Инна Дмитриевна снова повернулась к зеркалу сняла очки и просидела так секунд десять, тщательно всматриваясь в свое отражение. Когда она поднялась, лицо ее было совсем другим — как будто за эти мгновения она успела войти в новую роль: молодой, уверенной в своей силе женщине.
— Один килограммовый сюда. Свадебный — в кафе. — Она подошла к мужчине, взяла из его рук квитанцию, он подал ей ручку. — Адрес кафе я написала.
— Еще раз поздравляю, — сказал мужчина. Теперь их не разделяло расстояние, но мужчина по-прежнему смотрел на нее с восхищением. — Повезло же кому-то… — Он улыбнулся и вышел.
Инна Дмитриевна протянула Тане руку.
— Спасибо, — сказала она. Ее рукопожатие было быстрым и сильным. — Сколько с меня?
— А я? Я тоже хочу — вскричала рыжеволосая женщина, садясь перед трельяжем. — Мне тоже, чтоб красиво.
В комнату вошел молодой парень.
— Торт куда? — Он протянул коробку перевязанную ленточкой. — Таня! Привет.
Их глаза скрестились.
— Ой, Тимур, — вскликнула она и почему-то смутилась.
— На кухню, — вскочила взлохмаченная женщина и, взяв из рук Тимура коробку, скрылась за кухонной дверью.
— Я сейчас, на минуточку, — сказала Таня и вышла вслед за Тимуром.
— Ты подрабатываешь? — спросила она, когда они вышли на лестничную площадку.
— Отцу помогаю.
— Прикольный дядька, который торты привез — твой отец?
— Нет, мой же — в начальниках. А я, как говорится, должен знать бизнес с самых низов.
— Нормально, как Форд.
— Форд торты не делал. И вообще это из другой оперы.
— Пусть… — Таня вздохнула. — А я вот на работу устроилась…
— По квартирам обслуживаешь?
— Нет, от салона послали. Я в хорошем месте работаю, в престижном. Салон «Леди» знаешь?
— Может, куда-нибудь сходим? — вместо ответа предложил Тимур.
Таня взглянула ему в глаза. Они по-прежнему были безоблачно-спокойны.
— Не знаю… — сказала она. — У деда бываешь?
— Сейчас — нет. Хозяйка вернулась. Ты Максим Юрича, что ли, бросила? Он все один.
Таня опустила голову.
— Ладно, мне надо бежать. — Тимур нажал на кнопку вызова лифта. — А ты все же зря, — сказал он. — Максим Юрич — нормальный дядька.
Лифт остановился, распахнул двери.
— Как он? — спросила Таня, но дверцы уже сошлись, и Таня не слышала, что ответил Тимур.
ГЛАВА 12
Заканчивалось лето. Таня вполне обжилась на новом месте. Хозяйка редко бывала дома, проводя большую часть времени на участке в садовом кооперативе. Тане на новом месте было вполне уютно. Солнце с утра наполняло комнатку теплым, ласковым светом, и она всегда просыпалась легко.
Таня по-прежнему много работала. Иногда коллеги приглашали ее в кафе или в кино. Пару раз она ездила к Марине на дачу. Дачка была дощатая, со старой облупившейся краской, внутри стояла видавшая виды дешевая мебель. Никакого сравнения с коттеджем Виталия Михайловича. Но Марина Тане нравилась, и ее муж был приветливым человеком. Но больше всего Таня подружилась с их сыном. Мишке было всего четыре года, и он уже вовсю болтал. Тане нравилось гулять с ним. Мишка всегда находил что-то интересное. Остановится, присядет на корточки и долго смотрит на улитку, или паучка, или просто на травинку. Родителей это раздражало. А Таня, бывало, присаживалась рядом, пытаясь увидеть мир таким, каким видел его малыш. Иногда ей это удавалось, и она была благодарна парнишке, что он смог заставить ее разглядеть чудо в обыденном. Она с удовольствием ложилась рядом с Мишкой на теплую землю и смотрела на солнце сквозь лист лопуха. Или наблюдала, как качается от еле заметного ветерка ветка. Или, закрыв глаза, слушала запахи. Это Мишка так говорил — ему не нравилось слово «нюхать». «Как «нюнить», — говорил он.
Марина часто вспоминала Максима. «Воспоминания — единственное, что мне осталось», — думала она, мысленно прокручивая картины недавнего прошлого. Потрескивающие ветки костра, бокал в руке, деревянные палочки, выскальзывающие из пальцев, обращенное к ней приветливое лицо… Таня помнила его улыбку. Немного грустную, но такую родную… Мягкие губы… нежное прикосновение…
Не раз Таня представляла их новую встречу. Как случайно остановится «Волга», откроется дверца и она, скользнув внутрь салона, увидит немного усталое лицо Максима. Она скажет: «Привет» — и дотронется до морщинок между его бровями. А он улыбнется и погладит ее волосы…
Или ей представлялось, что она выиграет на каком-нибудь профессиональном конкурсе, о ней напечатают в газете, и он позвонит ей… Он скажет, что давно ее искал, что узнал через газету адрес… Или…
Конечно, проще было самой позвонить. После долгих раздумий Таня так и сделала. Но трубку никто не брал. Ни утром, ни днем, ни вечером. Она делала не одну попытку, и даже пыталась встретить его у дома, но Максим не пришел. Она простояла у подъезда до глубокой ночи. Окна в его квартире так и не зажглись.
В августе Таня стала встречаться с Игорем. Они познакомились в салоне сотовой связи. Игорь работал охранником. Они вместе гуляли, много разговаривали. Вернее, Таня больше слушала, а Игорь говорил. Он очень много знал. Говорить мог практически на любую тему: от кулинарии до дипломатии времен Первой мировой войны. Тане было с ним интересно. И он не торопил события. Он не пытался ее обнять, ни разу не делал попытки поцеловать. Зато представил Таню своим родителям и закадычному другу Славке. Иногда они гуляли втроем. Славка был толстеньким и очень смешливым. Смеялся он заразительно. Втроем они прекрасно проводили время даже после того, как Таня стала замечать странности во взаимоотношениях парней. Когда Славик прикасался к обнаженной руке Игоря, странный блеск появлялся в его глазах. И у обычно сдержанного в эмоциях Игоря при виде Славки расползались в улыбке губы.
— Зачем я вам нужна? — однажды спросила Таня.
Они сидели вдвоем с Игорем в кафе, дожидаясь Славку, который, как бывало часто, опаздывал.
— Давно ты догадалась? — спросил Игорь, напряженно глядя в ее лицо.
— Нет. Так зачем? Для отвода глаз?
— Сначала — да. А сейчас я рад, что познакомился с тобой. И Славке ты очень нравишься.
— Значит, мы просто друзья?
— Это плохо?
— Хорошо, — сказала Таня и приветливо помахала подходившему к их столику Славке. Тот сел рядом.
— Таня все знает, — сказал Игорь.
Славка широко улыбнулся.
— Нормалек. Истерик не было?
Таня улыбнулась в ответ и потрепала его по мягкой щеке.
— Сейчас глаза-то повыцарапываю!
— Ой, боюсь, боюсь, — замахал руками Славка и рассмеялся.
