Но теперь приходилось выбирать: либо отдать на растерзание русским все четыре транспорта, отвернув с курса прикрытия, либо гарантированно погубить в бою весь свой боевой отряд, вернее оба крейсера — «Чин-Иен», вероятно, сможет выдержать. Оказалось, что дела обстоят еще хуже.
— За крейсерами идут истребители!
— Сколько?
— Не менее трех.
Теперь заступить дорогу русским точно не получится — их скоростные корабли просто обогнут заслон из пожилых крейсеров Пятого отряда с двух сторон, одни свяжут боем броненосец, а другие растерзают транспорты — малые миноносцы Десятого отряда серьезной защитой считать нельзя.
— Поднять сигнал: «Транспортам выбрасываться на берег. По возможности свозить на него грузы и людей. «Чин-Иену» вернуться к отряду. Миноносцам — тоже». — Вице-адмирал понимал, что шансов сберечь свои корабли у него практически нет.
Конвоируемые суда послушно повернули на запад, броненосец тоже стал разворачиваться куда было указано, миноносцы капитан-лейтенанта Отаки согласованно развернулись вдруг два раза и тоже устремились к своему флагману.
— Не уважают нас японцы, — ехидно хмыкнул Вирен, видя, как Катаока пытается выстроить «забор» между своими транспортами и русскими крейсерами. — Поднять сигнал: «Крейсерам атаковать голову вражеской колонны. Истребителям — миноносцы».
«Баян», «Аскольд» и «Новик» взяли курс на «Итсукусиму», разумеется, обходя ее по дуге приличного радиуса. Хоть четырехтысячетонные кораблики и являлись весьма ненадежной платформой для монструозных орудий калибром в триста двадцать миллиметров, но на близких дистанциях имелся серьезный шанс схлопотать снаряд, который мог запросто вывести из строя даже «Баяна», не говоря уже о «Новике».
Но тут следовало рискнуть — на самом деле огромные пушки крейсеров типа «Мацусима» отличались не только отвратительной точностью, но и такой же скорострельностью, поэтому обстрелять корабли Катаоки именно с носовых румбов было самым разумным и наименее рискованным решением. Все-таки наиболее эффективным оружием этих крейсеров были именно скорострельные стодвадцатки, которые предназначались для стрельбы почти исключительно по борту.
Более пяти узлов преимущества в скорости позволили отряду Вирена нарисовать практически идеальный «кроссинг Т» «Итсукусиме». Тот хоть и отвернул в сторону, параллельную охвату, но десять минут шквального анфиладного огня не прошли даром для пожилого крейсера весьма скромного водоизмещения, корабль запылал, орудие главного калибра вышло из строя и было невосстановимо в ближайшие часы, обозначился вполне заметный дифферент на нос.
В это время истребители Матусевича обогнули вражеский кильватер с хвоста и обозначили весьма серьезную угрозу для следующих к берегу транспортов. Японские номерные миноносцы немедленно выскочили напересечку, но силы были слишком не равны: «Боевой», «Властный», «Выносливый» и «Грозовой» превосходили по огневой мощи своих визави в несколько раз и с легкостью расшвыряли бы вставших на их пути к судам с десантом и грузами на борту. Кажется: а в чем смысл этой атаки? Японцы и так собрались заниматься откровенным «суицидом» — их транспорты взяли курс на берег и уже обречены. Транспорты — да, но главным объектом для русских миноносцев являлись не сами плавсредства, а их содержимое — солдаты и грузы. Совершенно различное количество того и другого можно переместить на берег в относительно спокойной обстановке и под обстрелом. Это понимали и все офицеры отряда Отаки, поэтому маленькие кораблики, находящиеся под его командованием, бесстрашно пошли в самоубийственную атаку на русские контрминоносцы. Миноносцы атаковали контрминоносцы. «Пчелы» атаковали «шершней». Четыре на четыре…
Сюрпризов не последовало — носовые плутонги артурских миноносцев пошли ломать и крушить корпуса корабликов, попытавшихся заступить им дорогу. Достаточно эффективно ломать и крушить — через несколько минут в Десятом отряде миноносцев не осталось ни одного неповрежденного корабля, но в самое неприятное положение попал «Сорок второй», получивший сразу два трехдюймовых снаряда прямо в котельное отделение. Миноносец окутался паром и полностью утратил ход. Его оставалось только добить, чем с азартом и занялись комендоры проходивших мимо истребителей. Офицерам приходилось перенацеливать ярость своих артиллеристов на еще боеспособные миноносцы противника не только матюгами, но зачастую и зуботычинами. Но поскольку все эсминцы отряда Матусевича уже успели довооружить вторым семидесятипятимиллиметровым орудием на юте, то стреноженному японскому миноносцу все равно пришлось лихо — еще несколько пробоин, весьма серьезных для столь небольшого кораблика, сняли все сомнения по поводу его дальнейшей судьбы — «№ 42» медленно, но верно погружался в морскую пучину. Его систершипы отходили по направлению к транспортам, тщетно стараясь сдержать атакующий порыв артурцев. Тщетно и уже бессмысленно: русские крейсера, «поставив первую черточку над Т», разворачивались, чтобы повторить данную операцию. Но не все — «Новик» остался на прежнем курсе и, разойдясь со своими товарищами по строю, он направился именно к транспортам, сидевшим на камнях, и всем стало очевидно, что грузы спасению не подлежат — уцелела бы основная часть людей, находившихся на судах.
Катаока это прекрасно понял и теперь старался сберечь хотя бы крейсера своего отряда. Охромевший «Итсукусима» отворачивал по дуге малого радиуса с прежнего курса, «Хасидате» следовал в струе флагмана, за ним поспевал «Чин-Иен». Этим отворотом почти удалось вывести флагманский крейсер Пятого боевого отряда из-под сосредоточенного огня обоих русских больших крейсеров — только «Баян» успел отметиться несколькими попаданиями, при этом сам Катаока был ранен в плечо и бедро, «Аскольду» на зуб достался второй мателот — «Хасидате», на котором впервые после начала боя разгорелись пожары, за которые отомстил необстрелянный броненосец каперанга Имаи — двенадцатидюймовый снаряд с «Чин-Иена» разорвался под водой в нескольких метрах от борта «Баяна» — гидравлическим ударом крейсер контузило «ниже пояса». Повреждения оказались несерьезными, но течь появилась.
Вирен благоразумно не стал заворачивать на параллельный курс с отрядом Катаоки, чтобы не подставлять свои крейсера на близкой дистанции под огонь броненосца. Пятый боевой отряд держал курс на ост, и хотя «Новик» артиллерией и минами уже начал со смаком уничтожать сидящие на камнях транспорты, вроде бы удавалось спасти от гибели избитого вдрызг «Итсукусиму»…
Но на руках у русских оставался еще один «козырной валет»…
Артурские миноносцы с чувством, с толком, с расстановкой «дожевывали» отряд капитан-лейтенанта Отаки — соваться к транспортам, которые уже принялся крушить «Новик», смысла не имело, было понятно, что маленького крейсера за глаза хватит, чтобы уничтожить там все подлежащее уничтожению. А раз уж на зуб отряду Матусевича попались малые японские миноносцы, то не следовало гнушаться их умножением на ноль. Затонул уже второй, тонул третий, четвертый был почти готов последовать за своими товарищами…
— Николай Александрович, — отвлек вдруг командира отряда лейтенант Косинский, сменивший кавторанга Елисеева на посту командира «Боевого», — японские крейсера и броненосец повернули в нашу сторону. Может, попробуем?..
