День Независимости
Тишина. Пустая, неловкая, скребущая душу тишина. Застывшие позы, бегающая на ветру занавеска, хаотично сменяющиеся рекламные кадры беззвучно включенного телевизора. Залетевшая муха, рисуя воображаемые круги в воздухе, бестактно нарушает признаки всеобщего безмолвия. И надо бы что-то сказать, но подходящие слова предательски отказываются лезть в голову. Наконец-то закипает вода в посвистывающем чайнике. Самое время для кофе. Неожиданно в дверном проеме крохотной кухни появляется развеселившееся и расслабленное коньячным эффектом лицо Льюиса, который звонко и по-ребячески восклицает:
— Девочки, ну что же вы так долго? Мы все прямо-таки заждались!
Раздается звон упавшей вилки.
— Дорогой, помоги, пожалуйста, перенести сервиз, — монотонно произносит Софи, доставая из холодильника ее фирменный кремовый торт, без которого не обходиться ни один праздник в этой семье. Отлично научившись распознавать тон, выражение лица, а главное, прохладный взгляд своей жены, свидетельствующий о важности положения «шутки в сторону», Льюис мигом прячет улыбку, сохраняя ее для лучших времен, и, подхватывая цветастые чашки в обе руки, спешит удалиться в гостиную.
Из открытой форточки доносится назойливый визг сработавшей сигнализации соседской машины. Софи слегка вздрагивает от неожиданности и вместе с еле слышным ее излюбленным «твою ж мать…» нарезает торт щедрыми кусками.
— У меня есть мятный чай. Будешь? — понимая, что насущная тема недавнего разговора непроизвольно изжила свое, хозяйка дома уместно переходит к общим привычным вопросам.
— Ага, — задумчиво протягивает ее старшая сестра, критично глядя на свой утренний маникюр с переплатой в несколько евро выше обычной таксы. «Ох, уж эта инфляция… И когда наконец-то экономика стабилизируется?» — подобные риторические вопросы то и дело не перестают откликаться из разных уголков города на протяжении уже нескольких месяцев, но Сильвию всегда больше волновал вопрос качества услуг, нежели их стоимость, именно поэтому ей даже в голову не пришло поинтересоваться причиной повышения тарифов. Мысленно поставив удовлетворительную оценку коррекции ногтей, Сильвия поспешно поправляет прическу и вальяжно направляется к праздничному столу, в последний момент, захватив с собой вазочку с конфетами. В зале размером в 32 квадратных метра с включенным кондиционером и лучшими балладами Криса Ри на легком фоне дружного застолья в честь дня независимости звучал уже ни раз пересказанный монолог Владимира, нынешнего сотрудника Льюиса, который с гордостью, горечью, порой жуткой иронией и ностальгией вспоминал годы работы в России:
— …А мне начальник говорит, мол «Володя, завтра ты работаешь один». Вы представляете, что это значит? Любой обвал не важно, какой степени… К примеру, руку мне придавило. ВСЕ! Я — не жилец! И вот поднимаюсь я в конце смены на поверхность из шахты, а мне Васильевич готовит сразу поляну. Ну и как тут не пить? Скажите мне, как? Если я сегодня живой, а завтра неизвестно, что будет! — заключительно произносит Владимир, живо выпивая рюмку водки без закуски. Его жена, сидящая рядом, продолжает сидеть неподвижно, опустив взгляд в свою тарелку, где некрасиво развалился недоеденный салат с кальмарами.
На последних словах в комнату входит Софи. Расставляя блюдца по кругу стола, она тихонечко напевает текст «That's what they say».
— А какое у тебя вообще образование? — с прежней заинтересованностью спрашивает Льюис, который наверняка заранее знает ответ, но задает вопрос чисто чтобы поддержать разговор.
— Я — бухгалтер. Но жизнь бросила в совершенно иное болото.
— А какие-то непредвиденные случаи у вас там происходили?
— Та конечно! Вот только уже и не припомнишь всех, — отмахивается Владимир рукой, а затем, откашлявшись, продолжает, — Ну вот, к примеру, это самый безобидный курьезный момент который когда-либо происходил со мной на работе. Остальные были хуже. Как-то в конце смены все ребята уже ушли, а я задержался…
— А разве вы не вместе должны подниматься на поверхность?
— Вообще вместе. Но после смены все улетают пулей, их не удержишь. Одним словом, остался я один. И у меня, как назло, перегорает коногонка. А путь некороткий. Слепая темнота вокруг. Пришлось идти по памяти. Пару раз спотыкнулся, упал, разбил себе нос.
— Ужас! И как же ты выбрался?! — теперь роль допрашивающего взяла на себя Софи, которая, всех обслужив чаем, один за одним поглощала цукаты.
— Тогда я особо не переживал, поскольку знал, что вот-вот должна была прийти на этот участок следующая бригада. Собственно они меня и вывели. Но вид у меня тогда был более чем нелепый. Я это понял, по их ошарашенным лицам.
— Ой, слушай, а расскажи ту историю о вентиляции! — предлагает Льюис, желая перевести разговор в более положительное русло.
— Та что рассказывать? — заулыбался Владимир. — Ну в течение смены случаи разные бывают. И по нужде ходить надо, но не будешь же каждый раз на поверхность подниматься… Приходится прямо там. И вот однажды какой-то паразит справился прямо возле вентиляции. Вы представляете эту вонь? Кошмар! Работать невозможно было! Мы задыхались! Я передаю начальнику: «Васильевич, делай что хочешь, но найди эту сволочь»…
В комнате раздается легкий смех. Владимир увлеченно продолжает свой рассказ, а Сильвия тем временем, ощущая невероятную усталость, встает из-за стола и незаметно для всех выходит на улицу. Она устала, не из-за русского друга своего зятя и его шахтерских рассказов, нет, она истощена морально из-за недопонимания, пересудов, тупиков и собственных мыслей. Ей хочется пустить свободу и свежий воздух в свою жизнь, но эти шторы ранимости и нелепых обид, приходящих с годами, так плотно забаррикадировали окна ее души, что заставляет женщину уже практически на последнем издыхании слабыми пальцами тянуть грубую материю велюра вниз и безрезультатно сползать к холодному полу.
Выйдя на крыльцо дома, Сильвия закуривает последнюю оставшуюся в пачке сигарету с пометкой Capri, и направляется к своей машине, припаркованной на другой стороне дороге. Присаживаясь за руль своего полуторагодичного автомобиля марки Chrysler, женщина опускает откидную крышу вниз и заводит двигатель.
В голове нет конкретного маршрута, лишь бы подальше от этого места. Пускай остальные продолжают свое милое общение, им не будет скучно в отсутствие Сильвии, а она в свою очередь обязательно наверстает упущенное как-нибудь в другой раз. Пустые дороги города — все разъехались, кто на шашлыки в лес, кто к морю. Сегодня все пути открыты, идеальное время для быстрой езды. Как же Сильвия любила ощущение скорости! В момент, когда педаль упирается в пол, а мимо то и дело мелькают тяжелые сосны и постройки из кирпича унылого цветы, весь внутренний мир тут же окрашивается в самые яркие и насыщенные тона колеровки, а в голове беспорядочные мысли разбегаются по своим предписанным полкам.
