– Я… что-то плохо себя чувствую. После дневного шока с Кристиной сильно голова болит. Извините, сегодня встретиться не получится.
– Ладно. Отдыхайте…
Убирая сотовый в сумку, я наткнулась на взгляд Кристинки.
– А меня всегда учила, что врать нехорошо.
– В разумных пределах можно.
То ли нечаянно сказанные слова обладают странной силой воздействия, то ли что-то еще, но голова к вечеру у меня разболелась на самом деле. Я приняла две таблетки анальгина и легла на кровать. Кристинка возилась в кухне, расставляя на подоконнике и столе свои ракушечные сокровища.
Я лежала на кровати и смотрела пустыми глазами в потолок. Какой черт принес сюда Игоря, какого черта он выдернул с пляжа Кристинку и чуть не довел меня до инфаркта, какого черта он снова появился в моей жизни, и как раз в тот момент, когда больше всего на свете я хотела забыть о нем.
– Мама! – Кристинка выросла в дверях.
– Что?
Она молчала и смотрела на меня не по-детски серьезным взглядом.
– А почему ты рассталась с папой?
– Так получилось, – ответила я как можно более небрежным тоном. Когда дочь задала мне этот вопрос в первый раз, я ответила ей, что мы с папой не расстались, а просто временно разъехались. Решили пожить отдельно.
Первое время Игорь приходил к нам раз в месяц, потом раз в два месяца. Потом он исчез на полгода… Затем объявился снова…
Он приезжал, звонил в дверь и брал Кристинку с собой. Они уезжали в зоопарк или парк Горького и гуляли там до вечера. Игорь водил Кристинку в кафе, развлекал ее. Она приезжала после этих встреч радостная, сияющая, а у меня на душе скребли кошки, и мне все время хотелось сказать, что ее папочка – законченная скотина. Но я прекрасно понимала, что говорить это нельзя… Еще не время. Она слишком мала и ничего не поймет в наших взаимоотношениях.
Я рассталась с Игорем, потому что он был неверным мужем, бессовестным трахальщиком, который имел все, что движется, и бесчувственной скотиной. Я не могла больше терпеть его выходки и поэтому выставила его из дома с чемоданом, когда Кристинке исполнилось пять лет.
Я была сыта по горло его похождениями со студентками, бесконечными звонками, когда на том конце либо тупо молчали, либо раздавались неестественно-высокие голоса: «А можно к телефону Игоря Александровича? Мне по делу». Такие голоса «якобы по делу» я распознавала сразу. Безошибочную женскую интуицию не проведешь.
Но конец нашему браку положила история с беременной студенткой. Я тогда возвращалась из магазина с полной сумкой продуктов. До Нового года оставалось несколько дней, и я уже планировала, как мы проведем их на даче у друзей.
Я шла торопясь и не сразу увидела, как от подъезда нашего дома ко мне наперерез бросилась какая-то женская фигура в коротком полушубке.
– Простите… – начала я, пытаясь ее обойти.
– Вы – Ольга Владимировна? – бойко затараторила незнакомка.
– Да. Это я. – Тяжелые сумки оттягивали руки.
– Я – Вероника. Студентка Игоря Александровича.
– А… Он сейчас на работе.
– Я не о том… – Незнакомка склонила голову набок. Это была молоденькая девушка лет восемнадцати. «Студентка-первокурсница», – мелькнуло у меня в голове. – У нас с Игорем Александровичем будет ребенок.
Сказанное дошло до меня не сразу. Сумки выпали из рук, и мандарины покатились по гладкой снежной дорожке. Незнакомка кинулась поднимать их и запихивать обратно в сумку.
– Я давно хотела с вами встретиться и сказать это, но все не знала, как это лучше сделать, чтобы вас не нервировать. Игорь Александрович говорил, что вы не совсем здоровы…
– Что? – Я стояла и смотрела на нее во все глаза. – Он вам такое говорил?
– Да.
Я с трудом сдерживала слезы, которые готовы были брызнуть из глаз сию секунду.
– Значит, я – нездорова?
– А что, не так?
В пяти метрах от нас остановилась машина. Включились фары. Теперь я видела девушку как следует: маленькое личико и большие глаза, как у совы.
Я молча развернулась к ней спиной и потянула на себя тугую дверь подъезда.
Игорь был дома. Он посмотрел на мое лицо и спросил:
– Что такое, Олюш?
Я изо всей силы врезала ему по физиономии.
– Твоя любовница стоит там внизу и говорит, что у нее от тебя будет ребенок.
Больше всего на свете я хотела услышать от него, что это неправда и что я все придумала. Но он небрежно бросил:
– Подожди, остынь, а потом поговорим.
– Так это правда?
Из комнаты высунулась Кристина.
– Дочка, иди к себе.
Она снова ушла в комнату.
– Пошли на кухню, – предложил Игорь.
В кухне я опустилась на табурет.
– Понимаешь, эта Вероника мне просто прохода не давала. Типичная первокурсница. Ты не волнуйся, я улажу эту проблему. Больше она к тебе не подойдет.
Я встала с табуретки и пошла в комнату к Кристине.
Впервые мы с Игорем спали в разных комнатах. Посередине ночи я проснулась и долго лежала, глядя в потолок. Рядом мирно посапывала дочка, а мне хотелось реветь во весь голос.
Утром, когда Игорь ушел на работу, я собрала его чемодан и поставила в коридоре. Когда вечером в десять часов он позвонил в дверь, я схватила чемодан и перенесла его через порог.
– Вот, бери. Здесь все твое. За остальным можешь прийти позже. – И захлопнула дверь.
– Подожди, Оль! Нам надо поговорить.
– Вчера поговорили.
– Ты не думай! Я еще приду…
– Не думаю. Потому что больше ты не придешь. Это я тебе обещаю.
– Ты не можешь так все…
Дальнейшее я не слышала, так как заткнула уши. Мне было совершенно все равно, что он там говорит, если мой – теперь уже не мой – муж мог так быстро все перечеркнуть и связаться с этой Верой или Вероникой. Я помнила, что имя начинается на «В».
А больше – ничего.
Я отняла руки от головы. Кажется, он ушел, потому что больше никаких воплей за стенкой слышно не было.
Значит, ушел.
Так-так.
И я медленно сползла по стенке в коридоре, разразившись беззвучными рыданьями.
– Мама! – раздался голос дочки. – Ты мне обещала сегодня елку собрать. – Кристина проснулась и вышла из своей комнаты.
– Обещала… – Я быстренько вытерла слезы тыльной стороной ладони.
– Ну, так будем или нет?
– Уже поздно.
– А я выспалась и спать больше не хочу. Я хочу елку нарядить.
