— Ну что ж, — согласился Хаттаб. — Я назвал его «Исламский институт Кавказа», хотя по сути, как мы с тобой и решили, это один из мобильнейших филиалов нашей организации «Братья мусульмане». Конечно, название «институт» очень хорошо для того, чтобы заморочить головы нашим врагам, Именно с этой целью несколько часов в неделю отведено для изучения религиозных дисциплин и арабского языка. Если ты, мой брат, — Черный араб поклонился в сторону Бин Ладена, — ставишь задачу установления мирового халифата, то моя цель несколько скромнее — создание единого исламского государства на территории от Черного до Каспийского морей.
Разведчик напряженно вслушивался в этот разговор, стараясь запомнить каждое произнесенное слово. А Хаттаб рассказывал о том, что программа института практически ничем не отличается от той, что существует в лагерях боевой подготовки. Курсанты «Исламского института Кавказа» обучаются подрывному делу и самым разнообразным методам убийства, а потом возвращаются в свои регионы вполне подготовленными диверсантами. Из его рассказа Закир понял, что, кроме «института» у Хаттаба еще семь лагерей боевой подготовки, одним из которых он руководит лично. Черный араб не преминул с гордостью заметить, что попасть в его лагерь считается особой честью, но он очень строг в отборе и оставляет лучших из лучших.
— В лагерях у меня полный порядок, никаких особых затруднений я не испытываю. А вот в деле, — он явно выделил интонацией последнее слово, — наметились проблемы. Но об этом мы, наверное, поговорим позже, не так ли? — И Хаттаб бросил весьма многозначительный взгляд на муллу.
Усама все понял и поспешил заверить, что уважаемый мулла Закир Бин Нурлан человек настолько проверенный, что лично он, Усама, от него секретов не держит, а напротив — старается по многим вопросам с ним советоваться. Черный араб помолчал немного, как бы взвешивая полученную информацию и после некоторого, но весьма явно отразившегося на лице колебания, все же продолжил.
— Я направил в наши лаборатории, ты, конечно, понимаешь о чем идет речь, своих самых лучших специалистов. Производство товара увеличилось существенно, реализация, соответственно, тоже выросла и дает хороший доход. Но те дельцы, которые контролируют этот бизнес на Северном Кавказе, не хотят мириться с конкуренцией и уничтожают моих курьеров жестоко и беспощадно. Они еще не добрались до самих лабораторий, я спрятал их достаточно надежно, но если так пойдет дальше…
— Ну что ж, — как всегда тихим голосом, но весьма решительно откликнулся Бин Ладен. — Раз война — значит, война. Наш товар это не только материальная прибыль. Он тоже является нашим оружием. Употребляя его, неверные губят свое здоровье и в итоге за свое пристрастие расплачиваются жизнью. Я полагаю, тебя не надо учить, что делать.
Хаттаб согласно кивнул, давая понять, что решение принято. А Закир понял, что ему удалось, хотя бы краешком, прикоснуться к одной из наиболее оберегаемых тайн этих людей. Из имеющейся у него информации и добытым уже здесь разрозненным и весьма скудным данным, разведчик уже знал, что Бин Ладен создал в Афганистане целую сеть по производству синтетических наркотиков, скорее всего героина. Но побывать хотя бы в одной из таких лабораторий ему до сих пор не удавалось. Более того, он даже не знал, насколько полученные им сведения соответствуют действительности. И вот сейчас в разговоре Бин Ладена с Хаттабом эта тема впервые прозвучала вслух, обретая реальность.
