Впереди у нее большие перемены.
Дни летели незаметно, Искра и обернуться не успела, как наступила пятница, а она до сих пор не написала новое резюме. Пару раз она открывала пустой документ, начинала писать свое имя и… находила себе другое занятие. Она с грустью осознавала, что ей грозит так и встретить Новый год в непонятном статусе, с неподобающими мыслями, с небывалой историей за плечами. Да, именно так одним словом можно описать этот уходящий год: небывалое.
Впереди совсем близко маячил праздник, коллеги готовились к новогоднему корпоративу, все были в предвкушении. Август проявил неслыханную доброту и сократил рабочий день до 4 часов вечера. К Искре то и дело забегали девушки-коллеги - обсудить наряды и аксессуары, гадая, будут ли выступать на корпоративе кто-нибудь из артистов.
Елочная мозаика, собранная гастарбайтером-циркачом, добралась почти до самой крыши. Снегопад красиво намел белоснежные полосы на рамы.
В пятницу вечером Искра вышла из офиса и привычно поглядела на окна кабинета, где трудилась прежде. Теперь, за полупрозрачной зелено-серебристой пленкой мозаики его было не узнать. Но было видно, что там горит свет.
Двумя этажами выше, в кабинете Августа были опущены жалюзи. Но в просветах сбоку было заметно, что свет горит и у него тоже.
Она перешла дорогу, открыла стеклянную, расписанную снежинками дверь салона красоты и обратилась к администратору:
- Я хочу отрезать челку. И еще педикюр. И пилинг. И вообще… до скольки вы работаете?
Глава 41
Очередная порция снега, выпавшего ночью, окончательно превратила коттедж Кира и Августа в эдакий домик с рождественской открытки. Не хватало только лампочек на деревьях и венка из еловых веток на двери – Кир увез всю новогоднюю атрибутику в офис еще три года назад. Они даже елку давно уже не украшали.
Постучав снеговой лопатой по бордюру, Кир мрачно оглядел результат своего получасового труда: дорожку к крыльцу теперь можно было отличить от газона, хотя снег начинал валить по новой, хлопьями, и, похоже, уже через пару часов кому-то из них двоих снова придется махать лопатой. Кир снял с перил свою куртку и отнес лопату в гараж. Прежде они с Августом долго бы выясняли, кому из них двоих на этот раз пришел черед расчищать снег или стричь газон. Они, в зависимости от настроения, наорали бы друг на друга, занялись бы любовью, либо просто разошлись по разным комнатам, и Август вызвал бы разнорабочего. С тех пор как Кир вернулся, у них не возникло ни одного спора, ни одного конфликта. Они больше не ссорились и жили до отвращения мирно. Как вежливые соседи, чужие друг другу.
Август читал газету у камина – в последнее время он полюбил его зажигать, видимо, сказывалась нехватка тепла в его организме. Кир только покосился на него, проходя к бару.
- Опять? – спросил тот, не поднимая головы от газеты.
- Что – опять? – угрюмо поинтересовался Кир, наливая себе стакан.
- Опять планируешь напиться в одиночестве?… - презрительно усмехнулся Август. - Я ведь прекрасно понимаю, почему, едва близится ночь, ты берешься за бутылку – иначе ты не можешь уснуть.
- Ты тоже не расстаешься со свей фляжкой, - буркнул Кир и дразнящим тоном добавил: - А еще вкалываешь по ночам.
- Я-то знаю свою меру.
- Я тоже. Но соблюдать ее не собираюсь.
Август шумно вздохнул и отложил газету. Он уже несколько дней был задумчивее, чем обычно. И, как показалось Киру, еще мрачнее, чем всегда. Возможно, виноват был близящийся Новый год, но вряд ли.
Август подошел, сел на соседний табурет и, подперев кулаком подбородок, некоторое время просто наблюдал, как Кир глушит чистый виски.
- Послушай меня… - произнес он, когда стакан Кира опустел.
Кир посмотрел на него, одновременно наощупь потянувшись за бутылкой. Август ловко перехватил ее, чтобы убрать подальше, но Кир поймал его за запястье. Они не отводили друг от друга взглядов, пока их руки совершали тихую борьбу над стойкой бара. Наконец, бутылка, не доставшись никому, брякнулась о мраморную поверхность и медленно покатилась к краю.
- Послушай, - повторил Август Киру в лицо, - мне больно на тебя смотреть.
- Неужели тебе меня жаль? – иронично прошептал Кир.
- Я просто не могу этого вынести: то, как ты деградируешь и во что превращаешься, - Август тоже перешел на шепот.
- Ах, вот оно что! – коротко хохотнул Кир, - А я-то уже надеялся, что ты способен на какие-то чувства.
- Еще как способен.
Они оба не сводили глаз с лиц друг друга. Подрагивая веками и тяжело дыша, они скользили взглядами по глазам, губам, щекам, шеям и снова возвращались к глазам. Кир почувствовал, что еще мгновение - и он провалится в этот стальной взгляд, вцепится губами в эту холодную шею, позволит руке, которую он до сих пор держит за запястье, освободиться и делать с ним все, что угодно. На полу за стойкой звякнула, разбиваясь, докатившаяся до края бутылка.
И они соприкоснулись губами. Осторожно, словно впервые, словно знакомясь друг с другом. Привет, как ты предпочитаешь? Пожёстче или понежней? Поглубже или на поверхности? Как угодно, лишь бы прямо сейчас. Лишь бы ни о чем больше не думать. Наконец-то… тепло в душе, нежность в глазах. Что еще нужно, казалось бы? Ему – нужно, но об этом лучше не думать. Иначе он останется ни с чем. За двумя зайцами, как говорится…
Дверной звонок буквально подбросил их на месте, словно застал за проказой шаливших детей. Они отпрянули друг от друга, обменявшись на прощание безумными взглядами. Август первый нашел в себе силы встать и пойти открыть дверь. Его не было достаточно долго, чтобы Кир успел достать новую бутылку. Минутное помешательство развеялось, его снова одолели воспоминания.
- Кир, - окликнул его Август с порога, - к нам кое-кто пришел.
Его тон был настолько загадочен, что Кир поперхнулся. Неужели? Но Август, увидев с какой надеждой на лице он поднял голову, досадливо пояснил:
- Пришла Махаон. Ты ведь ее помнишь?
Кир снова уставился на свое отражение в стакане: крохотное и ничтожное.
- Это ты ее позвал? – спросил он сердито.
- Нет, пришла сама. Соскучилась по тебе, наверное, - ухмыльнулся Август.
- Или по твоим чаевым. Пусть уходит. Или… иди с ней один.
- А, может, не будете обсуждать это так, будто меня здесь нет?
Девушка в коротком сером шелковом платье возникла на пороге рядом с Августом. Наряд сидел на ней так, что не было никаких сомнений, что девушка не носила нижнего белья. Она одарила Августа белоснежной улыбкой, обведенной бордовой помадой и ласково провела пальцем по его плечу. Покончив с этим невербальным приветствием, она медленно двинулась к Киру, постукивая по доскам пола прозрачными шпильками.
- Мальчики, куда вы пропали? – спросила она, присаживаясь нога на ногу на табурет, где только что сидел Август. - Мы уже все начали волноваться. Я у меня сегодня выдался свободный денек, и я решила заглянуть и узнать, как у вас дела.
