Крейсер во всю силу оставшихся узлов уносил ноги из-под обстрела «Асахи», который палил хоть и вслепую, но очень зло и настойчиво — комендорам японского броненосца до жути хотелось отомстить за своего погибшего собрата.
— Ну и как у нас дела, Казимир Адольфович? — обратился Шульц к зашедшему в боевую рубку лейтенанту Порембскому. — Сам догадываюсь, что неважно, но хотелось бы конкретики.
— Не так все плохо: на баке взрывом взломало палубу, сбросило за борт два якоря, расчет первого орудия сплошь убитые, раненые и контуженые, разбит носовой прожектор. Большая пробоина в районе носового минного аппарата, у ватерлинии, затапливаются три отсека. Первую трубу раскроило, ну а что там в первом машинном, выяснить не успел — да вам это и полегче сделать будет. Пока все. Доклад закончил.
— И на том спасибо, — кивнул командир «Новика». — Рубка — машинному!.. — Это уже в переговорное устройство.
— Здесь машинное! — отозвался из недр крейсера инженер-механик Жданов.
— Что с механизмами?
— В порядке механизмы. Вот только тяга в первом машинном упала. Нужно топки гасить.
— На сколько узлов можем пока рассчитывать?
— Начерно — до семнадцати. Но это вы уже сами там смотрите — я о пробоинах в корпусе совершенно не в курсе…
— Держите пока четырнадцать.
— Думаю, что разумнее двенадцать, Максимилиан Федорович, — наконец-то подал голос Матусевич. — Не стоит бравировать, не выяснив до конца последствий полученных нами попаданий. Отходим к «Пересвету». Надеюсь, что Елисеев разглядит наш маневр и последует в нужном направлении.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — не посмел перечить Шульц. — Машинное: иметь двенадцать узлов. На руле: четыре румба вправо…
* * *
«Бесшумный» уверенно вел за собой в атаку на «Якумо» остальные миноносцы Первого отряда: еще три шихауской постройки и две «невки» — «Бойкий» и «Бурный». Особых проблем не предвиделось — «Полтава» орудийным огнем качественно подсветила цель своим миноносникам: на японском крейсере до сих пор не удалось потушить два пожара, пламя которых являлось прекрасным ориентиром в сгущающейся темноте для выходящих в атаку артурских истребителей. Единственный уцелевший в бою прожектор на «Якумо» ухитрился выхватить из темноты силуэт «Беспощадного» и теперь вцепился своим лучом в борт русского корабля намертво. Теперь по миноносцу лейтенанта Лукина комендоры японца били относительно прицельно, при этом осыпая снарядами ближайшие окрестности, справедливо полагая, что там тоже находится потенциальная смерть…
Находящимся в боевой рубке «Беспощадного» показалось, что с хрустом оторвалось днище миноносца. Практически все находившиеся на палубе попадали, да и не только на палубе. Кого-то в недрах корабля бросило и на работающие части судовых машин, кого-то приложило об раскаленные топки…
Миноносец на секунды весь как будто наполнился огнем и, окутанный дымом, вывалился из атакующего строя. Благо что рулевой идущего следом «Бойкого» успел среагировать и вовремя отвернул с прежнего курса.
Встреча с восемью дюймами стали и взрывчатки кораблику в триста с небольшим тонн водоизмещения категорически противопоказана. Перебило машинный телеграф, паровой привод к штурвалу, разбило водоотливную турбину, вышел из строя паровой котел, загорелись два ящика с сорокасемимиллиметровыми патронами в жилой палубе, изувечило около полутора десятков матросов… Хорошо еще, что не сдетонировала ни одна из приготовленных к выстрелу торпед.
Поврежденный русский истребитель пожаром привлек к себе огонь практически всей артиллерии атакуемого крейсера, японские офицеры потратили около пары минут, различными способами вразумляя комендоров, что на данный момент важнее палить в пустоту, выстраивая стену заградительного огня, чем добивать «Беспощадного». Результаты сказались, но поздно — артурские контрминоносцы уже вышли на дистанцию торпедного выстрела. Прожектором удалось зацепить «Бурного», ненадолго.
— Сколько до японца? — нервно поинтересовался командир «Бесшумного», а по совместительству начальник второй группы Первого отряда миноносцев, кавторанг Скорупо у своего артиллерийского офицера.
— Да бес его разберет, Фома Ромуальдович, — нервно отозвался мичман. — Может, три кабельтовых, может, пять… Может, через минуту вообще им в борт врежемся…
— Понятно, — процедил сквозь зубы командир, хотя ему было очень мало что понятно… — Давайте «красную»!
На самом деле приказ являлся в достаточной степени авантюрным — стрелять минами с не совсем известного расстояния чревато… Непопаданием чревато. И выбросом дорогущего изделия (собственно мины) в пустоту. Тем более что ходили тогда торпеды максимум на полмили…
Над ночным морем потянулся вверх след сигнальной ракеты, которая через пару секунд засветилась в небе ярко-красным огнем. В ответ немедленно запшикали огнями выстрелов все одиннадцать минных аппаратов артурских эсминцев. Вернее, пока десять…
— Негатин! — (опустим матерные выражения, которые старший (он же минный) офицер высказал в адрес матроса, практически слившегося со своим торпедным аппаратом). — Ты ракеты не видел? Приказа не слышал? Пали, гаденыш!
— Еще чуточку, вашбродь! — не оглядываясь на лейтенанта, отозвался минер. — Еще чуть-чуть… Все! Пошла, родимая! — Матрос дернул ручку аппарата, воспламенившийся порох выбросил из него торпеду, а та, нырнув, стала сверлить пространство, отделяющее борт миноносца от днища японского крейсера.
Большинство мин, выпущенных раньше, в «Якумо» не попали. Одна попала, но, ткнувшись в борт, взорваться не соизволила. А вот та, последняя, с «Бдительного», все-таки нагнала уходящий крейсер. И дисциплинированно рванула. Аккурат посередине корпуса…
Двойное дно — неплохая защита от навигационных аварий, но минному взрыву оно всерьез противостоять неспособно. В разрыв корпуса немедленно устремились тонны и тонны воды, которая очень быстро добралась и до котельного отделения. Как только она коснется своим холодом котлов, те немедленно разорвет многими атмосферами пара, который они в себе заключают. Так что его необходимо стравить. Немедленно!
Крейсер, ревя выпускаемым в атмосферу паром, как раненый слон, уходил. Преследовать его не стали — все равно все мины уже были расстреляны. Перезарядить аппараты — дело не быстрое. К тому же «Беспощадный»…
«Беспощадный» тонул. Его экипаж видел, как остальные эсминцы отряда все-таки атаковали «Якумо», видел и то, что одна из мин достигла цели, но шансов спасти собственный истребитель не оставалось — вода неумолимо вытесняла воздух из корпуса, и запас плавучести оставался совсем незначительным. А заделать здоровенную пробоину от попадания восьмидюймового снаряда было совершенно нереально.
— Тонем, Вениамин Константинович, — подошел к командиру минный офицер Йениш. — Из низов доложили: электричества нет, а ручные помпы не справляются. Да и с электрическими не дотянули бы до Артура… Прикажете готовиться команде пересаживаться в шлюпки?
