Но я не дала этой мысли укорениться в своей голове, в конце концов, у меня сейчас задача поговорить со стриптизершей насчет Романа, а не кукситься по поводу своей несостоявшейся личной жизни. Это всегда успеется.
Выходя из дома, я подержалась за дверной косяк – на удачу.
В «Золотом павлине» народу было непривычно много, был момент, когда я испугалась, что мне не хватит места. Но мои страхи оказались напрасными, меня впустили внутрь и указали на два свободных столика, предоставляя право выбора.
Я выбрала тот, который был поближе к центру зала. Когда я шла к нему, то кожей ощущала, как меня ощупывают мужские взгляды. Одинокая девушка – лакомый кусочек для мужского внимания. Но я старалась идти, ни на кого не глядя, с выражением лица, которое Лариска называла «здоровой стервозностью».
Сделав скромный заказ, я развернулась так, чтобы мне хорошо была видна сцена и шест, вокруг которого извивалась незнакомая мне стриптизерша с длинными белыми волосами. Конечно, меня вполне могло ждать фиаско: рыжеволосая приятельница Романа могла взять сегодня выходной или была не ее смена. Или она просто заболела. Я почему-то была твердо уверена, что обязательно встречу ее сегодня вечером, и не подумала о том, что этого может и не произойти. На секунду я ощутила такое глубокое разочарование, что во рту мгновенно стало кисло, и я сглотнула.
– Ваш заказ, – вырос около меня официант.
И тогда я решилась.
– Простите, а сегодня будет выступать рыжая стриптизерша с кудрявыми длинными волосами?
– Рыжая? – переспросил официант, наклоняясь ко мне. – Вы кого имеете в виду? Лизу или Анну? Есть еще Эльвира.
– Я не знаю, как ее зовут, – c отчаянием сказала я.
– Перед номером обычно объявляют.
– Я знаю только цвет волос.
– Они выступают в париках, – последовал ответ.
– А я могу поговорить с кем-нибудь из них?
Молодой парень окинул меня внимательным взглядом. Наверняка он имел четкие инструкции от администрации ресторана вылавливать алкоголиков и невменяемых и спроваживать их куда подальше с помощью охраны, чтобы они чего не натворили. В настоящий момент он определенно прикидывал в уме: отношусь ли я ко второй категории, то есть к психам, и что ему со мной делать.
– Мне очень нужно поговорить с рыжей стриптизершей.
Похоже, он решил, что я неопасна, просто обычная извращенка, и поэтому кивнул.
– Видите дверь рядом с баром? За ней – коридор. Если вы пройдете по тому коридору, то найдете гримерки cтриптизерш. Поговорите там, – cказал он с легким оттенком издевательства. Я подумала, что он принял меня за лесбиянку, отсюда и нотки презрения в голосе. Но мне было абсолютно наплевать, лишь бы получилось то, что я задумала.
Официант ушел. Какое-то время я сидела, ковыряясь вилкой в салате «Римский», но потом встала со стула и решительно направилась в том направлении, которое указал мне официант.
Когда я потянула на себя дверь, поймала на себе удивленный взгляд бармена. Но пока он не задал мне вопроса, куда я иду и зачем, я скрылась за дверью, предназначенной исключительно для персонала.
Куда идти дальше, я не имела ни малейшего понятия. Навстречу мне попался маленький мужчина в черном костюме, красной жилетке и галстуке-бабочке.
– Вы не подскажете, где находятся гримерки стриптизерш? – обратилась я к нему.
– Третья дверь справа, – буркнул он, ничуть не удивившись моему вопросу.
Я пошла вперед, но внезапно зазвонил сотовый в моей сумке. Это была Лариска.
– Я не могу сейчас говорить с тобой, – сказала я, понизив голос. – Перезвоню позже.
– Что-то случилось? Где ты находишься?
Самой главной чертой Ларискиного характера было неуемное любопытство.
– Все потом, – и я нажала на разъединение.
Наконец я оказалась перед нужной мне дверью. Никаких табличек или других опознавательных знаков на ней не было. Я постучалась.
– Че? – раздалось за ней.
Я поняла это как приглашение войти и толкнула дверь. В маленькой комнатенке на одном из двух стульев сидела, вытянув ноги, девица в одном бикини и накинутом поверх красном халате, расстегнутом спереди, и болтала с кем-то по мобильному.
При моем появлении она ненадолго отвлеклась.
– Че?
– Я хотела поговорить с вами.
– Подожди там, – она кивком указала на дверь.
Девица была коротко стриженной шатенкой с глазами, подведенными черной подводкой. Но я помнила слова официанта, что стриптизерши выступают в париках, поэтому с ходу определить, та ли эта девушка, которая мне нужна, не могла.
За дверью я протомилась довольно долго – минут пятнадцать, не меньше, пока не услышала энергичное:
– Входи!
Девица уже курила, пуская в воздух красивые колечки дыма.
– Ты ко мне?
– Еще не знаю.
Звучало, конечно, по-дурацки. И поэтому девица уставилась на меня с удивлением.
– Че?
Очевидно, это было ее любимое слово.
– Вы работали в ресторане 28 апреля?
– Это важно?
– Да.
– Кому?
– Мне.
– Тогда гони бабло. Почему я должна рассказывать тебе все за просто так?
Я покорно вытащила из сумки пятьсот рублей.
Она фыркнула, но деньги взяла.
– И че?
– Вы работали здесь 28 апреля? – повторила я.
Она достала из черной сумки потрепанную записную книжку и пролистала ее.
– Я. И че?
– Вас зовут Лиза? – наугад спросила я.
– Это кликухи ресторанные. Я – Эльвира. Но вообще-то Света.
– Света… – Я по-прежнему стояла перед ней.
Она ногой пододвинула ко мне стул.
– Садись.
Я села на стул напротив нее. Комнатка была маленькой и перед нами было расстояние примерно в метр.
– Я хочу узнать поподробнее об одном молодом человеке. Его зовут Роман. Он выше среднего роста, светловолосый, симпатичный, у него светлые глаза и родинка на виске.
Эльвира-Света пускала колечки дыма и смотрела на меня.
– И че?
– Двадцать восьмого апреля я была в ресторане и видела, как он с вами разговаривал. Я поняла, что вы знакомы, и хотела узнать о нем.
– Что узнать?
– Он пропал, и я никак не могу его найти. Мы провели с ним время, он обещал позвонить и как в воду канул. Ни звонка, ни весточки.
Эта роль мне показалась самой убедительной – я решила сыграть девицу, разыскивающую своего парня, который поматросил и бросил. А она не может забыть его, cохнет до сих пор и хочет найти.
