— Где сейчас Волк? — спросил Марка шеф разведки, когда он7и встретились вновь.
— По уточненным данным, в Эр-Рияде. — отрапортовал Марк и поспешно добавил. — Там же сейчас, как нам удалось выяснить, находится и Усама Бин Ладен. Предполагаю, что Волк отправился в Саудовскую Аравию, приступив к выполнению нашего задания.
— Опять предположения, — поморщился генерал. — Ну, с этим еще предстоит разобраться. А пока необходимо организовать встречу Волка с Галем. Хорошо бы, чтобы встреча носила случайный характер, но, учитывая уровень Волка, он вряд ли поверит в такую случайность, не так ли?
— Именно, — подтвердил Марк. — Сегодня Волк — агент экстра-класса и даже если Галь поддержит нашу игру, Волк все равно останется при своих подозрениях, а это, несомненно, осложнит встречу. Кстати, почему вы решили направить к Волку Галя, а не меня?
Генерал сослался на общее мнение. Марку-де пока следует воздержаться от встреч с агентом из-за соображений чисто психологического характера. Другое дело — Галь. Они вместе учились, Галь долгие годы был дублером и связным Волка, их связывает многолетняя дружба, а этот фактор в данной ситуации может оказаться едва ли ни решающим.
За эти годы Галь и сам достиг высокого уровня в разведке. Он по праву считался одним из лучших специалистов по борьбе с исламским терроризмом, к его мнению прислушивались и с ним считались на самом высоком уровне.
…В Эр-Рияде друзья встретились почти что в открытую. У них не было надобности даже легендировать свое знакомство — их афганское прошлое избавляло от этой необходимости. И хотя Закир искренне обрадовался появлению друга, все же не преминул уколоть: «Значит, решили действовать через тебя, использовать фактор дружбы».
— А ты, конечно, полагал, что твоя декларация настолько неоригинальна, что к ней останутся равнодушны наши боссы, — усмехнулся Галь.
— И как же ты собираешься меня проверять? — напрямую осведомился Закир.
«Я знаю только один действенный способ — пытки», в тон ему отозвался друг и Закир облегченно вздохнул — Галь оставался прежним. Когда Закир увидел друга, его это больно кольнуло. Он сразу понял, с какой миссией тот здесь и боялся, что нынешняя встреч разведет их по разные стороны жизненных баррикад. И потому теперь радовался от души. Те же чувства испытывал и Галь. Он не счел нужным скрывать, какие сомнения возникли у шефов разведки в отношении Волка, проинформировав его в тех, естественно, пределах, в которых был проинформирован сам.
«Стало быть, я теперь должен доказать, что я не припадочный, сделал вывод Закир. Каким же, интересно, способом я могу это сделать?»
— Знаешь, мне предлагали с десяток хитрых вариантов, но я полагаю, что нужно предпринять один ход, которого от тебя не ждут. Пройди официальное обследование, получи медицинское заключение и со всеми сомнениями будет покончено.
Закир сомневался в эффективности предложенного варианта, Галь убеждал, что за кажущейся простотой таится совершенно беспроигрышный вариант. В конце-концов Закир уступил увещеваниям друга и они стали обсуждать, где и под каким предлогом пройти обследование.
Этим же вечером по просьбе почтеннейшего муллы Закира Бин Нурлана хозяин отеля, в котором он остановился, пригласил к нему в номер врача. Уважаемый мулла жаловался на невыносимо острую боль в области затылка и высказал опасения, что это может быть последствием контузии. Доктор внимательно выслушал больного, проверил пульс, а затем извлек из саквояжа, с какими ходят на осмотр доктора чуть не всего мира, тонометр. Посмотрев на прибор, доктор произнес: «У вас мулла, давление достаточно высокое, но не критическое. Оснований для особого беспокойства я не вижу, сейчас дам таблеточку и через минут десять наступит облегчение. Но все же я бы порекомендовал вам пройти обследование головы. Контузия, о которой вы поведали, не может меня не тревожить. Как врач, я обязан исключить любую степень риска. Пожалуйста, не возражайте. Обследование не слишком сложное и к тому же не займет много времени. Если вы согласитесь, я бы мог обследовать вас даже в своей клинике. Приедете ко мне рано утречком, часам к семи, а уже на следующее утро я, при милости Аллаха, отпущу вас и, надеюсь, что с хорошими известиями».
