Все, что касается вопросов реализации Союзного договора, Борис Николаевич, как мы и обсуждали, и я подтверждаю это, что после подписания Союзного договора должен быть принят указ президента по вопросам собственности, относящийся ко всем республикам, и должна начаться реализация этой идеи.
Это крупная задача, и мы должны ее решать таким образом, чтобы как раз, когда трудности большие в функционировании экономики этим не усугубились. Одно ясно, что такой указ сразу после подписания договора будет, и он готовится.
Ельцин. Товарищи, для разрядки. Разрешите подписать указ о приостановлении деятельности Российской компартии… (В зале массовый психоз, овации, крики «Браво!», «Ура!».)
Горбачев (испуганно). Борис Николаевич… Борис Николаевич…
Ельцин (куражась). Я подписываю… Указ подписан!.. (В зале неистовство, крики «Ура!», овации.)
Горбачев (пытаясь владеть собой). Я думаю, вам небезынтересно… Я не знаю, что там написано и как он называется. Если так, как сказал Борис Николаевич, то Верховный Совет, который столько сделал и должен поддержать президента Бориса Николаевича, которого я уважаю, и об этом… (Депутаты перебивают президента, не дают ему говорить.) Одну минутку… Не вся Компартия России участвовала, коммунисты России участвовали в заговоре и его поддерживали… (Крики, свист в зале.) Поэтому если установлено, что Российский комитет и какие-то комитеты в областях солидаризировались с этим комитетом, то я бы такой указ поддержал. Запрещать Компартию — это, я вам прямо скажу, будет ошибкой со стороны такого демократичного и Верховного Совета, и Президента России. Поэтому точно ли назван указ?
Ельцин. Михаил Сергеевич, не о запрещении, а о приостановлении деятельности Российской компартии до выяснения судебными органами ее причастности ко всем этим событиям. Это совершенно законно.
Горбачев (удовлетворенно). Это уже другое дело. (Аплодисменты.)
Ельцин. Тем более, Российская Компартия до сих пор в Минюсте России не зарегистрирована. (Аплодисменты.)
Горбачев. Будьте до конца демократами. До конца будьте. И тогда с вами будут все: подлинные демократы и здравомыслящие люди.
В. Петренко, депутат, г. Ростов-на-Дону. Уважаемый Михаил Сергеевич! Я хочу задать такой вопрос: скажите, пожалуйста, у вас хватит решимости, только честно, прямо сейчас полностью дать оценку всем кадрам, всем лицам, которые возглавляли государственные комитеты, кроме министерств, мы уже слышали ответ на этот вопрос. И второе — по тем событиям, которые произошли. Вы прекрасно понимаете, что единожды отмолчавшийся в этой ситуации хуже, чем предатель. Нужно называть все своими именами.
И сейчас, в продолжение указа о приостановке, параллельно второй вопрос: сможете ли вы и каким образом дать оценку тем секретарям районных, городских комитетов партии, я имею в виду по структуре, крайкомов партии и т. д., вплоть до Центрального Комитета партии. Какие будут действия? Вы сказали сейчас, что знакомы с тем, что не все поступили одинаково. Я не говорю о коммунистах рядовых, я говорю об аппарате партийного управления, который, в общем, надо честно говорить, не поддержал вас и не поддержал российское правительство в данной ситуации. Каковы будут ваши действия?
И мое пожелание. Сейчас люди ждут от вас только решительных шагов. Я прошу вас просто как женщина: поступите решительно в этот тяжелый момент. (Выкрики «Правильно!», шумные аплодисменты.)
Горбачев. Там, где будут требоваться самые решительные меры и оправданы ситуацией, а ситуацию мы с вами пережили такую, из которой вытекают очень тяжелые уроки, с моей стороны будут приниматься — на основе совета со всеми вами, это очень важно — самые решительные меры. К этому я готов и морально, и политически… Но до конца буду настаивать на том, если мы расколем общество, не пойдем на объединение вокруг демократических движений и сил всего здорового общества, то будет драка в нашем обществе. А мы ее должны избежать, и люди ее тоже не приемлют. Вы обратили внимание, что часть людей прореагировала на «порядок», а кое-где даже звучит: «Давайте Брежнева, давайте Сталина, лишь бы был порядок». Поэтому мы должны показать, что мы можем решать дела и должны решать дела в условиях законности и демократии. Я буду настаивать на таком способе действий. Но это не в ущерб решительности и твердости…
Ельцин. Я могу подтвердить, сегодня в полуторачасовой беседе один на один твердо было сказано Михаилом Сергеевичем, что все те, кто причастен был прямо или косвенно к этому перевороту, к ним будут применены соответствующие меры, по закону, резко, решительно, и никакой пощады здесь не должно быть. (Бурные аплодисменты, выкрики «Браво!».)
По словам В.А. Медведева, советника президента Горбачева, во время этой злополучной встречи произошли драматические события: работникам ЦК КПСС под угрозой задержания предписано было немедленно покинуть служебные помещения. По-видимому, отмечает В.А. Медведев, не случайно, что именно тогда Ельцин на встрече Горбачева с депутатами демонстративно подписал указ о приостановлении деятельности Компартии РСФСР и организаций КПСС на территории Российской Федерации.
И в дни путча, и после него у меня было много бесед с коллегами разного ранга — от консультантов и заведующих секторами до «крупняка» — заведующих отделами, их замами, другими категориями работников центрального партийного аппарата. Обменивались мнениями и с местными партработниками. Я погрешил бы против истины, если бы не сказал о разных точках зрения на случившееся. Нравится это кому или нет, мне безразлично. Лично я не хочу здесь присоединяться к какому-либо мнению. Моя задача — учесть все точки зрения, не оставить без внимания ни одного штриха, ни одной детали, которые в будущем могут стать определяющими в выяснении тайны Фороса.
Глава 3. Узник Форосского замка
То, что произошло в Крыму в августе 1991 года, называют загадкой ХХ века. Многие мои коллеги еще 21 августа роняли интригующие фразы о том, что тайна Фороса, пожалуй, самая жгучая из всех тайн нашего бывшего генсека, которых у него, кстати, немало.
— Никогда не поверю, что Михаил Сергеевич плохо разбирался в людях и что поэтому вокруг него оказалось столько нечестных работников, — горячо убеждал меня сорокапятилетний доктор истории, консультант гуманитарного отдела, раскованно и независимо мысливший человек. — Послушай, ведь Горбачев в течение десятков лет лично отбирал и приближал их к себе. Это же преданнейшие ему люди, можно сказать, его тени. Вспомни, сколько Горбачев приложил усилий на сессии Верховного Совета в 1990 году, чтобы протащить Янаева на пост вице-президента. А Болдин? Ты не меньше меня знаешь, что он самый близкий Горбачеву человек. Помощник с 1981 года, когда Горбачев еще был секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Болдин мог заходить к шефу в любое время суток как самое доверенное лицо. А Лукьянов? Дружат сорок лет, со студенческой скамьи. Если Лукьянов действительно идеолог ГКЧП, то тогда Горбачев — его начальник отдела кадров!