Глава девятая. Я объявляю вам войну
И все же в нарколабораторию Закир попал, причем при обстоятельствах достаточно необычных, если не сказать загадочных. Он немного простыл, поднялась температура, пришлось несколько дней не выходить из отведенной ему комнаты. Бин Ладен, пуще огня боявшийся всяческого рода инфекций, больного не проведывал, да и вообще за эти три-четыре дня, кроме врача, никто к Закиру не заглядывал. А он был несказанно рад этой внезапной, но такой прекрасной передышке, когда можно было сосредоточиться, как следует все обдумать. По-прежнему больше всего тревожило его отсутствие связи. Необходимо выбраться из этого заколдованного круга, но как? Как раз когда разведчик ломал над этим голову, на пороге и появился Шамс-ад-Дин. Был он, как обычно, энергичен и деловит: «О здоровье не спрашиваю, вижу вы, хвала Аллаху всемогущему, вполне уже поправились. Тем лучше. Собирайтесь. Нас ждет шейх. Возьмите с собой все, что может понадобиться на несколько дней, думаю, что мы вернемся сюда не раньше, чем через неделю». Закир решил, что они куда-то едут вместе с Бин Ладеном, но в машине, кроме охранников, они с Шамс-ад-Дином были вдвоем. Его спутник пояснил, что шейх уехал еще несколько дней назад. И это было весьма странно.
Когда в новом лагере мулле Закиру предоставили возможность выбирать себе комнату, он остановился на помещении, через окна которого прекрасно просматривался не только весь двор, но и выезды из него. За время болезни муллы, насколько он мог заметить, машины Усамы лагеря не покидали и теперь он недоумевал, как мог пропустить их. После долгой дороги приехали в селение, где у въезда расположилась вооруженная охрана. Цепкий, наметанный взгляд разведчика мгновенно заметил не только открытые, но и достаточно хорошо замаскированные посты. В огромном длинном бараке стояло человек десять, внимательно слушавших Усаму. Что-то Закира насторожило, но он не мог сразу сосредоточиться на своих мыслях, тем более, что Бин Ладен, прервав разговор, сразу обратился к Закиру, осведомляясь о его здоровье, о том, как они доехали. И вот тут-то Закира, как молнией, пронзила мысль: у Усамы изменился голос. В нем появились никогда ранее не слышимые нотки фальцета. Разведчик постарался абстрагироваться от происходящего вокруг, сконцентрировав все свое внимание на одном человеке. Он словно мысленно составлял его словесный портрет. Рост, телосложение, овал лица, борода… И все же Закир не мог избавиться от ощущения чего-то неестественного, необычного. Вот человек заговорил горячо, явно в чем-то убеждая своих слушателей и стал при этом жестикулировать. В голосе вновь зазвучал отчетливо слышимый фальцет, к тому же, общаясь с Усамой достаточно долго, он не замечал за ним раньше склонности к жестикуляции. А этот тик левого глаза, откуда он вдруг взялся? Да и Шамс-ад-Дин при встрече поздоровался не так подчеркнуто почтительно, как он это неизменно делала, обращаясь к шейху. Улучив момент, Закир подошел к «Усаме» и провел простенькую проверочную комбинацию, рассчитанную, как говорится, на дилетантов.
— Несмотря на болезнь, я все же успел составить для вас справку, которую вы мне поручили.
Двойник, а теперь у Закира уже не оставалось ни малейших сомнений в том, что перед ним двойник Бин Ладена, заглотил наживку сходу: «Хорошо, хорошо, забормотал он, я позже ознакомлюсь». Никакой справки Бин Ладен мулле составлять не поручал и стоявший рядом, слышавший весь этот разговор Шамс-ад-Дин все моментально понял, плутовская улыбка на его лице не оставляла в этом сомнений. Он увлек муллу во двор и задал хитрый вопрос: «Ну как?» Закир не стал разыгрывать недоумения и коротко, но прямо ответил: «Похож».
— Но вы же все-таки догадались, ведь догадались, я еще там, в лаборатории это понял! — восклицал Шамс. — А розыгрыш со справкой был просто гениальным. Да, дорогой мулла, вы действительно один из самых умных и проницательных людей, которых мне когда-либо доводилось встречать. Но не томите, расскажите, как вы его раскусили.