Мулла уступил настояниям заботливого врача и дал согласие. Все прошло как по нотам. Нехитрому способу повышать давление он был обучен издавна, а в том, что врач предложит обследоваться почти не сомневался. Через сутки он уже держал распечатку результатов обследования, в которой черным по белому было начертано, что былая контузия не оставила в его организме ни малейшего следа. Галь забрал у Закира листок и бережно его спрятал.
Друзья провели вместе еще три дня. Закир был счастлив. Долгие годы одиночества вынуждали его каждое решение принимать самостоятельно, взвешивать и рассчитывать каждый свой шаг. А оказывается, это так здорово, когда рядом есть друг, да к тому же такой надежный и умный, как Галь. Они обсуждали дальнейшие планы, спорили, не соглашались друг с другом до тех пор, пока не находили единственно правильное решение. Закир делился своими соображениями скорейшего проникновения в окружение Бин Ладена, Галь вносил достаточно важные коррективы. Оба понимали, что расстанутся опять, должно быть, на долгие годы, но об этом старались не только не говорить, но даже и не думать.
Уже в день отъезда Галь сказал другу:
— Последнее время из самых разных источников к нам стала поступать информация о том, что отмечено проявление активности реакционно настроенных исламистов в республиках СССР, прежде всего, конечно, в Центральной Азии — в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии и даже в Казахстане. На фоне той политической нестабильности и чехарды, которая сейчас происходит в СССР, это явление может прибрести весьма нежелательные формы. Говорю тебе об этом потому, что лично я не сомневаюсь: уж если Бин Ладен мнит себя лидером всего мирового исламского терроризма, то такой огромный и важный регион он явно не оставит без внимания. Никаких конкретных действий в этом направлении от тебя пока не требуется, но упускать возможность сбора информации о советских исламистах тоже не следует. Одним словом, прими к сведению.
Галь, должно быть, и сам не подозревал, какую бурю в душе Закира вызовет его сообщение. Вечером, когда он остался один, на него нахлынули воспоминания детства — родной город, эскимо на палочке и щекочущая ноздри газировка с двойным сиропом, мама Сима и мама Шоня, кузнец Махмуд, директор школы Ахат Маннапович… Он гнал от себя эти мысли, но, впервые за долгие годы не мог справиться со своими эмоциями. Что-то подсказывало Закиру, что он еще вернется, непременно вернется в эти края.
Х Х Х
Такой сухой встречи Закир не ожидал. Словно и не было никогда у них того откровенного разговора в Афганистане, когда Бин Ладен увидел в мулле понимающего и внимательного собеседника, полностью разделявшего его идеи. Усама весьма сухо поздоровался с приезжим гостем, пренебрегая веками устоявшимся и незыблемым восточным этикетом, даже не поинтересовался о его самочувствии, делах. Впрочем, причина выяснилась довольно скоро. Один из помощников Бин Ладена — Шамс-ад-Дин поведал мулле, что дела у них здесь, в Саудовской Аравии, складываются далеко не так, как хотелось бы. Собственно, удивляться было нечему. Бин Ладен настолько активно стал помогать оппозиции, что о его контактах стало известно правительству Саудовской Аравии. Понятно, что восторга эти действия вызвать не могли. А последние заявления Усамы и вовсе обострили отношения. Он открыто заявил, что все его муджахиддины, как один, встанут на защиту родной земли от иракского вторжения. Учитывая, что помощь странам Персидского Залива собирались оказать американцы и их союзники, все шло к тому, что правители Саудии могли указать Усаме и на дверь. А если к этому добавить, что буквально несколько дней назад Бин Ладен открыто обвинил саудовское правительство в пособничестве США, то такое развитие сценария выглядело весьма реальным.
