— В чем дело на этот раз? — раздраженно спросил Майкл.
Мы объяснили. Майкл смягчился и обратился к Петре.
Медленно, в ясных мыслях-образах он стал рассказывать ей о том, что Заросли — это не какое-то заколдованное место. Большинство жителей там просто несчастные невезучие люди. Их забрали из дома, многих еще детьми, а старшим пришлось бежать туда просто потому, что они не совсем похожи на других людей. В Зарослях они должны жить потому, что больше их нигде не оставляют в покое. Некоторые из них действительно выглядят очень странно и смешно, но они в этом не виноваты. Если бы у нас случайно по ошибке был лишний палец на руке или, скажем, третье ухо, то нас бы тоже отослали в Заросли, хотя внутри мы оставались бы точно такими людьми, как сейчас. На самом деле не так уж важно, как человек выглядит снаружи, к этому легко привыкнуть, а…
Но в этом месте Петра прервала его:
— Кто тут еще другой? — поинтересовалась она.
— Какой другой? Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Ну, тот, кто передает мысли-образы, которые смешиваются с твоими, — объявила она.
Наступила пауза. Я сразу открылся полностью, но не смог поймать никаких мыслей-образов.
— Я не улавливаю, — последовало от Майкла, Марка, Рэчель. — Наверное, это…
Петра подала быстрый сильный сигнал, на словах это было бы что-то вроде нетерпеливого «заткнитесь!».
Мы притихли в ожидании.
Я заглянул в другую корзину. Розалинда, полуобняв Петру, внимательно смотрела на нее. Глаза Петры были закрыты, как будто она вся обратилась в слух. Наконец она слегка расслабилась.
— Что это такое? — спросила ее Розалинда.
Петра открыла глаза. Ответ последовал не слишком четкий, она была озадачена.
— Кто-то задает вопросы. По-моему, женщина, которая очень, очень, очень далеко. Она говорит, что уже раньше ловила мои мысли, когда я боялась. Она хочет знать, кто я и где я нахожусь. Сказать ей?
Мгновение мы колебались. Потом Майкл возбужденно спросил, согласны ли мы. Мы ответили утвердительно.
— Давай, Петра, расскажи ей, — сказал он за всех.
— Но я должна буду делать это очень громко. Она ведь так далеко, — предупредила Петра.
Хорошо, что она нам это сказала. Если бы она начала сразу, когда наше сознание было открыто, она бы нас просто выжгла. Я закрыл ум и постарался сосредоточить все внимание на мысли о том, куда нам ехать. Это немного помогло, но, конечно, не являлось настоящей защитой.
Петра передавала очень простые образы, как и должно быть в ее возрасте, но они вонзались в меня с невероятной мощью и яркостью. Я был ошеломлен и оглушен.
В какой-то промежуток Майкл издал что-то вроде «фью-у» и тут же получил, как и раньше, «заткнись» от Петры. Потом, перерыв, потом снова ослепляющая передача. Когда все стихло, Майкл осведомился:
— Где она?
— Там, далеко, — ответила Петра.
— Спасибо…
— Она показывает на юго-запад, — разъяснил я.
— Дорогая, ты спросила у нее название местности? — поинтересовалась Розалинда.
— Да, но оно ничего не означает, только то, что оно из двух частей и в нем много воды, — туманно ответила Петра словами. — А она не понимает, где я.
— Скажи, чтобы она передала образы букв, — предложила Розалинда.
— Но я не умею читать, — со слезами возразила Петра.
— Да, дорогая, это очень неудобно, — согласилась Розалинда, — но по крайней мере мы можем их передать. Я буду передавать тебе образы букв по одному, а ты будешь пересылать их ей. Попробуем?
Петра с сомнением согласилась.
— Хорошо, — сказала Розалинда. — Берегитесь все. Мы начинаем.
Она изобразила «Л», и Петра передала ее с сокрушительной силой. Розалинда продолжила: «А» — и так далее, пока не сложила слово полностью.
— Она поняла, — сообщила нам Петра, — но она не знает, где находится Лабрадор. Она говорит, что постарается разузнать. Она хочет передать нам свои буквы. Но я сказала ей, что это ни к чему.
— Ну как же ни к чему, дорогая. Ты получишь их от нее и покажешь нам; только мягче, чтобы мы могли их прочесть.
И вот мы получили первую букву. Это была «Z». Нас постигло разочарование.
— Может, она читает ее перевернуто и это «S»? — предположил Майкл.
— Нет, это не «S», a «Z», — со слезами настаивала Петра.
— Не обращай на них внимания. Продолжай! — сказала Розалинда.
Постепенно выстроилось все слово.
— Что ж, остальные вполне нормальные буквы, — одобрил Майкл. — Силандия — по-видимому.
— Не Силандия, а Зеландия, — упрямо повторила Петра.
— Но, дорогая моя, Зеландия — это бессмыслица, а Силандия означает — земля в море.
— К вашему сведению, — добавил я с сомнением. — По рассказам дяди Акселя, море гораздо больше, чем можно себе представить.
В этот момент нас всех опять заглушило, это возмущенная Петра возобновила разговор с неизвестной женщиной. Закончив, она торжествующе объявила:
— Это «Z». Она говорит, что эта буква отличается от «S». Она похожа на жужжание пчел.
— Хорошо, хорошо, — успокоил ее Майкл. — Спроси ее, где это так много моря.
Ответ Петры не заставил себя ждать:
— Да. Земля эта состоит из двух частей, и вокруг море. Там, где находится эта женщина, можно увидеть солнце, которое освещает все на многие мили кругом. Все такое голубое…
— Это в середине-то ночи? — удивился Майкл. — Она сошла с ума.
— Там, где она живет, сейчас день. Она мне показала, — ответила Петра, — это место, где много, много, домов, не таких, как в Вэкнаке, а гораздо больших. А по дорогам там бегают смешные повозки без лошадей. А в воздухе какие-то штуки, у которых наверху что-то мелькает.
Я вздрогнул, как от удара: в этом описании я узнал видение моих детских полузабытых снов. Ворвавшись в разговор, я повторил их яснее, чем показала Петра, — белые блестящие штуки, похожие на рыб.
— Да, такие, — согласилась Петра.
— Что-то тут не так, — вставил Майкл. — Дэвид, ты-то откуда знаешь?
Я оборвал его и предложил:
— Пусть Петра узнает все, что сможет. А разбираться будем потом.
И снова мы постарались как могли защититься от этого, казалось, одностороннего разговора, который Петра вела таким возбужденным криком.
Мы медленно продвигались через лес. Из-за того, что мы старались не оставлять следов, движение наше было очень затруднено. Луки мы держали наготове, чтобы применить их в любой момент. При этом ветки постоянно вынуждали нас низко пригибаться и следить, чтобы они не выбили луки из наших рук. Риск встретить людей был невелик, но мы легко могли наткнуться на отощавшего зверя. К счастью, слышались только шорохи убегавших животных. Возможно, их отпугивали размеры коней-гигантов. А значит, несмотря на свои характерные следы, эти лошади давали нам хоть какое-то преимущество.
