— Дистанция до противника?
— Тридцать пять кабельтовых, — немедленно отозвались с дальномера.
— Срочно телеграмму командующему и адмиралу Катаока: «Атакован «Баяном» у южного выхода из бухты Энтова. Вероятно присутствие главных сил русских. Принимаю бой. Тенно хейко банзай!».
На мостике «Баяна» тоже сразу поняли, с кем имеют дело — во всем японском флоте имелся только один крейсер с двумя такими приземистыми трубами.
— Ну что же, — злорадно улыбнулся Вирен, — нас, конечно, уже рассекретили, но этот «Акицусима» сможет теперь уйти только в одном направлении — на дно. Начинайте, Виктор Карлович!
— Есть! — немедленно отозвался лейтенант Деливрон и тотчас же отправился организовывать стрельбу по японцу.
— Срочную радиограмму на «Петропавловск», — продолжил командир крейсера: — «При входе в бухту Энтова обнаружил вражеский легкий крейсер. Атакую. Противник начал передачу по беспроволочному телеграфу, перебиваю». Немедленно передать и начать глушить сообщения противника искрой!
Грохнула, начиная пристрелку, левая носовая шестидюймовка «Баяна», снаряд вздыбил воду неподалеку от кормы удирающего японца. Но это уже можно было считать накрытием. Так что к огню этого орудия присоединились как баковая восьмидюймовая башня, так и все остальные пушки левого борта, которым угол разворота позволял поймать в прицел вражеский борт. Результаты воспоследовали довольно быстро: сначала замолчала ретирадная стодвадцатимиллиметровая пушка японца, в корме заполыхал пожар, рухнула грот-мачта, появился дифферент на корму… А поскольку скорость сближения и изначально составляла около четырех узлов, а сейчас возросла еще более, то Вирен даже посоветовал своему старшему артиллеристу временно прекратить огонь из носовой башни, чтобы, не тратя лишние тяжелые снаряды, окончательно нокаутировать «Акицусиму» с уже совершенно убийственных десяти-двенадцати кабельтовых. Так и поступили: для того чтобы догнать вражеский крейсер, «Баяну» потребовалось не более четверти часа, после чего беспомощно ковыляющая по волнам, но продолжавшая вести ответный огонь из нескольких уцелевших орудий развалина несколькими бортовыми залпами была приведена в состояние, полностью исключающее ее положительную плавучесть. Заваливаясь на правый борт и задирая таран, «Акицусима» стал довольно быстро погружаться на дно Желтого моря.
— Доложить о повреждениях, — бесстрастно процедил Вирен, увидев, что на мостик поднялся старший офицер крейсера Попов.
— Разбит катер левого борта, два попадания в броневой пояс, повреждений нет, три матроса ранены, один тяжело, — немедленно отрапортовал кавторанг.
— Добро, — кивнул командир. — Оставаться на курсе. Японцев из воды поднимать некогда… От командующего распоряжений нет?
Глушить эфир «Баян» прекратил с падением грот-мачты «Акицусимы», поэтому теперь его радиостанция работала на прием. После, разумеется, сообщения об уничтожении вражеского крейсера.
— Так точно, есть: «Следовать к Бицзыво, действовать по обстановке. При невозможности атаковать вражеские транспорты обстрелять береговые сооружения и склады. На помощь вам посланы «Аскольд» и «Новик».
Словно подтверждая телеграмму Макарова, сигнальщики прокричали:
— Два дыма на правой раковине! Нагоняют. Наши!
* * *
Когда вице-адмирал Катаока получил сообщение о готовящейся атаке русских на место высадки десанта, под его опекой находились шесть транспортов, два уже разгружались, а еще четыре спокойно ждали своей очереди. Пехотная бригада, сорок строевых лошадей, четыре батареи полевых орудий, боеприпасы, инженерное снаряжение и провиант были готовы вот-вот оказаться на земле еще пока русской Маньчжурии, чтобы показать северным варварам, кто здесь на самом деле является хозяином. Но радио с «Акицусимы» весьма недвусмысленно дало понять, что сюда, под Бицзыво, идет, возможно, вся русская эскадра…
— Передать на транспорты. — Катаока был зол и сосредоточен, сосредоточен и зол. — Немедленно расклепывать якорные цепи и с максимальной скоростью следовать к Дагушаню. «Чин-Иену» и Десятому отряду миноносцев — сопровождать. Судам под разгрузкой максимально приблизиться к берегу, даже выброситься на него, десанту прыгать в воду и добираться вплавь.
Когда вахтенный бросился выполнять распоряжения адмирала, офицер штаба, капитан второго ранга Ивамура осторожно поинтересовался:
— Простите, ваше превосходительство, но, возможно, стоит отправить «Мийке-мару» и «Каанто-мару» вместе с остальными? И два наших крейсера присоединить к эскорту…
— Вряд ли это поможет. Наша задача сейчас — спасти как можно большее количество солдат микадо для грядущих сражений. Русских крейсеров пока не видно…
— Крейсеров? — посмел перебить командующего Третьей эскадрой офицер.
— Разумеется, крейсеров. Ни за что не поверю, что этот «Баян» вышел в море и столь нахально следует к месту высадки нашей армии в одиночку. С ним наверняка не только крейсера, но и броненосцы Макарова. Поэтому нам и необходимо здесь «бросить кость» противнику. В виде корпусов уже практически обреченных пароходов.
— Еще раз прошу прощения, ваше превосходительство, но вдруг этот «Баян» все-таки один?
— Крайне маловероятно. Но именно поэтому «Итсукусима» и «Хасидате» не пошли вместе с капитаном Имаи. Два наших крейсера все-таки способны если и не остановить Вирена, то хотя бы задержать его. А я очень надеюсь, что адмирал Того тоже имеет информацию о «треске в эфире». И сделал соответствующие выводы.
— Три дыма с юга! — резанул по ушам звонкий крик сигнальщика.
— Разумеется, — бесстрастно процедил Катаока. — Передать на транспорты: «Ускорить выполнение приказа. Высадившимся войскам отойти как можно дальше от берега».
Четыре японских судна уже и так удалялись в направлении Дагушаня под конвоем старого броненосца и четверки малых миноносцев, а два обреченных поторопились дать малый ход, и вскоре их днища заскрежетали о донные камни.
Несмотря на то что корабли сидели на мели, глубина в этих местах была достаточно внушительной — около трех-четырех метров, в соответствии с осадкой транспортных судов, так что прыгающим с бортов солдатам до спасительной суши требовалось добираться именно вплавь, а не вброд. Однако никакой паники не наблюдалось: оружие грузилось в шлюпки, а десантники налегке бросались в волны, причем не все сразу, а небольшими группами, в соответствии с указаниями руководивших ими офицеров.
Увидев, что здесь все идет относительно нормально, Катаока приказал «Итсукусиме» и «Хасидате» идти к основной части конвоя, на север. Оставалось только надеяться, что русский авангард задержится для обстрела сидящих на мели транспортов и прибрежных складов.
Надежды не оправдались. Русские скороходы, проходя мимо Бицзыво, конечно, отметились несколькими залпами по берегу, но задерживаться не стали и устремились к дымам, уходящим на норд.
С мостика «Итсукусимы» вице-адмирал Катаока спокойно наблюдал, как неумолимо надвигаются русские. Было отчаянно обидно, что позавчера погиб на мине именно «Мацусима» — единственный из трех крейсеров Пятого боевого отряда, чья трехсотдвадцатимиллиметровая пушка была предназначена для огня именно по кормовым румбам. Эта громоздила сейчас еще вполне могла бы отпугнуть противника, сбить его с курса преследования…
