- Зря только взяла на себя труд, – иронично сказал он подкрадывающейся сзади Пацифистке, - секс с тобой – это последнее, что мне сейчас нужно.
Ему не ответили. И вообще, на парковке было как-то слишком тихо и безлюдно. Август медленно обернулся, чуя недоброе. Так и есть, за его спиной стояла вовсе не Пацифистка, а Лиза. С нацеленным в его сторону пистолетом.
Август отступил на пару шагов, наткнулся на капот собственной машины.
- Это еще что за выходки? – спросил он как можно спокойнее. - Если ты решила так отплатить за нашу шутку, то…
Лиза нервно облизнула губы, и опасливо огляделась по сторонам, и шагнула на него.
- Я решила, да! Только не отплатить, а разобраться раз и навсегда! – она вдруг широко улыбнулась и, направив ему в лицо баллончик, нажала на поршень.
***
Август пришел в себя от боли – сперва ему показалось, что его всего, в полный рост огрели огромным камнем. Потом, разлепив веки и увидев, что он лежит на щербатом бетоне, он понял, что его просто уронили на голый камень. Со стоном он попытался встать, но понял, что запястья его чем-то связаны под самым подбородком. Он мог разве только слегка опереться на локти. Тогда он кое-как перекатился на спину и уперся боком в бетонный выступ. Кое-как приподняв голову, он увидел, что за выступом – городская пропасть, сотни метров пустого воздуха и больше ничего.
Над его головой застучали каблуки. Август с трудом извернулся и увидел стоящую над ним Лизу. Она опять улыбалась, только улыбка эта как-то не вязалась с ее безумными бегающими глазами, словно ее лицо было склеено полосами от лиц разных людей.
- Это я забрала, - сказала она, показав Августу его собственный сотовый телефон, затем она поставила его на беззвучный режим и отбросила подальше.
Очень скверное начало разговора.
- На помощь! – заорал было Август, но крик его вышел сиплым, горло его обжег ледяной холод, и он закашлялся.
- Не ори, это бесполезно. После этого газа связки будто замораживает, - сказала ему Лиза, - а если будешь сильно упрямиться, то начну отстреливать тебе части тела по одной.
Для убедительности она встала над ним и на секунду приставила дуло к его плечу. От нее сильно несло перегаром. Ветер раздувал ее юбку так, что Август был вынужден лицезреть ее ажурный пояс для чулок. Как же нелепо он смотрелся на ее тощей, без единого изгиба, фигуре.
- Не будь дурой, отдай мне пистолет, - проговорил Август. - Ты думаешь, никто не узнает, что ты натворила?
- Я не дура, но я все-таки нервничаю. Так что не шевелись! – она угрожающе дернула пистолетом, как обычно делают дети, имитируя выстрел.
Август мысленно выругался. Он не слишком хорошо разбирался в огнестрельном оружии, но его знаний вполне хватило, чтобы понять, что в руках у нее был настоящий «Бердыш», интересно, откуда? Купила где-то? Неужели Искра была права, и эта ненормальная и впрямь способна на убийство? Что ж, тогда ему остается только порадоваться, что к ней под дуло не попала сама Искра. Все-таки она мудро поступила, отстранившись от этой истории, вроде бы такой глупой и абсолютно неопасной. И вот как все повернулось: на него наставлено дуло пистолета, и он лежит на краю крыши собственного офиса.
Да, он уже понял, что это та самая крыша. Слишком уж часто он тут бывал.
- Как же ты втащила меня сюда? – спросил он, решив потянуть время. - Да еще и мимо консьержки.
- Сегодня выходной, ее нет. А я давно сделала себе все дубликаты. Ты, наверное, спросишь зачем?
Август непонимающе нахмурился, а она нервно захихикала.
- Это я, Август! – крикнула она, опасно махнув пистолетом. – Я запостила ваши чертовы резюме! Не ожидал?
Август заморгал, а потом расхохотался тоже.
- Дура! – сказал он, отсмеявшись. - Мы давно это поняли.
- Врешь!
- В прошлое воскресенье я собирался тебя уволить, только ты не дослушала и сбежала.
- Это неправда! – замотала головой Лиза. - Ты это сейчас выдумал, чтобы я думала, что меня могут заподозрить.
- В чем?
- В твоей смерти, идиот!
Лиза пихнула его ногой, надеясь подтолкнуть к краю.
- Да ты больная психопатка! – заорал Август, сопротивляясь.
Лизу качнуло, и она благоразумно решила отступить от края.
- А ты – чудовище, - выплюнула она, переводя дух и перекладывая тяжелое оружие в другую руку.
Август даже нашел в себе силы усмехнуться.
- Почему это? – спросил он.
- Что ты с ним сделал? Как ты мог? Ты совратил своего собственного брата!
Август закатил глаза к небу. Так вот зачем он здесь - чтобы выслушивать нравоучения этой ненормальной. Что ж, придется набраться терпения и внимать. А потом предъявить свою версию. Может, к тому моменту мозги у нее встанут на место. Краем глаза он заметил, как светится дисплей на его телефоне: кому-то в этом мире он еще был нужен.
- Ты тоже не ангел, - сказал он как можно спокойнее, - кто-то развратничает, а кто-то копается в чужом грязном белье. Я предпочел первое занятие, оно, на мой взгляд, достойнее.
- Достойнее? Ха! Да, раньше я считала тебя образцом чести и достоинства, но теперь-то я наконец поняла, что ты – воплощение зла. Не Искра, не кто-либо другой! Они просто твои марионетки, при помощи которых ты управляешь Киром.
- Я им не управляю. Он живет, как хочет.
- Он пытается! Я вижу, я давно наблюдала за ним. Да, он хочет освободиться от тебя, но ты всегда рядом, ты сторожишь его и не отпускаешь!
- Ты ошибаешься, - Август едва мог скрыть раздражение, - и ничего ты не знашеь про нас с ним.
- Я знаю, что ты испоганил его душу! – крикнула она на фальшиво-высокой ноте. Знаешь, как это называется? Это инцест, это грех, это... преступление.
Август поморщился.
- Вообще-то, мы с ним не братья, - сказал он, вздыхая. - Могла бы и догадаться, раз наблюдала за нами.
Эта новость вызвала у нее замешательство. Но всего на секунду, затем она снова стала тверда, и в глазах снова сверкали, перемежаясь, безумие с ненавистью.
- Значит, ты тем более не имеешь на него никаких прав!
- А ты, что ли, имеешь? – насмешливо спросил Август.
- Он выберет сам! – она гордо вздернула подбородок, - когда мы разговаривали с ним, я почувствовала, что между нами есть связь. Так что...
Август не удержался и расхохотался снова. Насколько глупо смотрелась эта жалкая, издерганная, страшненькая и глубоко несчастная девчонка, стоя перед ним и тряся пушкой. Она думала, что ее можно полюбить. До чего же людей доводит их больная фантазия. Она не могла вызвать ничего, кроме чувства жалости: пошлый, не по возрасту, наряд, вульгарный макияж и горьковатый, словно испорченный, запашок. Вместо того чтобы тратить время и пялиться на Кира, лучше бы просто посмотрела на свое отражение в зеркале и полюбила бы себя.
