, в чернильной мгле, белые вспышки, будто кто-то раскидывал в воздухе светящиеся снежинки. Хейке выбежал вперед, сдергивая с плеча лук:
— Ингвар привел за собой кобольдов! Бьорн, нам не сбежать!
— А мы не собираемся бежать. — От его усмешки у меня озноб по телу прошел. — Кто собирается бежать? Хейке, — скомандовал он твердо, — иди назад, выбери точку повыше. Стрелы не экономь. Милана, держишься за ним и не высовываешься.
Он оглянулся через плечо. Белые вспышки были совсем близко.
— Не бойся, красавица, я для тебя порублю этих тварей в капусту. — Он обхватил мою голову своими огромными ладонями и поцеловал в лоб.
Темнота раскрасилась белым неровным светом на секунду, я моргнула, а когда снова открыла глаза, перед Бьорном стоял высокий запыхавшийся мужчина в строгих очках. Я больше ничего не успела разглядеть, Хейке схватил меня за руку и с недюжинной для такого хрупкого тельца силой потащил за собой. Сбоку от темного зева пещеры притаилась каменистая насыпь, на которую разноглазый и вскарабкался, точнее, это я с его помощью вскарабкалась, а он буквально вспорхнул на высоту чуть ли не в полтора раза выше собственного роста!
Отсюда мне было видно, как темнота позади двух мужчин расцвечивается желтыми огоньками звериных глаз. Бьорн бросил в нашу сторону последний серьезный взгляд, неожиданно подмигнул, и с боевым кличем выхватил широченный меч и рванул в темноту. Второй товарищ тоже обнажил оружие, но даже я видела, что его клинок короче и уж наверняка гораздо легче.
До меня донесся шум драки, хриплый рык и азартные вскрики Бьорна. А потом на пятачок земли перед пещерой высыпали… Ну, не знаю. Кобольды?
Они были низкорослыми, серокожими и мерзкими на морду. В длинных, по сравнению с телом, руках они сжимали шипастые дубинки и каменные топоры, которыми бойко размахивали в опасной близости от двух отбивающихся от них мужчин. Но глаза меня не обманывали — Бьорн улыбался. Нет, он даже смеялся, выписывая мечом смазанные фигуры. Его товарищ прикрывал спину, и с его левой руки, свободной от оружия, то и дело срывались те самые белые «снежинки». Вспыхивая, они на миг освещали ночную тьму, и кобольды замирали, будто обращаясь в камень, и его с залихватским «гэканьем» разрубал Бьорн. Хейке посылал в толпу стрелу за стрелой, но, казалось, эти монстры просто не кончались. Я опустилась на колени, задыхаясь от волнения. Ведь кроме дубинок, топоров и когтистых пальцев у них были еще и острые зубы!
Маг выронил меч, хватаясь за прокушенную руку, и в ту же секунду ликующий кобольд свалился со стрелой в башке.
— Ингвар! — Бьорн развернулся, подхватывая друга под локоть. Я вскрикнула, привлекая внимание. Хейке понял меня без слов, но этот кобольд оказался слишком ловким и избежал прямого попадания. Словив стрелу в плечо, а вторую в спину, он все-таки подобрался к Бьорну и замахнулся палицей.
Я дернулась вперед, схватила первое, что под руку попалось, и со всей дури швырнула в гада.
Камень обжег руку, прежде чем, описав длинную дугу, зацепил цель по касательной. Я чуть не взвыла от досады, но тут кобольд страшно заревел, по его серой коже пробежал электрический разряд, посыпались искры. Падая, он задел другого монстра, пошла цепная реакция. Все сверкало, искрилось и трещало.
Бьорн замер на секунду, ошарашено косясь на весело переливающуюся кучку врагов, присвистнул и, подхватив с земли меч Ингвара, потащил раненого в сторону, подальше от возникшей аномалии. И вовремя. Воющие от страха кобольды, до которых еще не дошла электрическая очередь, не способные совладать со своим телом, размахивали палицами без разбора. В этой каше сложно было разобрать, хотели они напоследок добить врага или же пытались отбиться от собственных сородичей, лишь бы не стать жертвой убийственного заряда электричества. Кто подальше, бросились врассыпную, побросав умирающих товарищей, а Хейке, тратя последние стрелы, добивал, кого мог.
Зрелище было настолько жутким, что я никак не могла отвести взгляд. Неужели… это сделала я? Физик из меня так себе, но если эти твари не металлические, то, выходит, они… из кремния? Мамочки! Голова закружилась, в глазах потемнело, а к горлу подступила тошнота. Это уже начало входить в привычку.
Удариться о землю во второй раз мне не дали тонкие холодные руки. Находясь в полубессознательном состоянии, я слышала неразборчивые голоса, потом меня будто бы куда-то несли, правда, уже более теплые, почти горячие руки. Сильные, крепкие. Меня укачивало в них, как в колыбели.
