— Я не об этом. У него же яйца наверное синие от самоотречения. Может с Раношкой его свести? Что скажешь, мой повелитель?
Если она не сбрасывала с себя полотенце, то укладывала меня на лопатки такими вот приёмчиками типа «мой повелитель», или «яйца отрежу».
— А давай сведём! Вполне жизнеспособная идея. Только не с Раношкой, а с маленькой Наташей, а? Я его хорошо знаю. Перед экзотикой ему точно не устоять. А то я сейчас предложу Раношку, а он отнекиваться начнёт. Лучше заманим его в вертеп и покажем маленькую Наташу. Ты ведь, кажется, права, Анна, не все ладно на этом фронте у камрада Малявина. Он мне недавно по пьяни выдал типа: «не знаю как с бабами теперь отношения строить — всё кажется их мои деньги интересуют, а не я сам».
— У-у-у! Как все запущенно-то! Знаешь, иной раз думаю и чего я не мужик, так уже эти месячные задрали, просто спасу нет. Ан нет, вам, потаскунам, ещё тяжелее. Точно. Сначала мучаетесь куда вложить свой драгоценный хер, а потом не спите и переживаете о том как бы теперь бумажник с часами спрятать.
* * *
Безусловно Анна была права. Терапия оказала на Малявина животворное воздействие. Видели бы вы его входящим в ВВП! Он походил на несчастного нэпмана арестованного и доставленного в подвалы Лубянки прямо с банкета по поводу удачной перепродажи партии крупы. Если бы ему, как и всем вечно окружающим нас мужчинам не хотелось произвести впечатления на Анну, он и на порог вертепа бы не ступил.
Малявин бывал и в Берлине и в Гамбурге и в Амстердаме. Он жил и не подозревал, что всего-то в каких то двух шагах от Дворца Дружбы Народов, раскинул свою липкую паутину настоящий вертеп. Он жил и не подозревал, что живёт в этом ВВП маленькая Наташа — молодая хохотушка с мозгами пэтэушницы и кожей борца за права негров Анжелы Дэвис. Впрочем, по паспорту Наташка была Осиповой. И это только добавляло шарма. Отыметь Наташку было все равно, что притиснуть молодому лицеисту Александру Сергеевичу Пушкину, который тоже по паспорту числился русским.
* * *
Вышел Малявин от Наташки с видом гладиатора, только что замочившего льва. Победителю сейчас аплодировал весь Колизей. Малявин сиял. Я вышел его проводить.
— Слушай, Малявин, ну как она ваще, маленькая Наташа? Я, знаешь, как то случайно её головы коснулся, на кухне, когда она в холодильнике ВВП рылась, блииин, у ней волосы на башке как пух мягкие. А вот скажи-ка мне брат Малявин, как путешественник и первооткрыватель, какими качествами сии волосья обладают у Наталии на звезде-с?
— Ну ты и циник вообще. Все о срамном да срамном. Не лезь, пожалуйста, ко мне в нижнее белье.
Малявин глянул на меня с отвращением.
— Слушай, а ты сам часто тут бываешь?
— Малявин, ты не поверишь, но я тут не бываю часто. Я тут просто теперь живу. В постоянном составе труппы, так сказать.
Во второй раз за последние дни где-то глубоко внутри меня мелькнула абсолютная уверенность, что прямой доступ в таинства ВВП это очень серьёзный финансовый актив. Только я пока не знаю как это все дело обналичить в кэш.
— Да… Ты всегда был шустрый сукин сын, не устаю поражаться твоим способностям.
— Я просто долго-долго бродил по пустыне, Малявин. Помнишь как Красная Шапочка — «если долго долго долго, если долго по дорожке, если долго по тропинке…» А сейчас вот дошел до колодца и понял, что жить всё таки лучше рядом с источником. Источником вечного наслаждения и радости.
— Гедонист херов. По любому я твой должник. Спасибо за отеческую заботу.
— Иди к черту, Малявин. Это я твой должник. Ты и так сегодня заплатил за завтрак старого мегрела. И потом — это была идея Анны, а не моя.
— Ах, Анннны!
Малявин сразу встрепенулся.
— А она много про меня выспрашивала? А ты ей что про меня говорил?
— Вообще не спрашивала.
— О!
Малявин заметно сник. Он поджал губы и глянул в пустоту.
Тут это… слушай, тут есть работёнка на два дня. Платят сто пятьдесят баксов. Фокус группы, маркетинг — бла-бла-бла от Джонсон и Джонсон. Мне некогда — может перекроешь?
— Перевод?
— Синхрон
— Синхро-о-он? Давненько же я не брал в руки шашки. Не уверен, что готов к серьёзному марафону.
— Не плачь. Кинут в воду и поплывёшь. И потом там тройка будет работать — двадцать минут, бац, смена, сорок минут едешь, а деньги все равно идут, ну? И потом там не первичная обработка хлопка, ковёрный маркетинг, бабуля почему вы выбрали именно эту бутылку? А я в последнее время от синхрона уставать начал, возбуждение какое-то неестественное.
— Понятный хер. Говорят синхронисты после Нюрнберга от нервов лечились полгода.
— Ну ты сравнил — Нюрнберг и маркетинг. Там же этот — «не щипит глазки»
Малявин улыбнулся своей широченной улыбкой
— Конечно, прикрою, друзья нам для чего даны? Спасибо, отец родной! Большое сердечное комсомольское спасибо!
— Не за что. Вот адрес и телефон. Отзвонись. Кореянка будет, Ким Елена Брониславовна, скажешь от меня. Я ей тоже звякну, предупрежу.
— Супер! Значит — Джонсон и Джонсон, говоришь?
— Не щипит глазки!
— Нежный и ласковый!
Наш юмор синхронизировался на одной волне, как в старые добрые времена, когда мы рубили бамбук в джунглях Вьетнама, и мы заржали прямо в морду подъехавшему малайцу-кэбби.
На прощание Малявин сделал мне ещё один — по истине царский подарок.
Когда я спросил, почему у Елены Брониславовны Ким такой длинный номер, Малявин глянул на меня, как на идиота и сообщил, что вот уже полгода номера большинства телефонов в Ташкенте семизначные. Чтобы не было запар, нужно просто добавить единицу перед старым номером и вуаля.
В трубке сразу пошли гудки вызова.
* * *
Проблема оперативной разработки под прикрытием заключается в том, что вы не только влазите под кожу объекта и приручаете его на тонком уровне. Проблема в том, что это процесс обоюдный. Иуда тоже не мало тусовал с Исусом по Иерусалиму. Пил вино, отпускал сальные шуточки проходящим мимо юбкам, участвовал с ним в различных чудесных презентациях и благотворительных марафонах. А потом взял и слил его первосвященникам, обрекая на верную смерть. А помните чем все дело кончилось? Не помните? Иуда повесился.
Я до сих пор не могу вам точно сказать был ли Саид обычным мелким купцом из Пешавара или коварным половым командиром, задумавшим навредить нашей молодой джамахирии. Но я точно знаю, был момент, когда я испытывал к нему искренние дружеские чувства.
Во время очередной пьянки на тонком уровне, Объект отозвал меня в сторону и сообщил следующее:
— А я ведь собираюсь жениться, мистер Шурик!
— Поздравляю, от всей души поздравляю, мистер Саид! Но вы вроде говорили, что женаты и дети есть?
